– Знаете, я часто задумывался, как вас приструнить, – произнес Страгос и поманил к себе гвардейца. – И с глубоким сожалением пришел к выводу, что это невозможно.
Гвардеец пнул Локка в грудь, опрокинув его на спину. Локк, извиваясь на гравии, попытался отползти подальше, но гвардеец схватил его за шиворот и снова поставил на колени.
– Ну что, алхимика видите? Я его по вашей просьбе пригласил, – сказал Страгос.
– Да, вижу, – буркнул Локк.
– Отлично! Значит, этим и ограничимся. Слово я свое сдержал: вы просили повидаться с алхимиком – вот и повидались. Больше вы ничего не получите. Так что любуйтесь сколько угодно.
– Подлец! Мы же еще должны…
– Нет, больше вы мне ничего не должны, – сказал архонт. – Точнее, мне от вас больше ничего не требуется. Вдобавок я наконец-то понял, чем вы так досадили картенским магам и почему они сочли нужным передать вас мне на попечение.
– Страгос, если мы не вернемся на «Ядовитую орхидею», то…
– Мои люди сообщили, что корабль, по описанию схожий с «Ядовитой орхидеей», стоит на якоре в водах у северного побережья. Я намерен отправить туда половину своей эскадры, захватить корабль, заковать команду в кандалы, провести по улицам города под свист и улюлюканье ликующей толпы, а потом сбросить по одному в провал Курганной свалки. Всеобщее восхищение мне обеспечено.
– Но мы…
– Вы сделали все, что от вас требовалось, – хотя и не совсем так, как вы себе это представляли. Сержант, при аресте у вас затруднений не возникло?
– Реквин не впустил нас в чертог удачи, о защитник и благодетель.
– Реквин не впустил вас в чертог удачи… – повторил Страгос, с наслаждением смакуя каждое слово. – То есть он полагает, что неписаные традиции дают ему право нарушать установления закона. Попирать мою власть! Что ж, его поступок позволит мне отправить в «Венец порока» отряд гвардейцев, которые наконец-то исполнят то, на что не осмеливается городская стража, – схватить мерзавца и бросить его в застенок. А потом мы с удовольствием выслушаем его рассказы о замыслах приоров. Значит, отпадает надобность бесчинствовать в прибрежных водах.
– Сволочь!
– Вы мне больше не нужны.
– Но мы же с вами договаривались… Вы же обещали…
– И свое обещание я бы сдержал, если бы вы не нарушили данный вам приказ! – Страгос, трясясь от гнева, вскочил с кресла. – Я вас предупреждал, что ни одного стражника Наветренного Утеса погубить не позволю.
– Но мы ведь… – недоуменно начал Локк. – Мы их только оцарапали, ну, чтобы стужеумом отравить…
– А потом перерезали им горло! – выкрикнул Страгос. – Только два караульных на башне уцелели, и то лишь потому, что вам лень было туда подниматься.
– Мы не…
– А кто еще там был, кроме вас? Наветренный Утес все стороной обходят, туда никто не сунется. А если это не ваших рук дело, значит вы за узниками недоглядели. Так или иначе, в смерти моих гвардейцев вы и виноваты.
– Страгос, я вообще не понимаю, о чем вы!
– И что теперь? Моих гвардейцев уже не воскресить! – Страгос заложил руки за спину. – Все, хватит. Мне мерзко слышать ваш голос, ваш наглый тон, все эти дерзости, ежесекундно слетающие с вашего языка… Тьфу, уж лучше акульей шкурой по ушам! Вы, господин Коста, обвиняетесь в убийстве веррарских солдат, а потому подохнете как собака. Не будет вам ни священника, ни прощального напутствия, ни могилы. Сержант, дайте мне меч!
Сержант гвардейцев, вытащив клинок из ножен, подал его архонту эфесом вперед.
– Страгос, – с кривой улыбкой сказал Жан, – тут вот еще что…
Локк обернулся к приятелю.
– Это я запомню на всю оставшуюся жизнь, – продолжил Жан.
– Я… – начал архонт.
Сержант ткнул эфесом меча в лицо Страгоса.
9
Все устроилось легко и просто.
Очи архонта вывели Локка и Жана со двора «Венца порока» и втолкнули их в карету с зарешеченными окнами. Три гвардейца забрались в карету вместе с пленниками, двое сели на облучок вместо кучера, а еще трое вскочили на подножки сзади и с боков.
В конце улицы на самом верхнем ярусе Золотой Лестницы, там, где карете следовало повернуть налево, к съезду на следующий ярус, дорогу перегородила еще одна карета. Гвардейцы попытались ее объехать. Кучер смиренно бормотал извинения, объясняя, что лошади заупрямились.
Внезапно со всех сторон защелкали арбалеты; гвардейцы, сраженные стрелами, упали с подножек и с облучка. Вооруженные констебли, размахивая щитами и дубинками, окружили карету.
– Проходите, проходите! – разгоняли они прохожих. – Именем архонта! Именем Совета Семи! Не задерживайтесь!
Трое гвардейцев выскочили из кареты на подмогу поверженным товарищам, но их усмирили еще два отряда констеблей и какие-то ловкие типы в цивильной одежде, якобы случайно оказавшиеся поблизости. Один из гвардейцев так отчаянно сопротивлялся, что его ненароком убили, а двоих оставшихся окружили, связали и отобрали бронзовые маски.
К карете подошел Лионис Кордо, в мундире гвардейца. К нему присоединились еще семь человек, в таких же мундирах.
Какая-то девушка склонилась к связанным гвардейцам, взглянула на одного и сказала:
– С тобой я незнакома.
Гвардеец недоуменно уставился на нее, но один из констеблей быстрым движением перерезал ему горло и отпихнул тело в сторону.
Трупы поспешно оттащили в укромное место.
– А тебя я знаю, – сказала девушка второму гвардейцу. – Люций Кавл.
– Можешь сразу меня убить. Я вам ничего не скажу.
– Разумеется, – кивнула девушка. – Но у тебя есть мать и сестра на полуострове Землеробов, два племянника и названый брат – рыбак.
– Вы не посмеете…
– Еще как посмеем. И тебя смотреть заставим, как им всем по очереди горло перережут. А ведь их так просто спасти…
– Прошу вас, – всхлипнул Кавл. – Не надо…
– Архонт не вечен, Люций Кавл. А вот Тал-Веррар века простоит. Мне с тобой пререкаться некогда. Если не ответишь на наши вопросы, распрощаешься с семьей – и с жизнью.
– Да простят меня боги! – зарыдал Кавл.
– Есть какие-нибудь условные знаки для входа в Мон-Магистерий?
– Нет.
– Какой приказ получил твой сержант?
После короткого допроса Кавлу пригрозили страшными карами, если он солгал или о чем-то умолчал, а потом констебли его увели. Лионис и его приятели, нацепив бронзовые маски гвардейцев и вооружившись, заняли места в карете, которая помчалась к внутреннему причалу, где ждала лодка, – в Мон-Магистерий надо было успеть прежде, чем соглядатаи уведомят Страгоса о происшедшем.
– Все прошло отлично, – сказал Лионис.