Последние 18 секунд - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Д. Шуман cтр.№ 34

– Грузовик мог быть припаркован кем угодно, – продолжил Гас, – и она случайно царапнула его часами. Но если учесть шум вокруг похищения, этот кто угодно должен был бы заявить, что это его грузовик. В общем, если мы отыщем оранжевый грузовик, у нас будет веское доказательство.

О'Шонесси поблагодарила Мейерса. После его рассуждений фотографии с места происшествия словно ожили.

В своих интервью прессе Келли ни разу не упомянула про оранжевый грузовик. А упомянуть стоило. Это может расшевелить чью-нибудь память. Надо сказать сотрудникам, чтобы они опять допросили дружка Энн и всех тех, кто находился на эстакаде в тот вечер. И конечно, надо выяснить, сколько оранжевых грузовиков зарегистрировано в округе Кэп-Мэй и во всем Нью-Джерси.

Едва ушел Гас Мейерс, как в дверях появился сержант Макгир.

– Макгир, может, мы прервемся?

– Прерваться можно, лейтенант, но есть проблема. С ночной смены Росс пришел, доложить что-то хочет. – Макгир распахнул дверь. – Скоро десять, Росс, пора бы на боковую.

– Ночная смена заканчивается в семь утра, – пошутила О'Шонесси.

Росс устало улыбнулся.

– Я бы рад, да грехи в рай не пускают. – Росс служил в отделении О'Шонесси, когда та была сержантом, начальником ночной смены. – Макгир посоветовал вам доложить. Пропала девчонка, туристка, шестнадцать лет. Родители с ума сходят. Они должны были уехать сегодня утром. Мать говорит, что с ее дочерью ничего подобного не случалось. И отец утверждает, что это на нее не похоже.

– Когда они последний раз видели ее?

– Вчера, в восемь часов вечера. Девчонка отправилась на эстакаду прогуляться. В три ночи позвонил ее отец. С тех пор я у них.

– Что успели сделать?

– Все, что положено. Проверили амбулатории, больницы, приюты. Даже в притоны заглянули, но полуночники у нас по домам разбрелись. Вечером еще обход сделаем. Дневной смене мы оставили описание внешности пропавшей.

– Хорошо.

– Около двенадцати ее отец дважды проехал по Атлантик-авеню, до конца эстакады прошел. Я спросил, нет ли у них фотографии дочери. Оказалось, что с собой у них лишь непроявленная тридцатипятимиллиметровая пленка. Отдал проявить. Через час сделают. Хоть фотография будет.

– Правильно, – кивнула О'Шонесси. – Пришли мне несколько отпечатков, раздам патрульным, пусть на машины наклеят. В отдел по делам малолетних надо сообщить?

– Уже сообщили. Силия Дэвис едет к ее родителям.

– Похоже, ты ничего не упустил. Где семья Йоланд остановилась?

– В отеле «Над дюнами», номер 1212.

– Спасибо, Росс. Я попрошу Силию держать меня в курсе. Шестнадцатилетняя девчонка пошла прогуляться, познакомилась со сверстниками, налакалась пива, поганка, и сейчас дрыхнет в чужом доме. Вот и все.

О'Шонесси посмотрела на снимки, сделанные тем кровавым майским днем.

Она надеялась, что так оно и есть.

Четверг, утро, 26 мая

Барф, добывающий себе деньги бесконечными пляжными играми, поймал тарелку, сделав немыслимый пируэт, отправил ее назад и свалился ничком на влажный песок. Что и говорить, рывок для стокилограммового парня великолепный, если не считать того, что посланная противнику тарелка пролетела высоко над его головой и исчезла под эстакадой.

Ребята подались к своим лежакам и пивным запасам. Барф стряхнул песок и ракушки с тела и побежал к эстакаде. «Надо бы помазаться лосьоном», – подумал он на ходу.

Жуткая вонь заставила его остановиться. Над местом, куда упала тарелка, кружила туча мух. Солнце припекало дохлую чайку – или это маленькая акула? Если бы тарелка не стоила десяти баксов, Барф плюнул бы и ушел. Но десять баксов – это шесть с половиной банок пива. Барф решительно нырнул под эстакаду.

Его приятели потом рассказывали, что Барф выбрался оттуда и долго стоял на коленях, не оборачиваясь. Потом снова пополз в темноту.

– Эй, Барф, хочешь целый день там провести?

О'Шонесси смотрела на многоэтажные отели, протянувшиеся вдоль берега. Курортный сезон в самом разгаре. Кругом полно народу. Почему же никто ничего не видел и не слышал?

Через месяц девушке должно было исполниться шестнадцать. Как утверждают родители, она обещала вернуться домой к одиннадцати. Отсюда следует, что нападение на нее совершено между 20.00 – именно тогда родители видели ее последний раз – и 22.45, когда она скорее всего должна была направиться в отель. Ничто не указывает на то, что она намеревалась сдержать обещание, но предполагать обратное тоже нет резона.

Криминалисты собрали засохшие образцы человеческих экскрементов, куда ненароком сунул руку Барф. Он показал, что его едва не вырвало, и наверняка вырвало бы, если бы не взяло верх любопытство. Под своей тарелкой он увидел белый ремешок, покрытую блевотиной бежевую женскую сумочку, а над ней обрывок клейкой ленты с налипшими на ней длинными волосами. Кто-то ухитрился скотчем прилепить девчонку к доске.

Полиция оцепила соответствующий пятнадцатиметровый участок эстакады. Пешеходов возвращали на Атлантик-авеню. Барф – его настоящее имя Чарлз Дюбуа – признался, что он все-таки добавил к куче экскрементов свой утренний завтрак и лишь затем побежал к воде умыться. Вскоре по сотовому набрал девять-один-один.

Его быстро отыскали и препроводили в полицию для допроса, потом отпустили. Начали прибывать телевизионщики с камерами. Отошедший от дел медик заявил, что человеку, потерявшему много крови, срочно нужны доноры. Двадцать минут Барф грелся в лучах славы.

Семью Йоланд для допроса пригласили в небольшой конференц-зал, имеющийся в гостинице, а их сына в отделение полиции. О'Шонесси поехала в отель. Она не желала, чтобы они услышали по телевизору, как Барф натолкнулся на мертвое тело.

Через несколько часов она уже шла по пирсу Стрейер. Ей очень хотелось, чтобы у них с Тимом все было как раньше. Она рассказала бы, как ей нелегко сейчас – не для того, чтобы узнать его мнение или услышать совет, а чтобы выговориться. Келли чувствовала себя такой же беспомощной и убитой горем, как и близкие жертв совершенных преступлений.

На пирсе Стрейер было полно народу. Работали оба колеса обозрения и карусели. День клонился к закату, купальщики старались не упустить последних солнечных лучей.

О'Шонесси миновала магазин «Тип-Топ» с рядами цветастых футболок и кафе «Дом Джеймса Таффи», прошла жаровни, полные каштанов, и крохотный музей восковых фигур. У газетного киоска она остановилась и, обойдя стойку с сигаретами, приблизилась к старику, сидящему на складном стуле.

– Как жизнь, Вестник?

Тот прищурился исподлобья.

– А, это ты, сержант, что-то тебя с прошлого лета не было видно. – Он кивнул на ее гражданскую одежду: – Тебя уволили?

Вестник был в плотной фланелевой рубашке и замызганных джинсах. Седая щетина покрывала щеки. Он всегда видел ее в форме.