– А какие вопросы решал Володин на своем рабочем месте?
– Кажется, курировал инвестиционные проекты. А что?
– Нам это ничего не говорит. Можно поточнее, Дима?
– Точнее не могу, потому что не очень разбираюсь в должностных обязанностях верхушки холдинга. Мое дело безопасность, но не экономическая, а физическая. Это охрана объектов и руководства, соблюдение определенных мер, но не более. В бизнес меня не пускают.
– Значит, если поставить вопрос так: а кому из сотрудников холдинга было выгодно убрать Володина, то ты ответить не сможешь?
– Подумать надо, – заявил Крашенинников. – В таком ключе я не размышлял. Да и вообще вопрос об убийстве не стоял. А вы серьезно полагаете, что оно имело место? Но как?..
– Дима, ты с нами в этом вопросе? – остановил бывшего коллегу Гуров.
– Конечно. Это мой долг, как служебный, так и гражданский.
– Тогда давай разработаем тактику наших совместных действий. – Гуров взял Крашенинникова за локоть и зашагал к лестнице, ведущей на второй этаж музея.
В лабораторию Гуров с Коренным пришли около восьми вечера. В здании УВД было уже тихо и безлюдно. Молодая женщина с гордо вздернутым носиком и короткой стрижкой встретила их у входа.
– Прошу вас, товарищ полковник, проходите.
– Это курсант полицейского вуза, мой стажер. Его фамилия Коренной, – представил Лев Иванович своего спутника.
О визите они договорились заранее. Гуров прямо по телефону разыграл целый спектакль, чтобы вынудить эксперта остаться вечером с ними. Утечка информации нежелательна даже здесь, в полицейских стенах.
– Вероника Андреевна, а вы как в органы попали? – начал сыщик издалека, пока они шли по коридору в кабинет экспертов.
– После химического факультета. Я ведь мечтала об аспирантуре, научной работе, а там… одним словом, получилась не совсем красивая история. Это важно, да? Надеюсь, данная часть моей биографии никак не связана с вашим делом?
– Что вы! Конечно, не связана. Просто я вижу в вас не выпускницу полицейского вуза, а гражданского человека, пришедшего сюда работать.
– Да, я была аттестована уже потом.
– А почему сюда? Или здесь есть возможность защититься?
– Конечно! В лаборатории очень интересная практическая работа. Здесь можно апробировать множество новых методик. Собственно, у меня летом будущего года назначена предзащита.
– Поздравляю! – Гуров улыбнулся и посторонился, позволяя даме первой войти в кабинет. – Как говорится, помогайте бездарям, а талант сам пробьется.
– Я слышала обратный вариант этой поговорки, – строго отозвалась женщина. – Прошу садиться. Так что вас интересует в том деле?
– Прежде всего нам хотелось бы знать, какие именно экспертизы проводились?
– Если вместе с работой патологоанатомов, то весь комплекс по вскрытию и определению причин смерти, ее сроков, содержания в крови и тканях определенного набора веществ. Все перечислять?
– Нет, я знаю, что обычно делают патологоанатомы. А что помимо этого?
– Ну что там можно сделать? – Женщина пожала плечами, выбирая из стопки бумаг какие-то листы и бланки. – Ага, вот нашла. Он же был в плавках. Мы сравнили частички неорганики, которая попала в плавки, с той, которую взяли на берегу. Даже не помню сейчас, зачем мы это делали. Ага, вот еще частички прибрежного песка из волос погибшего, из-под ногтей…
– Стоп! Что про ногти?
– Мы взяли образцы состава из-под ногтей погибшего, но ничего интересного. Частички местной неорганики, немного вещества, я полагаю, от надувных и плавающих матрасов. Такая ткань, прорезиненная, армированная ниткой. Люди часто, когда купаются, плавают на матрасах, задевают их, и микрочастицы попадают под ногти.
– Вы сравнивали соскоб из-под ногтей с составом ткани конкретных матрасов?
– Зачем? – искренне удивилась женщина. – Какое это имеет отношение к причинам смерти? Из протоколов ясно, что Володин один ушел к берегу и его больше никто не видел. Вообще-то наши исследования имели вполне конкретную цель. Вам, товарищ полковник, полагалось бы знать, что ищут в подобных случаях. Остатки органической ткани! Если подозревается убийство, борьба, то под ногтями можно найти частички кожи, крови противника. Но тут ничего подобного и близко не было.
Гуров положил руку на колено стажера, который сидел рядом и попытался было что-то сказать эксперту.
– Конечно. – Лев Иванович с готовностью улыбнулся женщине и согласно кивнул. – Разумеется, я знаком с таким подходом. Значит, вы не нашли ничего такого, что говорило бы в пользу убийства?
– Господи!.. – Женщина посмотрела на полковника как на идиота. – Конечно же, ничего подобного. Там же все яснее ясного. Сколько людей гибнет в пьяном виде на воде во время пикников!
– Володин не пил, – с той же милой улыбкой подсказал Гуров. – Неужели в его крови нашли следы алкоголя?
Вероника Андреевна замерла на секунду, потом снова стала рыться в бумагах, которые заранее приготовила для беседы с полковником из Москвы.
Наконец она нашла выписку, прочитала ее, как показалось сыщику, дважды, потом сказала:
– Да, он был трезв. Но это ничего не значит. Мог случиться обморок. Да что я вам объясняю, когда версия о насильственной смерти даже не рассматривалась? Вы со следователем поговорите, товарищ полковник.
– Обязательно, – сказал Гуров, поднимаясь на ноги. – Непременно. А вам я желаю удачной защиты в будущем году. Наука – это ваше, тут и спорить нечего. Ваш дар!
Они вышли из кабинета. Коренной тут же догнал шефа и пристроился сбоку. Лев Иванович поднял указательный палец и прижал его к губам, предупреждая, что еще не время разговаривать. Только на улице он остановился и вопросительно посмотрел на стажера.
– Вы поняли, Лев Иванович, да? Гидрокостюм! Аквалангист в воде!.. Борьба была короткой или же ее совсем не было, потому что достаточно один раз хлебнуть воды, и практически все. А царапание ногтями руки, которая тебя держит и тащит в глубину, могло быть рефлекторным.
– Тихо! – заявил Гуров и улыбнулся. – Развоевался! Эмоции в сторону. Только холодный анализ!.. А если у них во время пикника на берегу были надувные матрасы?
– Надо выяснить!
– Конечно! Для этого мы и попросили Крашенинникова организовать еще один пикничок на природе. Его участники помянут погибшего заместителя генерального директора. Мы с тобой будем там в качестве старых знакомых Володина, сможем послушать разговоры. У нас будет легальная возможность задавать вопросы.
– А почему вы спрашивали Веронику Андреевну про ее образование, про то, откуда она в полицию пришла?
– Видишь ли, Олег, по ней как-то сразу видно, что она инородное тело в нашей среде. Ненадолго пришла. Отсюда и вопрос: насколько продуманно выполнялась экспертиза? У нее мышление не полицейское, понимаешь? Я просто беспокоился, что на нее оказывалось какое-то давление. Мы могли засветиться со своим интересом к старому делу. Вспугнуть организаторов.