Нас не существует - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Зингер cтр.№ 77

– Есть у меня одна мыслишка, но без тебя не обойтись.

И Наташа шепотом, будто их могли рассекретить, поведала свой план.

Спустя полчаса домовой появился вновь и, показав большой палец, скрылся за шторой. Тогда Наташа вышла из комнаты. В гостиной сидела бабушка. Белая как мел, она отрешенно смотрела в пустоту. Наташа, подойдя со спины, погладила ее по плечу и заговорила тихо:

– Бабуль, ну что?..

– Такого не бывает, – без эмоций сказала Раиса Петровна. – Всякое случается, и в домовых я верила, но не в… таких. Во что-то невидимое, мистическое… А он… как поздоровается, как ладонь поцелует. Джентльмен….

Ха! Галантный Лютый – что-то новенькое. Видать, решил не проявлять свой дурной нрав при любимой хозяйке дома. Не зря ж он ее спасал – точно любимая.

– Никто не верит, – успокоила Наташа. – И я не верила два года назад.

Раиса Петровна резко повернулась.

– И что? Много их?!

Наташа даже опешила от неожиданности.

– Домовых? А-а-а, созданий. Не знаю, но, думаю, много. Я знакома с русалками, с упырем. С кикиморой вот подралась недавно, хотя Смелова тоже та еще кикимора, – она хихикнула своей шутке. – Я хранителям леса помогаю, это духи, которые…

Они обсуждали подробности долго-долго. И про Кира поговорили вдоволь, и про дуб его, и про пожар. И о птице Сирин пришлось рассказать, и дневник показать с записями. Бабушка жадно слушала. Она, точно маленькая девочка, погружалась в волшебный мир. Поражалась, ахала, переспрашивала. Благодарила домового, осуждала кикимору. И когда Наташа завершила, Раиса Петровна выдала всего одну фразу:

– Когда ты вернешь Кира – я приму его как родного внука.

Она впервые назвала его не «Кирилл», а «Кир». А главное – сказала не «если», а «когда». Бабушка поверила в Наташу! Осталось найти живую воду. У нее все получится.

Лютый поклялся опросить всех, где эту воду искать, и унесся, шлепая босыми пятками по полу. Бабушка пообещала перерыть книги, авось что и разузнает. Наташа копалась в Интернете, который не мог ничем помочь. О живой воде все знали, но никто не подозревал, где она протекает.

А потом позвонил Димка и извинился за свой поступок. Признался, что он так испугался за Наташу, что решил позвать ее родителей. Не подумал с ней побыть, а убежал в деревню. Чудом дорогу в деревню нашел (Наташе показалось, что не обошлось без вмешательства хранителей). Уже в Камелево Дима понял, что не знает, где находится болото, поэтому привел всех на поляну. Ее координаты он вбил в навигатор на телефоне еще тогда, когда они собрались компанией, – не хотел потерять такое хорошее место. Он расспрашивал о произошедшем недоверчиво, будто сам себя считал чокнутым. Наташа вдохновенно врала о подружке-проказнице, караулящей ее у болота, и о том, что ему все почудилось. Обман зрения, не более. Он, конечно, не поверил. Что ж, пускай попробует разузнать что-то подробнее о духах. Если те захотят открыться – откроются, а нет, так он ничегошеньки не добьется.

Они долго говорили, что-то обсуждали, а до Наташи вдруг дошло абсолютно очевидное: они уже не друзья. Можно сотню раз уверять, что все по-прежнему, и клясться в дружбе, и улыбаться при встрече, но не друзья, и все тут.

– В общем, с Ирой я расстанусь сегодня-завтра. Никак не могу слов подобрать, чтобы сказать ей.

– Ясно, – только и ответила Наташа.

– Знаешь, я до сих пор не разлюбил тебя. Но ту, прошлую, – зачем-то подытожил Димка. – Новую тебя я совсем не люблю.

– Зря ты, Дим. Незачем меня прошлую любить, потому что взаимностью я никогда не отвечу. Я окончательно новая.

– Окончательно, – заунывно повторил Димка. – Ладно, бывай. Пиши, если что. Ну… не забывай, что ли.

Она пообещала не забывать.

Вечером с работы приехали родители и заявили:

– Мы увозим Наташу.

Бабушка наотрез отказалась отдавать внучку. Они поругались между собою, к ним подключился дед. Вспомнились былые обиды. Взрослые долго скандалили, не жалея слов и голоса. Отец обозвал «семейку жены» безумными стариканами, мама ударила его по щеке и потребовала никогда так не отзываться о ее родителях. Бабушка назвала папу мерзким хамом, следом рыкнула на деда, который припомнил тракториста. Дедушка резанул:

– Завтра же подаю заявление.

А бабушка в слезах заключила:

– Ну и скатертью дорога!

И тут Наташа поняла: это навсегда. Иначе не будет, незачем надеяться на лучшее. То призрачное счастье, которое поселилось в доме на пару недель, испарилось.

Она не плакала, а скулила. Редкие слезинки капали на страницы дневника, где она дрожащими пальцами выводила что-то несуразное.

– Сирин, – пробормотала Наташа, – прости меня, пожалуйста. Я очень хотела оживить Кира. Так сильно, что даже не догадалась подумать о нем. Это не ему нужно, а мне! Это я страдаю, а не он. Я ужасная эгоистка, Сирин… Лютый прав, его я спросить забыла. Я не хочу тревожить Кира! Сирин… – Голос сел. – Пожалуйста, помири мою семью. Пускай они, а не я, будут в порядке. Я готова найти заново все, что ты попросишь. Они заслужили счастья…

Девушка смахнула последнюю слезинку, как вдруг дневник захлопнулся. В комнате поднялся ветер, захлопал дверьми шкафа, сбросил вещи с вешалок, застучал ящиками стола. Шторы хлопали, точно крылья могущественной птицы. И одна стена обрушилась, рассыпаясь в песок. Поверх грядок проросла тропинка. Она извивалась, петляла и тянулась вдаль. Наташа боязливо ступила на нее, но тут же отпрыгнула.

– Живая вода – это слезы. Искренние слезы – это память. Память – это жизнь.

Мягкий голос Сирин окутывал как шаль.

– А моя семья? – заупрямилась Наташа. – Нет, пожалуйста…

– Все решаемо, девочка, все решаемо, – ответила невидимая Сирин. – Поторопись. Найди своего друга.

Ветер дул в спину, подгоняя. Дорожке не было видно конца. А солнце опускалось. И интуитивно Наташа догадалась: она должна успеть до заката, иначе все труды напрасны. Она бежала, но когда начинало колоть в боку, замедлялась и шла широкими шагами. Иногда ей казалось, будто тропинка вильнула из-под ног и исчезла, но та показывалась вновь. Наташа шла, наверное, целую вечность. И думала, что делать дальше? И что скажет Кир, когда увидит ее?

Он, как и во сне, сидел на огромном камне возле тихой воды. Шумели камыши, солнце почти опустилось за горизонт. По зеркальной глади плавали белые лебеди. Закат окрасил их перья алым. Наташа невольно залюбовалась.

Кир посмотрел на нее как на привидение. И не сказал ни слова. Его обычно взлохмаченные волосы сейчас были аккуратно причесаны. Из серых глаз пропала хитринка. Вся его былая живость испарилась, осталась усталость и безмятежность. Это был не Кир, а его жалкая копия.

Наташа улыбнулась.

– Привет.

Кир не ответил, но в глазах его было разочарование. Не этого он ожидал.