Черная рука и пирамида Хеопса - читать онлайн книгу. Автор: Матвей Ганапольский cтр.№ 8

— Как видишь, у нас тут хоть и темновато, но мы достигли неплохой производительности труда, — продолжала вести разговор перчатка. — Так что сколько игрушек в день сюда попало, столько и вернется назад.

— А зачем вы их ремонтируете? — спросил Саша. — Лучше новую купить. Я прошу новую, и папа мне всегда покупает.

— А если денег нет? — Черная Рука продолжала говорить и работать. — Да и не в деньгах дело. Любой игрушкой кто-то играл. Куклу кто-то качал, клал в свою кровать. Машинку возили на веревочке. Они становятся совсем другими, эти игрушки. Вот ты, Катя, когда ложилась спать с куклой, тебе же не было страшно?

— Не было, — подтвердила Катя.

— А это значит, что твоя кукла не просто лежала у тебя на подушке, а забирала все твои страхи. И так день за днем. И эта кукла очень хорошо этому научилась. Поэтому выбрасывать ее несправедливо. Лучше ее исправить и отдать кому-то. Пусть на новом месте сразу демонстрирует свои профессиональные навыки. И новому хозяину куклы сразу будет меньше сниться страшных снов. А новая кукла еще ничего такого не умеет. Лежит себе на подушке, как кукла, и все. Правильно?

— Не знаю, — пожала плечами Катя. — Я как-то об этом не задумывалась.

— А ты задумайся, — непривычно строго сказала Черная Рука. — И если у твоего мишки оторвалась лапа, то либо найди ее и пришей, либо не декламируй стихи Барто. Нельзя читать добрые стихи и быть неблагодарным человеком.

Пока Черная Рука говорила, она продолжала работать. Отремонтированные игрушки мелькали в ее руках сплошным потоком.

Внезапно сверху снова послышался свист. Катя сразу сообразила, что продолжается игрушечный дождь, и отпрыгнула в сторону.

С черного неба опять что-то с грохотом свалилось.

— А вот и наш паровоз, — удовлетворенно сказала Черная Рука. Она подняла совсем новый локомотив и открыла отсек для батареек. Там было пусто. — Ну вот, я была права. Ленятся купить батарейки и выбрасывают всю железную дорогу. Ничего, я отдам это одному мальчику, который очень любит паровозы, но у его родителей нет денег их купить.

Черная Рука вставила батарейки, как всегда появившиеся из воздуха, и закрутила винтик. Паровоз весело зажужжал и бодро закрутил колесами.

— Кстати, — заметила Черная Рука. — Когда я был маленький, мои родители жили очень бедно. Папа все время был в командировках. И у меня было только несколько игрушек. Одна из них была машинка с надписью «Хлеб». Это был маленький крытый фургончик с дверцей. Я открывал дверцу и клал туда фантики от конфет. У него не было колес, но я мог играть с этим грузовичком часами. Я его помню и очень ему благодарен. И, кстати, когда я стал Черной Рукой, первое, что я сделал, я его нашел, тут же отремонтировал и долго играл, как ребенок.

— Постойте, — недоуменно сказала Катя. — Вы только что сказали «когда я был маленький». Это значит, что вы мальчик… или дядя. Но ведь вы Черная Рука. Значит, вы должны быть девочкой… или тетей. Так кто вы?!

Черная Рука повернулась к Кате. Она о чем-то размышляла.

— Хорошо, поговорим. — Перчатка опять щелкнула пальцами, и из воздуха возникли три удобных кресла и чайный столик. Но Катю удивило не это. К появлению разных предметов она уже успела привыкнуть.

Удивительным было то, что столик был накрыт их домашней скатертью, а на ней стояли Катина любимая чашка, уже наполненная чаем, и конфетница с ее любимыми конфетами. Рядом с чашкой лежала ее любимая ложка.

— Прошу садиться, — церемонно сказала Черная Рука. — Сладкое располагает к беседе. А чай — лучших цейлонских сортов.

Катя села.

— А мне? — потребовал Саша.

— Лови! — Черная Рука бросила ему конфету. Он поймал, засунул ее в рот и продолжил ползать со своей пожарной машиной.

Черная Рука обернулась к Кате.

— Вот мое условие, — сказала она. — Я что-то могу сказать, а что-то — нет. Потому что это тайна. Ты задашь вопросы. На какие-то я отвечу, на какие-то — нет. И это не потому что не хочу, а потому что не могу. Только так. Договорились?

Катя серьезно кивнула.

— Итак, — сказала Черная Рука. — Это действительно черпая дыра. Считается, что черная дыра имеет слишком сильное притяжение и поэтому на ней ничего нельзя увидеть. Потому что даже свет, попав сюда, не может отразиться, чтобы его увидели снаружи. И это правда, астрономы смотрят на нее и в крайнем случае видят просто черную точку. Но правда и то, что черные дыры сделаны специально, чтобы никто не знал, что там происходит.

— А почему?

— А ты представляешь, что какой-то астроном смотрит в телескоп и видит планету, на которой валяются игрушки, которыми он играл в детстве? Он же с ума сойдет или впадет в детство. Поэтому принято решение переделать это место под черную дыру, чтобы не смущать разных академиков.

— А кем принято решение? — спросила Катя.

— А вот это первая тайна, которую я не открою.

Черная Рука щелкнула пальцами, и в ее руках появилась старая чашка с нарисованными вишенками. Чашка дымилась.

— Кофе со сливками и чуть-чуть корицы, — пояснила Черная Рука. — Но продолжим. Итак, это место — вовсе не планета. Это такая специальная база, где я ремонтирую игрушки. А когда меня зовут, я срочно вылетаю на помощь.

— А кто построил эту базу?

— Это вторая тайна, которую я открыть не могу. Каждый день я ремонтирую игрушки и отвожу их на Землю, и каждый день, если меня три раза позвать, я спасаю детей от их страхов. Или спасаю мотыльков от пауков. Что, в общем, одно и то же. Вот и все. Теперь задавай вопросы.

Катя задумалась. У нее мозги расползались в разные стороны. Все, что говорила перчатка, было очевидно. По одновременно было слишком невероятно.

— А когда же вы все успеваете? — спросила она помедлив. — И летать, и спасать, и ремонтировать.

— Если не ходить каждые пять минут в туалет и не просить водички, то можно многое успеть. Например, отремонтировать миллион игрушек или спасти миллион мотыльков.

— Так уж миллион, — не поверила Катя.

— Можно даже больше. Мне помогают разные технические средства. Например, то, что ты называешь колбасой. Это прекрасная машина для мгновенных путешествий. Она все понимает, как живая. Хотя, по-моему, она и вправду живая. Или вот этот мой пистолет. Хочешь — что-нибудь расплавит. А хочешь — заморозит.