– Саша, да ты послушал бы себя! То, что ты говоришь, – полная чушь! И ни одна нормальная девушка на моем месте не стала бы терпеть подобное поведение. Скажи, ты увлечен ею? И почему ты решил помогать ей тайком от меня?
– Хорошо, теперь мы будем общаться с Татьяной вместе, втроем. Но представь себе, как нелепо это будет выглядеть, если мы с тобой придем к ней и начнем ей вправлять мозги.
– Послушай. Ты никому и ничего не должен вправлять! У нас своя жизнь, у нее – своя. И я прошу: если ты хочешь сохранить наш брак, если не желаешь травмировать меня, пожалуйста, не оставляй меня одну, не принимай участия в жизни посторонних женщин. Мне больно, слышишь, мне очень больно!
Саша обнял ее, прижал к себе.
– Ну… Ну же… Успокойся. Все хорошо. Прости, если я причинил тебе боль. Я очень тебя люблю и не хочу, чтобы ты страдала. Но, быть может, когда-нибудь я тебе все объясню. Хотя почему – потом? Моя мать… Помнишь, я говорил тебе о своей матери? Она была нерешительным человеком и очень боялась покидать Россию. Может, тебе покажется это странным, но Татьяна… Словом, она чем-то напомнила мне мою мать. Вот и все. Это было как наваждение. Я вдруг представил, что это она приехала сюда, и какой-то шалопай вроде нашего Михаэля начал приставать к ней. Может, все это воспринимается тобою как-то болезненно, но, поверь мне, как женщина она меня совершенно не интересует.
– Почему же ты не мог объяснить мне всего этого раньше? Ты представляешь, что я пережила, когда, проснувшись, поняла, что тебя рядом нет, а потом увидела вас вдвоем в коридоре замка, а после ты и вовсе отправился к ней, бросив меня! Что это было? Желание помочь соотечественнице?
– Просто я воспринимал твои упреки как какой-то пустяк, потому что знал, что с тобой-то все в порядке, ты в безопасности… Ты – своя, то есть моя, и я был за тебя спокоен.
Таким образом переговариваться, бросать друг другу различные слова можно было бы до бесконечности. Саша раскаивался в своих поступках, он понял, что она страдала, теперь, возможно, подобное больше не повторится. И Катя приняла решение – переждать какое-то время, чтобы убедиться в том, что он говорит правду и на самом деле между ним и Татьяной ничего нет.
– Я написала маме. Письмо… Я не могла поступить иначе, мне было так плохо, – призналась она.
– Я понял. Можешь написать ей еще раз и сообщить, что мы помирились. Подумай о своей маме, она же теперь с ума сходит! Наверняка к ней приехала ее подруга, Ольга, и они обсуждают наш брак, наши отношения. Напрасно ты дала им пищу для разговоров. Мало ли что случается между людьми, тем более когда они только что поженились и отношения их еще не установились?
– Хорошо, напишу, что я просто вспылила.
Саша привлек Катю к себе, принялся покрывать поцелуями ее лицо, поглаживая ее по голове, как маленькую девочку.
– Успокойся. Все в порядке. Я люблю тебя. Постараюсь больше не доставлять тебе неприятных минут. Конечно, я не должен был так поступать.
Они помирились, Саша предложил ей лечь в постель, расслабиться. Она была уверена, что за этим предложением последует вполне определенное действие, но – ошиблась. Вместо любви ее ожидал приятный ласковый массаж.
8. Раушенбург
Колесо завертелось, обратного хода не было. Машины с полицейскими оцепили ту часть леса, где, по сведениям Йохана, нашлось платье его исчезнувшей сестры Матильды Эш. Желтые пластиковые ленты вились по ветвям елей, стягивая их, словно длинный пояс. Кристина сидела в машине сына и смотрела в гущу леса, пытаясь представить себе, что же там происходит…
Из леса вышел полицейский и подошел к Йохану.
– Там нет никакого платья и туфли тоже нет, – сказал он сурово, и Йохан почувствовал себя мальчишкой, напрасно вызвавшим полицию.
– И что теперь? Зачем же вы оцепили лес? – Йохан был удивлен. Он не понимал, кому понадобилось забрать истерзанное дождями, снегами и ветрами платье Матильды. Тем более – ее туфлю.
– Но в том месте, которое вы указали, мы обнаружили труп. Возможно, вашей сестры, господин Эш.
Так вот почему полицейский вышел из леса! Он должен был рассказать Йохану о страшной находке. И хотя Йохан готовился к подобному и его мать тоже, все равно – слова полицейского прозвучали как колокол. Колокол по Мати.
Кристина, находившаяся неподалеку от сына и внимательно следившая за каждым его движением, видела, как к нему подошел полицейский и что-то сказал, после чего Йохан побледнел. Неужели нашли тело Мати?
Кристина вылезла из машины и подошла к сыну.
– Что-нибудь случилось? Йохан, не молчи!
– Мама… – Йохан повернулся и посмотрел ей в глаза, словно проверяя, готова ли она услышать правду. – Мама… Кажется, нашли тело Мати. Полицейский сказал, что процесс разложения может затруднить опознание. По лицу ничего нельзя сказать точно.
– Я мать, и если это тело принадлежит Мати, то я узнаю его из тысячи других. У Мати был шрам от аппендицита.
Она не помнила, как вошла в лес. Йохан поддерживал ее под руку, обнял за талию, словно она могла в любой момент упасть. Солнце вместо того, чтобы согревать людей, попадавших под его лучи, предательски жгло спину Кристины. Стало жарко, и вместе с тем ее колотил нервный озноб. Поскорее бы все это закончилось!
На земле, рядом с комьями свежей разрытой земли, она увидела труп, вернее, то, что от него осталось. О каком шраме можно было говорить, когда тело было изъедено червями и почти полностью разложилось? Один из полицейских посветил на останки Мати мощным фонарем. И когда на безымянном пальце трупа блеснуло золотое кольцо (подарок одного из многочисленных любовников Мати), Кристина поняла, что видит перед собой тело дочери. Спутанные, вымазанные в земле волосы были какого-то неопределенного цвета. Кристина вспомнила, как ее дочь, несмотря на свою безалаберность, ухаживала за своей русой шевелюрой, полоскала их отваром крапивы, втирала в корни волос репейное масло. Она была жива, мечтала найти хорошего парня, выйти за него замуж и нарожать детей…
– Это Матильда, – сказала охрипшим от волнения голосом Кристина. – Моя дочь.
– Да. Это Мати, – кивнул Йохан.
Полицейский заставил их расписаться в документе опознания.
– Когда нам выдадут ее тело для похорон? – спросила Кристина.
– Через несколько дней. Необходимо произвести экспертизу, чтобы понять, отчего умерла ваша дочь, – ответил человек в гражданской одежде. Видимо, следователь. – Меня зовут Мартин Альбет, я комиссар полиции и веду дело об убийстве этой женщины, Матильды Эш. Я понимаю, насколько вы взволнованы, госпожа Эш, но мне придется задать вам несколько вопросов.
– Да, я слушаю.
– Не здесь. Я жду вас в полиции, в своем кабинете, вот по этому адресу завтра в десять утра. Третий кабинет. Думаю, что к этому времени вы немного придете в себя и сможете ответить на интересующие меня вопросы. Вы же понимаете, что ваша дочь умерла далеко не естественной смертью. Стало быть, ей кто-то помог отправиться на тот свет. Кто именно – нам и предстоит выяснить.