Так крошится печенье - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Хедли Чейз cтр.№ 16

Алджир сразу узнал ее по фотографии, которую Эдрис ему показывал. Она сидела на деревянной скамье конечной остановки автобуса, зажав коленями руки и уставившись на масляное пятно, оставленное отъехавшим автобусом.

Хотя Алджир основательно нарушил график, он остановил машину в нескольких ярдах от девушки и, откинувшись на сиденье, некоторое время изучал ее. По фотографии он знал, что она привлекательна, но не ожидал обнаружить в ней столько возбуждающей чувственности. Однако жесткая линия рта и поза, в которой она, ссутулясь, сидела на скамейке, подсказала ему, что эта раньше времени созревшая юная особа относилась к числу тех, кто смотрит на мужчин его возраста как на старозаветных зануд, чья красивая внешность, обаяние и опыт ничто в сравнении с наглостью и бьющей ключом энергией какого-нибудь нечесаного оболтуса ее лет.

Алджир боялся молодых. Он завидовал их жизнеспособности и страшился их высокомерия. Ширмой, скрывавшей его ограниченность, была его приятная наружность и шарм, которыми, он знал, не завоюешь молодых.

Недовольно передернув плечами, он вышел из машины и направился к девушке.

— Привет, Айра, — сказал он, остановившись перед ней. — Давно ждешь?

Она встала, лениво оглядела его с ног до головы, не упустив ни одной детали его одежды, которая вызвала у нее презрительную усмешку, что окончательно разозлило Алджира.

— Чересчур давно. Ты опоздал, — сказала она, отводя от него взгляд.

Любое критическое замечание неизменно приводило Алджира в бешенство. Кровь бросилась ему в лицо, и он с трудом подавил в себе желание ударить ее. Ворча, он повернулся и пошел к «бьюику».

Когда девушка села рядом, он завел мотор, и машина двинулась к дому Эдриса.

Айра закурила и, выпуская дым через ноздри, заметила:

— А я думала, у нас сжатый график. Что с тобой стряслось? Проспал?

— Закрой свой рот, — рявкнул Алджир. — Когда ты со мной, говорю я, а ты слушаешь. Ясно?

Она склонила голову набок и посмотрела на него:

— Не думаю, что ты можешь сказать что-то стоящее. И все же, если это льстит твоему самолюбию, я попытаюсь.

— Заткнись, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Я не намерен выслушивать подобное от такой соплячки, как ты.

— Да ну? А от кого намерен?

— Я сказал, заткнись, ты, сучка, пока я сам тебя не заткну.

— А я-то думала, этот допотопный перл вышел из моды вместе с Полом Мюни. Ты что, часто ходишь в кино?

С потемневшим от злобы лицом он грязно выругался, рассчитывая этим смутить ее. Но Айра искренне развеселилась.

— Это потрясающе! — воскликнула она. — Ты просто музейный экспонат.

Он газанул и, кипя от ярости, сосредоточился на дороге, пытаясь игнорировать ненавистную ему девчонку. Она посмотрела на его перекошенное лицо и зло сжатые губы и равнодушно пожала плечами. Айра никогда не боялась мужчин. Она знала, как за себя постоять. Девушка часто размышляла о том, что могло бы ее напугать, и, проанализировав свои чувства, пришла к выводу, что по-настоящему ее страшат только две вещи: бедность и старость. Остаться бедной и постареть — вот две реально существующие опасности, которые действительно пугали ее. Больше ничего… И конечно же не этот здоровенный шут гороховый с красной от злости рожей, что сидит рядом с ней.

Когда они наконец доехали до дома Эдриса, Алджир, не глядя на нее, процедил:

— Возьми сумку на заднем сиденье и выкатывайся.

Она вышла из машины, подхватила сумку и, обернувшись, сказала:

— Мне, конечно, плевать, но ты бы, папаша, поберег здоровье. В твои годы вредно так кипятиться, удар может хватить.

И, вихляя задом, направилась к подъезду, высокомерная и уверенная в себе.

Тики Эдрис ждал ее приезда с лихорадочным волнением. Как раз в тот момент, когда раздался звонок в дверь, он в нетерпении посмотрел на часы над камином. Они показывали 11.15. Алджир звонил в 10.30. Однако был, похоже, в очень нервном состоянии, что неудивительно. Однако он заверил Тики, что все прошло гладко.

— Ты не забыл ее вещи? — с тревогой спросил Эдрис.

— Нет. Говорю тебе, все в порядке. Я сейчас заберу Айру.

— Все в порядке? — взвизгнул Эдрис. — Это ты так думаешь. Ты опоздал больше чем на полчаса. Мне пришлось позвонить Терреллу. Боялся, что он позвонит в школу. Что тебя задержало?

— Ничего особенного, — коротко ответил Алджир. — Я привезу ее тебе через тридцать минут.

И вот она здесь, звонит в дверь. Эдрис бросился в прихожую и распахнул дверь.

— Входи, входи, — торопливо пригласил он. — Где Фил?

— Похоже, мы не понравились друг другу, — сказала девушка и, войдя в комнату, огляделась. — Не знаю, какая муха его укусила, но он ни с того ни с сего разозлился.

— Ее одежда у тебя? — спросил карлик.

— Ее одежда? — удивленно переспросила Айра.

— Фил забрал ее вещи из школы.

— Наверное, они здесь. — Айра показала на сумку.

— Открой и посмотри!

Она поставила сумку на диван и, щелкнув замочками, открыла ее.

— Да, они здесь.

— Там спальня. Возьми вещи и переоденься. Да побыстрее!

— Чего ради такая спешка?

— Сейчас Девон сюда приедет, — сказал Эдрис, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — И запомни: он твой отец. Ты зла на него. Он плохо поступил с твоей матерью. А ты любила ее. Держись с ним холодно и следи за своим языком. Все помнишь, что я тебе сказал?

— Ладно, ладно, — отмахнулась Айра. — Я справлюсь. Только расслабься. Раз ты платишь за представление, ты его получишь.

Забрав сумку, она решительно направилась в спальню и закрыла дверь.

Джой Энсли, только что вернувшаяся с отцом после трехнедельного отдыха на Багамах, распаковывала вещи в своей огромной спальне и с легкой грустью думала, что отдых не слишком пошел ей на пользу. Разве это дело, рассуждала Джой, поднимая последний чемодан и кладя его на кровать, чтобы по уши влюбленная женщина проводила три недели в таком романтическом месте, как Багамы, с восьмидесятилетним, хоть и очень бодрым, отцом. Она слишком скучала по Мелу Девону, чтобы получить удовольствие от отдыха.

Джой Энсли шел тридцать второй год. У этой высокой темноволосой женщины были правильные черты лица и красивые темные глаза. Ее удивительное душевное спокойствие и уравновешенность сразу бросались в глаза и выделяли ее среди всех в самом многолюдном месте. Она встретилась с Мелом Девоном пять лет назад и сразу в него влюбилась. Джой знала, что он был женат, и быстро поняла, что Мел не склонен жениться во второй раз. Она заставила себя смириться с этим и с благодарностью приняла предложенную ей Девоном роль хозяйки приемов, которые он устраивал партнерам в теннисе, спутницы в его редких вылазках в кино и доверенного лица. Их часто видели вместе, что вызывало людские пересуды. Мел этого не замечал, а Джой не обращала на них внимания. Ее отец, судья Энсли, с грустью наблюдал за их отношениями, но мудро молчал. Эти двое должны сами для себя все решить, считал старик. Он только надеялся, что Мелу, которым он восхищался и которого любил, не потребуется на это слишком много времени.