Чмоки - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Хаггинз cтр.№ 11

Я сидел с ними, пока голова не закружилась от кумарного дыма. Потом закинул тарелки в посудомойку и пошел спать. Прежде чем выключить ночник, изучил лампочку. Ничего подозрительного. Я лег, и меня понемногу унесло в сон под низкие ритмы регги, приплывавшие снизу из гостиной.

На следующее утро, когда я уезжал на работу, не первой молодости «Рейндж Ровер» Мэри все еще стоял напротив дома. Очевидно, Мэри перекумарилась и решила заночевать у нас. Я катил вдоль поля для гольфа. Деревья и камни казались сделанными из стекловолокна. Я вставил в магнитолу кассету «Эйпекс Туин». Сегодня в каждой ноте был какой-то свой смысл. Вообще, я как будто предчувствовал что-то. Как будто должно было открыться что-то важное. Важное и не совсем приятное.

Гудрун сидела за своей конторкой и пила купленный по дороге капуччино.

— Стив, приветики! Как там в Хитроу — уладилось? Нормально?

— Нормально. Уже пришел кто?

— Не-а. Лоренс звонил из Ковент Гардена. Просил, чтоб ты на Кингс-роуд подъехал: у Джилл с кассой какие-то проблемы. А Дин не объявлялся.

— И не объявится скорее всего.

Дин недавно взял наш опт на комиссию, и, учитывая плачевные наши дела, было мало надежды, что он что-то с этого поимеет.

— Ничего не передавали?

— Джулия звонила, подтвердила, что встреча в четыре.

Джулия — это помощница Салли, въедливая яппи старой школы. Она организовала нам пакет инвестиций и с тех пор присосалась к Пуффе, как клещ. У нее блестящие черные волосы, коротко остриженные на манер каски — голова получается как головка насекомого. Наверное, если откинуть ей челку, то на лбу окажется татуировка: «ХОЧУ» шанелевским шрифтом. Салли Мур, ее шефиня, сама работает с оптом. Ее компания называется «Своя тема». На ее-то деньги мы и расширились.

Это было в тот период, когда мы решали проблему с «притоком наличных средств». Дорогая аренда, хилые продажи и общий спад в экономике косили нас под корень. И вот месяца три назад мы с Тони собрались с силами и пришли на поклон к Салли в ее офис в Ковент-Гардене. И Салли оказала нам позитивное содействие. Она продемонстрировала сопереживание и подбодрила нас на пути к новым достижениям. Цунами позитива, исторгнутого Салли, прямо-таки переливалось через край огромного графитово-серого стола, абсолютно голого, если не считать плоского телефона и бонсая в горшке. Она посоветовала нам расширить оптовую часть и, минимизировав расходы по магазинам, дотянуть до конца арендного срока.

Обитый облезлой ковровой плиткой пуффовский коридор напоминал сходни корабля-призрака. От поблекших «постиков», приклеенных к мертвым мониторам, веяло смертью и разложением. На столах среди наваленных пружинных фолдеров виднелась пенопластовая тара из-под кофе. В наполовину пустом стаканчике на поверхности скисшего молока образовался архипелаг плесени.

Когда кредиторы возжаждали крови, Алан уволил восемь наших сотрудников. Поскольку от банка помощи не предвиделось, он попросил Салли увеличить инвестиции, чтобы было на что проводить реструктуризацию по разработанной им схеме. В результате Салли получала контрольный пакет, но у нас с Тони все-таки оставалось на двоих сорок процентов. Тони, когда узнал, что Салли созывает совет директоров, тут же ударился в запой, решив, что Алан убедил ее с ним расстаться.

Я уныло прошел в свой стеклянный закуток и закрыл дверь. Сил не было совершенно. Энергии позвонить в магазин на Кингс-роуд — тоже. Месяц назад Алан уволил тамошнего менеджера, чтобы, как он выразился, «гарантировать места для остального персонала». И незамедлительно нанял на пол-оклада юную студентку Джилл. У Джилл уже были проблемы с переучетом и защитными ярлычками. Теперь, видно, пришла очередь кассы. Но криворукая Джилл — это пустячки и цветочки в сравнении с Главным, с фильмом-катастрофой, съемочной площадкой для которого послужила моя собственная жизнь. Ибо для неврастеника со стажем неминуемое разорение плюс семейный кризис — самое, что называется, оно.

— Стив, Лиз на первой линии.

Раздался щелчок.

— Привет, как жизнь?

— Ничего. Ты рано встал. Слушай, как думаешь, Алану вчера совсем не понравилось?

— Переживет как-нибудь.

— Слушай, я что, собственно, звоню? Ты помнишь, что у нас сегодня тренинг в пять тридцать?

Матерь божья!

— Да?! Господи, совсем из головы вылетело. Только мне ведь в четыре к Салли надо. Я не говорил разве?

Я заерзал в своем директорском кресле в поисках лазейки. Лиз обреченно застонала.

— А ты мне никогда ничего не говоришь. Так нельзя, на самом деле: если ты будешь голову в песок прятать — тогда вообще нет смысла все это делать. Я знаю, это неприятно, просто если что-то исправлять — то это последний шанс. Но для этого у тебя должна быть мотивация какая-то, понимаешь? Никто, между прочим, не говорил, что все будет так вот легко и сразу…

Я съежился, услышав зловещее слово на букву «м».

— Слушай, но я не могу не пойти, с Салли такие штуки не проходят.

— Да упаси бог! Только я Джоанне звонить не буду. Сам звони, сам на следующий раз договаривайся. Все. Потом мне отзвонишь, отчитаешься. Если, конечно, у тебя время будет, — едко добавила она.

— Лиз, прости…

Она бросила трубку.

Я пролистал брошюрку под названием «Полюби себя сам», творение некоего Джо Соррелла, калифорнийского доктора психологии. Мне ее дала Джоанна, наш консультант с тренинга. Тогда же она посоветовала мне съездить в институт ИТС, что на окраине Суиндона, на семинар по интерактивной терапии по методу этого Соррелла. Двухдневный стационарный интенсивный курс должен был «избавить» меня от «застарелых страхов и комплекса вины», в полном соответствии с постулатами калифорнийского доктора. Джоанна решила, что «программа» Соррелла поможет мне выплеснуть «накопившийся негатив», «отравляющий» наши с Лиз отношения, и научит меня «жить в гармонии со своими чувствами». На этой почве она спелась с моей супругой, и они обрабатывали меня в четыре руки, пока я не сдался и не отбыл на Пасху проходить интенсивный курс с проживанием.

И хотя мне не особенно хотелось ехать в Суиндон, вскоре по прибытии я вместе с дурацкими трениками отбросил от себя все заморочки и в полной мере «обогатился богатым опытом».

Я, помню, волновался, когда шел по подстриженной лужайке к большому, неоклассическому зданию института. На двери красовалась блестящая медная мандата, похожая на логотип Королевской премии за достижения в области индустрии. Молодой человек с хвостиком впустил меня внутрь и проводил в комфортабельный номер, после чего вручил мне карточку с распорядком дня и удалился. Я просмотрел ее, но не обнаружил в программе никаких калифорнийских радостей вроде купания в бассейне и отмокания в джакузи.

Я пошел вниз знакомиться с группой. Всего нас оказалось девять человек. Лысый психолог-консультант по имени Джерри представил нас друг другу по именам, рассадил в кружок и попросил каждого рассказать, что его сюда привело. Худая бесцветная женщина справа от меня так нервничала, что едва могла говорить. В конце концов она слабым шепотом призналась, что страдает от Х.У. (то есть от синдрома хронической усталости). Когда пришла моя очередь, я с трудом подавил в себе желание сообщить одногруппникам, что страдаю от О.М.Л. (иными словами, от окружающих меня людей). Тем не менее мы откровенно рассказали друг другу о своих проблемах и посвятили выходные психотренингам, парному и групповому общению, работе с зеркалом и психологическому стриптизу, посредством которого каждый из нас обнаружил и вытащил на всеобщее обозрение свое нагое и дрожащее «новое я».