Оседлай волну - читать онлайн книгу. Автор: Кем Нанн cтр.№ 42

Фрэнк потряс головой и, казалось, собрался снова заговорить, но поднял глаза и увидел Айка. Повернувшись, он взял свою доску и молча прошел мимо Хаунда, однако возле ворот остановился. Он стоял сейчас прямо напротив Айка, только пониже, и, потянувшись к щеколде, взглянул на него.

— Думаешь, заплатил за доску?

Вопрос застал Айка врасплох. Фрэнк явно ждал ответа. Айк пожал плечами.

— Не знаю.

Фрэнк издал короткий сухой смешок.

— Такую доску не скоро оплатишь. — И он вышел наружу, оставив калитку открытой.

Хаунд встал, и Айк увидел, что он тоже в плавках. Вновь он поразился тому, как Хаунд находит силы для серфинга после такой ночи.

Айк шагнул с крыльца на свет. Он поискал на лице Хаунда следы гнева или хоть какой-то реакции на слова Фрэнка, но ничего не обнаружил. Тот только сощурился от солнца, подняв глаза на Айка.

— А где твоя доска?

Когда Фрэнк сказал, что для того, чтобы заплатить за такую доску, понадобится много времени, у Айка внутри словно все оборвалось. Сколько же ему еще предстоит ночей, подобных этой?

Хаунд покачал головой.

— Ты потратил силы там, где не должен был, брат. Позже поговорим.

И он вышел за ворота, оставив Айка одного на бетонной ступеньке.

Айк спустился с крыльца и некоторое время смотрел вслед идущему к пляжу Хаунду, потом повернулся и пошел домой. С каждой минутой ему становилось все хуже, потому что с каждой минутой он вспоминал все больше. И чем больше он вспоминал, тем больше хотел забыть, но никак не получалось. Это было как гонки по замкнутому кругу. Тут он подумал о Мишель, которая напрасно прождала всю ночь, и его захлестнула горячая волна раскаяния. Но к чувству вины и отвращения примешивалась какая-то странная темная радость, даже почти благоговение перед самим собой. Вот он, которого называли недоумком, походя цепляет девочек — здесь, в сердце столицы серфинга, — и запросто трахает их жаркой калифорнийской ночью. Он сделал это. Айк словно открыл в себе новые способности. Странное дело: только что он дышать не мог от нахлынувшего на него чувства вины и вот уже ощущает какой-то невероятный подъем. Этот подъем, наложившийся на разыгравшееся похмелье, и довершил дело — на углу Пятой и Роуз Айка вырвало.

Солнце быстро взбиралось по небу, раскаляя тротуары. Гигантский городской механизм оживал, набирал ход. Его колесики, обильно смазанные конопляным маслом и подбадриваемые кокаином, стучали в ритме одного из хитов новой волны. Сердце у Айка колотилось как бешеное. Сегодня он уже не тот человек, что был прошлым вечером. Это единственное, в чем Айк был уверен, когда, добравшись наконец до своей комнаты, открыл дверь.

«Есть которые толстушки, есть которые худышки, поверни их кверху задом — отличаются не слишком» — так частенько пел двоюродный брат Гордона Джерри. Однажды в мастерской в Кинг-Сити Айк случайно увидел, как Джерри и один из его дружков трахают какую-то девчонку. Это было в чулане за мастерской. Девушка стояла на коленях, Джерри был сзади, другой мужик — спереди. Айк до сих пор помнил, как тесно и жарко было в том чулане, помнил повисший в воздухе странный запах и как он бросился бежать через двор, в мастерскую. Зубы у него стучали, а Джерри гоготал ему вслед. Потом, уже дома, вспоминая снова эту картину, он нисколько не сомневался, что никогда, никогда не разгадать ему эту тайну.

Но до чего все изменилось. То, что раньше казалось таким непонятным, теперь стало простым и знакомым. То, что было тайной, загадкой, к которой не подберешь ключа, оказалось банальнейшим ребусом, до того незамысловатым, что временами становилось скучно. А иногда казалось, что он полон доверху какой-то мерзостью и ему ввек не проблеваться.

После той ночи с рыжей он сначала старался не заниматься с ними сексом, а просто зазывал на вечеринку бедненьких глупых девочек. Но как-то так выходило, что чаще всего Айк не мог удержаться и чувствовал себя потом совершенно разбитым. Ему хотелось брать их и спереди, и сзади, и сверху он словно летел на бесконечно катящейся волне. Он презирал себя за то, что мог верить, что в этом есть какая-то загадка, и в то же время желал обрести утраченную тайну.

Фрэнк Бейкер был прав: за доску не заплачено. Пристроиться, притереться к механизму машины, включиться в процесс ее работы было не просто. «Дело не в деньгах, — говорил Хаунд Адамс, — дело в том, как ты отдаешь». И хотя сейчас Хаунд платил ему, и платил неплохо, было трудно понять, как это соотносится с доской. На заре он по-прежнему выходил в море с «утренней вахтой». Затем шел домой, завтракал и снова ложился в постель, только на этот раз с Мишель. А потом снова был магазин или пляж, карманы, полные марихуаны, ножки нежащихся на горячем песке девчонок… И еще иногда понюшка кокаина, потому что он наконец понял, откуда у Хаунда Адамса берутся силы не спать всю ночь и серфачить весь день.

Он узнал и кое-что еще. Например, что Хаунд не принимает участия в занятиях сексом. Он присутствовал, смотрел — и только. Однако именно Хаунд решал, когда будет новая «вечеринка», когда будут съемки, и — это Айк заметил — бывал чрезвычайно разборчив насчет участвующих в них девушек. Ему нравилось иметь их много, чтобы было из кого выбрать, но лишь некоторых просили остаться или наведываться еще. Если же какой-нибудь девушке не нравилось то, во что ее тянут, или она пугалась, Хаунд тут же сворачивал все приготовления и не отпускал девушку, пока не убеждался, что она успокоилась. То, что случилось в первую ночь с рыжей, было исключением и больше не повторялось. Но тогда Хаунд допустил промах. Дело едва не кончилось плохо, и он испугался. Айк был свидетелем его страха.

То происшествие показало, что Хаунд — такой же простой смертный, как и все прочие, и может облажаться — но и только. Ничего больше. Странное это слово — ничего. Временами Айк повторял его вслух, словно пробуя на вес и объем. Он думал о неделях, проведенных на службе у Хаунда. Вопросы вертелись на кончике языка. Они были очевидны: судьба Эллен и Престона. Ответы были темны и неясны. Собственно, их пока не было, и нередко он отделывался тем, что говорил самому себе: все не так просто, ситуация изменилась. Для него она изменилась. Что-то ушло, что-то стало другим. Словно поменялись ставки. Бывали дни, когда он вовсе не вспоминал о сестре, а если вспоминал, то думал о ней по-другому. Он слишком много узнал за последнее время и до сих пор не мог привыкнуть, что есть такие девушки, каких он встречал на пирсе и приводил на вечеринки. С этими можно было делать все, что угодно, а им всего было мало. Они давали самоанцам вертеть собой как угодно и трахать себя в задницу, а на следующий день тянулись за новой дозой кокаина. Прошло два года с тех пор, как он в последний раз видел Эллен. Мысленно возвращаясь в тот день, когда она ушла, даже не попрощавшись, а потом стояла на обочине в обтягивающих джинсиках и запыленных сапожках и ловила грузовик, Айк думал, что, возможно, Гордон был прав. Он вспоминал все те ночи в пустыне, когда Эллен уходила гулять и не возвращалась. Гулять. Теперь он по-другому понимал это слово.