Девять жизней - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Лин cтр.№ 66

– И этот частный детектив, разумеется, я.

– Нет, Дейвид, – устало произнес он. – В Великобритании семьсот двадцать одно детективное агентство, но я предпочел начать с того, которое принадлежит законченному психу. Тебе дать зеркало?

Я ничего не ответил.

– Итак, будем считать, что я пришел по адресу. Следующий вопрос – куда ты дел бумаги?

Я истерически рассмеялся. Нервы сдавали.

– Какие бумаги? О чем вы говорите? Вы хотите, чтобы я оговорил сам себя?

– Не знаю, какое тебе предъявят обвинение, – отозвался он, тяжело качая головой. – Надеюсь, в преступлении государственной важности. Или в экономическом саботаже. И за то, и за другое полагается смертная казнь. Сегодня утром министр внутренних дел полтора часа разговаривал с шефом. Он ждет моего отчета. Нам надо, чтобы работы на дорогах возобновились, и тогда мы сможем забыть обо всем, включая и твою роль. А вот здесь на ковре – следы от шкафа.

– У меня нет бумаг, – признался я. – Я отослал их к Теду Блейку, чтобы он мог использовать их в своей передаче «Удар по правам».

– Черт, черт и черт! – Он сел и стал вытирать лоб пестрым носовым платком. Синклер, который никогда не ругался и не выказывал никаких признаков нарушения душевного равновесия, сейчас казался на пределе отчаяния.

– Я знал, что если это действительно ты, все пойдет наперекосяк! Полагаю, Блейк хорошо тебе заплатил? На этого деятеля давно пора надеть намордник. Он постоянно уводит у нас информацию. Министр подчеркнул, что если есть хоть какой-то шанс восстановить положение, ничего не должно просочиться в массмедиа. Теперь мы получим международный скандал. Ирландское правительство уже в курсе дела.

– Блейк не заплатил мне ни пенни! – возмущенно крикнул я. – Я отослал документы к нему, потому что хотел, чтобы он сделал этот рэкет достоянием гласности.

– Смотри, какой сознательный! Если британское правительство и полиция Большого Манчестера подвергнутся унижению – поверь мне, твоей карьере частного детектива конец! А лицензия твоего толстого дружка на развлечение публики будет отозвана, не успеет он и глазом моргнуть. Об этом я позабочусь.

Никогда я не видел его в такой ярости. Его просто трясло.

– Я отослал бумаги Блейку вчера, но сегодня утром он был у меня и ни словом о них не упомянул, – жалобно вставил я.

Я набрал номер Теда. Синклер дышал мне в затылок. Тед заявил, что ни о каких секциях с документами не знает, но поспрашивает: иногда вещи оставляют не у тех дверей.

Не успел я положить трубку, как Синклер вылетел за дверь.

Я осмотрел свое жалкое помещение с убогой обстановкой. С загороженным фанерой окном оно походило на тюремную камеру, но пока другого пристанища у меня не было. Я разложил раскладушку, выпил несколько глотков виски и продолжил свой прерванный отдых.

Утром я встал в половине шестого. Тело по-прежнему болело, но в груди стало легче, и я снова мог свободно дышать. Вместе с новым днем вернулась часть прежней энергии и оптимизма, и я распаковал приобретения, сделанные на распродажах. Все это были летние и потому уцененные вещи: легкий синий пиджак, льняная рубашка в синюю клетку и однотонная льняная жилетка. Под рубашку я надел два тонких шерстяных джемпера с длинными рукавами. В офисе не было большого зеркала, о чем я всегда жалел, но я успешно обрезал все этикетки. Жилетка скрывала кобуру.

Вчера я почти не прикасался к еде, поэтому зверски хотелось есть, и я отправился пешком на вокзал Пикадилли, по дороге рассматривая себя в зеркальных витринах. Столпотворение, обнаруженное мною на вокзале, было вызвано, вероятно, тем хаосом, что воцарился на автодорогах.

Вернувшись в офис, я сделал несколько звонков. Финбар Салвей доложил, что несколько продвинулся в своих изысканиях. Он завел какие-то контакты в службе безопасности аэропорта и продиктовал мне данные из личного дела Коулмана, которое ему удалось посмотреть:

Коулман работает на «Бритиш Эйрвэйс» пять лет, а до того семь лет служил на «Алиталии». Возраст – 35 лет. Гражданство – Великобритания. Причина смены места работы – ему не нравился маршрут: Рим, Гамбург, Берлин. На «БЭ» его взяли за беглое владение итальянским и немецким. На самом хорошем счету, ни разу не болел, не пропустил ни одного рейса, на него не подано ни одной жалобы. Отказался от места в аэропорту Хитроу, где ему предлагали обучать начинающих бортпроводников. Причина – любит летать. Фирма оказала ему финансовую помощь в выплате ипотечного кредита на дом в Престбери и квартиру в Неаполе.

Ничего интересного эта информация мне не давала. Коулман по-прежнему выглядел добропорядочным гражданином – если не считать того, что он солгал о Хэдлам и Риштоне.

Я позвонил Джею. Трубку взяла Ловена.

– Как вы себя чувствуете, молодой человек? – спросила она.

– Никаких проблем, от которых не мог бы вылечить день хорошей работы, Ловена, – ответил я. Она хмыкнула. – Вы не могли бы вытащить Джея из постели? Сегодня я хочу начать пораньше.

– Вам нужен покой, Дейв. Я молилась за вас, но нельзя полагаться только на Господа. После таких травм надо вести себя очень осторожно: у вас может быть скрытое сотрясение мозга или разрыв селезенки.

– Все в порядке. Когда я валяюсь в кровати, мне только хуже. Джей подойдет?

– Все-таки берегите себя. Симптомы могут проявляться с большой задержкой. – Ловена говорила как профессионал. – Джей встал сегодня очень рано. Этот поганец Либерти устроил ему веселую жизнь, но ответственность идет Джею на пользу. Похоже, я еще уговорю его ходить со мной в церковь! Сейчас он уже собирается выходить, но только не вздумайте просить меня смотреть за сорванцом. Я сказала Джею: с какой стати мне навязывать его себе на шею? Если этого не делает Социальная служба, значит, они считают, что его мать вполне нормальна. Он ее ребенок, так пусть встает с дивана и занимается им сама.

С этими словами она повесила трубку. Я не мог осуждать ее за нежелание возиться с Либерти – но разве он не должен быть сегодня в школе?

Я рассмотрел карту Ранкорна. Планировка города выглядела весьма замысловато: Новый город, Старый город, кольцевая дорога…

Джей появился за несколько минут до Делиз, с Либерти на буксире. Либерти устроил сцену и отказался идти в школу, а Джей не хотел, чтобы он шатался по городу. Вспомнив, что случилось в прошлый раз, я согласился, но когда снова предложил отвезти его к матери, Либерти показал мне ту сторону своего характера, которую мне видеть еще не доводилось. Он бросился на пол и принялся визжать и бить ногами. Джей стоял над ним, вертя запястьями и не зная, куда деваться от смущения.

Чтобы отвлечь его, я спросил, не узнал ли он чего-нибудь нового о Коулмане.

– Вчера Либерти пролез в ресторан для персонала аэропорта, – мрачно ответил он. – Ходил от столика к столику и спрашивал Коулмана. Потом, когда мы вернулись в центральный зал, по радио передали объявление, что мистер Коулман просит мистера Уокера подойти к администратору: Либерти, естественно, всем представлялся. Мы подошли, и нас соединили с Коулманом по телефону. Я думал, он сдаст нас в полицию, но когда я сказал ему, что мы просто наводили о нем справки, он повесил трубку.