Миф Коко Банча - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 19

– Приехали, – донеслось до нее откуда-то издалека.

Она очнулась, когда узнала свой двор, дом…

– Ты подождешь меня в машине?

– Ты пойди, поднимись, если он дома, поговори с ним. Ничего не бойся, объясни, что хочешь развода. Если же его дома не окажется, сразу возвращайся, я буду тебя ждать минут пять. В случае, если тебя долго не будет, я пойму, что у вас там семейная сцена, и съезжу на заправку, у меня масло кончается. Сигарет куплю, минералки… Тебе сок взять?

Сок! Вот тоже мне проявление заботы! Какой сок, когда тут такое…

– Мне все равно. Зря я сумку оставила…

Она вышла из машины и почти бегом бросилась к подъезду. По дороге ее шатнуло, и она чуть не сбила с ног парня, того самого, который вот уже полгода как ходит за ней по пятам. Влюбленный подросток – что может быть печальнее? До самой своей двери она думала об этом мальчике, представляя его подглядывающим за ее окнами в полевой бинокль. Думала даже о рыжей кошке, которую встретила возле лифта, с раздувшимся животом: должно быть, он набит крохотными, мокрыми, горячими рыжими котятами… Думала о чем угодно, только не о том, что ожидает ее за дверью.

Остановилась, перевела дух и позвонила.

Она не ожидала, что дверь так быстро откроется и она увидит Оскара.

Он тоже, казалось, остолбенел. Осунувшееся лицо со следами бессонных ночей, страдальческий взгляд и поднятые в удивлении брови. Это был уже другой Оскар.

– Мне надо с тобой поговорить. Пустишь? – Она старалась держаться и не раскисать.

– Проходи… Я рад, что ты жива и что с тобой ничего не сделали.

Она прошла сразу в комнату, села в кресло и сжала пальцами подлокотники.

– А что со мной могли сделать? – спросила она, понимая, что должна была не так начать разговор. – Что ты имеешь в виду?

В ее тоне чувствовалась агрессия, направленная на всех, в том числе и на себя, даже в первую очередь на себя.

– Твой новый друг…

Великодушный Оскар употребил самое безобидное определение, какое только можно было применить к сопернику.

– … опасный человек, и ты должна об этом знать. Он связан с порнобизнесом…

Какая гадость!

– Ты ничего о нем не знаешь.

– Возможно, но ты поговори с Ащепковым, он сам тебе расскажет, чем занимается Амфиарай.

– Оскар, меня не интересует, чем занимается Амфиарай. В наше время многие добывают деньги сомнительным путем. Вот ты, например… Я и понятия не имела, что ты торгуешь наркотиками!

Это был удар ниже пояса, к которому Оскар не был готов.

– Кто тебе это сказал?

– Догадайся…

– Все это ложь. У меня практика…

– Это ты лжешь. Оскар, я пришла не для того, чтобы ругаться. По-моему, все предельно ясно. Я совершила преступление, ушла с другим, даже не предупредив тебя. Согласна, я вела себя, как последняя… Прости меня.

Она говорила это, не поднимая головы и не зная, что последует за ее словами. И тут Оскар, который все эти дни только и мечтал о встрече с ней, неожиданно для самого себя заговорил с ней незнакомым ей языком: применяя сложный и хлесткий русский мат, он высказал ей все, что накопилось у него в душе, тоже нисколько не задумываясь о последствиях. Суть его невероятно длинной и грубой тирады сводилась к следующему: ты неделю провела в постели с другим и теперь еще посмела прийти сюда, ко мне, к своему мужу, чтобы просить прощения? Что такого с тобой проделывал этот грек, что ты променяла мои ласки на его? Или тебе было мало денег? Весь цинизм, заложенный самой природой в каждом мужчине по отношению к женщине, как к существу, призванному удовлетворять его половой инстинкт, уязвленный Оскар выплеснул на голову своей неверной жены. Даже понимание того, что каждое слово, произнесенное им в запальчивости и злости, все ближе и ближе подводит к полному разрыву (чего он не хотел и, представляя себе их встречу, все же надеялся вернуть Риту), все равно не спасало. Оскар уже не мог остановиться. Он бросился на Риту, сорвал с нее плащ и, не владея собой, принялся стаскивать с нее платье, то самое, в котором он видел ее последний раз и которое теперь казалось ему оскверненным, грязным, носящим на себе следы и запахи другого мужчины. Но шелк был прочным, он разорвал лишь прозрачные оборки, в клочья… Звук расстегиваемого замка на спине привел обезумевшую от страха Риту в чувство. Этот звук был из другого мира, из мира Амфиарая. Это он расстегивал это платье там, на лоджии у Ащепковых. И если сейчас Оскар попробует хотя бы дотронуться до нее пальцем, она не выдержит этого.

Они боролись на полу, Оскар безуспешно пытался уложить ее на живот с тем, чтобы расстегнуть «молнию» и содрать, как старую и грязную кожу, это ставшее ему ненавистным платье. Словно это оно изменило ему с Амфиараем, а не извивающаяся под ним женщина. Когда же ему это удалось и платье осталось у него в руках, Рита выскользнула из-под него и бросилась к двери. И уже там, в полуразорванном белье, белая и дрожащая, она, вцепившись руками в косяк и едва держась на ногах, выкрикнула ему в лицо:

– Никогда, слышишь, никогда больше ты не прикоснешься ко мне! Я ненавижу тебя! Ненавижу твои руки, твои губы, твой живот, твое тело… Ты превратил мою жизнь в один сплошной медицинский половой акт, от которого мне даже негде было спрятаться! Ты сделал все, чтобы мои родители позволили тебе забрать меня к себе, глупую, ничего не понимающую девчонку, которая только и годилась для того, чтобы ложиться под тебя всякий раз, когда ты этого захочешь. А я никогда, слышишь, никогда этого не хотела! И я только терпела, молчала, потому что у меня не было другого выхода. Ты же купил меня, как теперь меня собирается купить этот проклятый грек. Но я выйду за него замуж, потому что он хотя бы богат, баснословно богат и не любит меня, в отличие от тебя. Скоро, очень скоро, когда он ко мне остынет и у него появится другая женщина, я буду предоставлена сама себе. У меня начнется новая жизнь. Я буду путешествовать, посмотрю мир, я попробую заняться чем-нибудь и даже постараюсь вылечиться от бесплодия где-нибудь за границей, чтобы родить ребенка. Да мне никто не нужен: ни ты, ни он! Я устала от вас. Но если с Амфиараем я хотя бы испытала свой первый оргазм и последующие, раскрывшие мне глаза на природу физической любви, то с тобой у меня не было ничего! Я понимаю, тебе больно это слышать, но это правда. Я и сама не понимаю, как же смогла столько лет прожить с человеком, с которым меня не связывает ничего, кроме прямой финансовой зависимости. Сколько ты заплатил моей маме, которая так легко избавилась от своей ненаглядной дочурки, продав ее доброму доктору? Я ведь знаю ее, она своего не упустит… Тысячу долларов? Две тысячи долларов? Или все десять? Сколько я стою? Не подходи ко мне! – завизжала она и вся подобралась, словно медленно приближающийся к ней Оскар держал в руке нож. – Не подходи, я ударю… Я не могу тебя видеть! А-а-а…

Она закричала так, что испугалась сама. Содрогаясь всем телом, она бросилась в ванную комнату, накинула халат и села на край ванны, пытаясь успокоиться. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, воздуха не хватало… Арама не может меня убить, но разбить лицо, чтобы Амфиарай ужаснулся, пожалуй, да. У него глаза сумасшедшего. Господи, что я такого ему наговорила? Ведь это же все неправда! Я люблю его по-своему, он хороший, добрый… Что я наделала?