Пепел и страховой бес - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Черкизов, Игорь Чубаха cтр.№ 30

Домработница похолодела. Пашка сидел рядом, болтая ногами и покуривая, поэтому Лунгину приходилось урезать фразы до минимума:

– Зачем? Что происходит? – «Описали!» – пронеслось в голове у Валерия Константиновича.

Догадливая Наталья Леонидовна вопрос поняла.

– Так как же, дом обыскивали, надеялись найти какие улики по делу убийства Иветты Соломоновны…

Сформулировала она не очень-то грамотно, но смысл от этого не менялся. Лунгин все таки был тертым калачом и не стал истериковать: мол, быть не может, как могло случиться, наверное, ее с кем-то спутали…

– Я не знал, я в командировке, – глухо сказал он и покосился на сына. Пашка лежал на спине, заложив руки за голову, и на мотив «Славься ты, славься, родная страна» напевал «Родину продал, “Челси” купил».

– Что ж это я таким дурным вестником получаюсь… – запричитала домработница, – извините… А что же, караулить мне здесь, или как?

– Сидите пока. Мы с Пашей вернемся – вы нам пригодитесь, – пробормотал Лунгин и, не слушая очередную тираду, повесил трубку.

– Случилось что-то? – поинтересовался Пашка, смотря в потолок.

– Да нет…

– А что с мамой не поговорил? Опять она тебе не услужила? – наехал сынок.

– Дома ее нет. Она уехала… в санаторий, – не полез в зарубу Валерий Константинович.

– А, ну– ну… – поверил Пашка, считающий всех взрослых ипохондриками.

– Ты, Пашенька, лучше поспи. Утомился, поди, там-то, – с ласковой грустью посоветовал Лунгин, развернул лежавшее в углу койки одеяло, выкроенное из того же войлока, каким обита дверь, и заботливо протянул его Пашке. От внезапно проснувшихся отцовских чувств облагодетельствованный сын слегка прибалдел, но доверять не торопился.

– Ладно, – настороженно сказал он, попробовал устроиться на койке покомфортнее, поморщился, нецензурно ругнул хрустнувшую под головой подушку и закрыл глаза. Пай– мальчиком он быть не собирался, но спать иногда хочется даже Пашкам. Валерий Константинович уселся на свою лежанку и обхватил голову руками.

Когда Пашка засопел, периодически богатырски прихрапывая, Лунгин на цыпочках, чтобы не разбудить чадушко, вышел из комнатухи. На улице было не по-осеннему душно. Лунгин бездумно двинул вперед разбитым грузовиками асфальтом, рассчитывая остановится у ближайшего лабаза. Но лабазов в окрестностях не значилось – промзона. На маячившей справа стройке ядовито искрила сварка, от луж воняло химией. Зилки бодро сигналили шубному королю, чтобы он сошел с какого-никакого асфальта в вязкую грязь.

«Иветта, Иветта», – с тургеневской ностальгией подумал он. Впрочем, не так жаль ему было жену, растолстевшую и крикливую. «Таких Иветт от Питера до Москвы фюзеляжами вверх не переставишь», – говаривал Лунгин в пьяной компании, и не мог изменить это убеждение. Но Пашка без матери… Хуже того: он, Лунгин, теперь – отец-одиночка, и тянуть подростка придется самому. «Может, сдать его куда-нибудь?», – тоскливо подумал потеряшка.

Ход трагических мыслей кощунственно прервали. Какой-то застёбыш, спрыгнув с почему-то в этом секторе лишенного колючки забора, увидел прохожего и от неожиданности выронил полиэтиленовый пакет, под завязку набитый пивными дрожжами. Пакет лопнул, и содержимое расползлось аккурат под ногами Лунгина. Густая жижа цвета детской неожиданности подтекла, зримо паря, под ботинки.

– Фак, – очень удивился поведению пакета застёбыш. – В другой его руке был еще один полиэтилен, явно тяжелый.

– Что у тебя там? – поинтересовался Лунгин, взбудораженный знакомым запахом.

Похититель явно отличал «своего» по первому взгляду. Воровато оглянувшись, он шепнул:

– Польский спиртяга.

– Как?

– Закатано. Трехлитровая банка. У нас там есть один такой Петрович, он всем закатывает, а себе четверть берет.

– И как же тебя выпустили? – продолжал Лунгин странный диалог.

– Сначала через проходную пошел, через забор не хотелось, а у вертушки не было никого, не докричаться, хотя там бы меня однозначно скрутили, пришлось лезть, неудобно. Все, сберег добро, думаю, а тут – ты. – Парень уже говорил торопливо-торопливо, его глазки заговорщицки лучились.

Прокатившая мимо фура обдала несуна бурыми брызгами, он не обиделся:

– Слушай, мужик, – застебыш резво перешел к делу, – ты – как?

– Не возражаю, – ответил Лунгин.

* * *

Эльдар Иванович застрял на пороге собственной приемной, как не родной. А дело в том, что чуть ли не впервые Ирина не встретила Эльдара Ивановича патриотическим блеском глаз.

Вообще-то глаза Ирины огоньки излучали, и даже более рьяно, чем обычно. Причем, это были огоньки не столь патриотические, сколь много обещающие противоположному полу. Но, увы, блеск предназначался не Эльдару Ивановичу, а вальяжно устроившемуся в кресле для посетителей гостю в весьма недурственном оливковом костюме от Филиппа Трейси.

Ирина неприлично громко хохотала над какой-то явно плоской шуткой гостя, а гость, будто хороший конферансье, сохранял каменное лицо. И даже не верилось, что этот человек только что соизволил разжать челюсти, дабы пошутить. А может, и не шутил он вовсе, может быть, Ирина хохотала без всякого на то повода, просто обычное чисто женское возбуждение в присутствии сногсшибательного мужчины.

– Ирина Владимировна, – нашел выход Эльдар Иванович, подошел к секретарскому столу и, как бы не замечая гостя, через плечо гостя повел. – Приготовьте мне бумаги по минимизации расходов! – Вот так, пусть гость сразу въезжает, кто здесь хозяин, и для кого должны лучиться глаза Ирины.

Однако далеко не сразу Ирина вернулась в офисную действительность, полновесных пару секунд она смотрела на собственного шефа, будто не узнавала. Потом, наконец, засуетилась должным образом, а гость тем временем, как-то невероятно ловко и абсолютно не унижая себя, выскользнул из кресла и оказался рядом, будто зашел просто переброситься парой слов, а когда начинается настоящая работа, так он готов исчезнуть, чтоб не мешать.

Эльдар Иванович, все так же демонстративно не замечая наглеца, сунулся в персональный кабинет и хотел веско закрыть за собой дверь. Не хлопнуть, но чтоб все равно было понятно, как он недоволен поведением Ирины. Но дверь не закрылась, ибо гость сунул в щель надраенный до зеркальности носок туфли, а следом и сам бесцеремонно оказался в кабинете.

– Хочу у вас снять офис, – процедил гость и поленился дальше что-либо объяснять.

Эльдар Иванович вознамерился забраться за свой стол и, как бы, отгородиться от слишком шустрого гостя, и уже оттуда, как из-за бруствера, осадить наглеца. Посмотрел гостю в серо-стальные глаза и решил, что подобное затевать не стоит. Что разумней от греха подальше сменить поведение на схему «продавец-клиент», и начать в соответствии с ролью добросовестного продавца под клиентом суетиться.

– Хотите снять офис? Это же прекрасно! – тут же напялил на рожу Эльдар Иванович приторную улыбку. – Вообще-то со свободными площадями у нас жесткая напряженка. Но как раз неделю назад съехала одна конторка. Так что есть свободных пятьдесят метров. Пятьдесят метров вас устроит? Не тесно? Ирина Владимировна успела познакомить вас с прайсом?