Девушка стала успокаиваться, но Круча так и не смог вспомнить, где он мог ее видеть.
– Тебя как зовут? – Он поднял с полу простыню, накидкой набросил ее на проститутку.
– Стелла.
– А настоящее имя?
– Ира.
– Откуда ты родом, Ира?
– Из Астрахани…
Нет, не мог он вспомнить, где видел эту девушку. Но ведь видел же.
– Ты в Битове работала?
– А где это?
– Ты меня знаешь?
– Нет.
В это время из коридора послышался женский голос, который также показался ему знакомым.
– Оставьте меня в покое! Я здесь ни при чем! Я здесь случайно!
Круча вышел из комнаты и увидел ярко накрашенную девушку в белоснежном парике. Спецназовцы с проститутками не церемонились, вытаскивали их из номеров вместе с клиентами, ставили к стенке. Но путаны были одеты вульгарно, а на этой блондинке деловой костюм с юбкой чуть повыше колен, и туфли отнюдь не на прозрачной подошве, как у стриптизерш и им подобных.
– Наталья Борисовна? – удивленно спросил Круча.
Это действительно была Наташа Муравлева, но под париком и в несвойственной ей раскраске. И если бы не ее голос, он мог бы запросто пройти мимо.
Она удивленно посмотрела на него, и ее лицо болезненно скривилось. Больше всего на свете она хотела сохранить инкогнито, но увы…
– Вы меня с кем-то путаете.
– Да неужели?
– Я вам сейчас объясню! – понизила она голос.
– Вот с этого и надо было начинать!
– Где вы ее нашли? – спросил он у спецназовца, который держал ее за руку.
– Да вот, в комнате… С этой была…
Рядом с Муравлевой стояла проститутка в прозрачном наряде из секс-шопа. Красивая девушка, длинноногая, с роскошной грудью.
– И что они там делали?
– Да ничего. Просто прятались…
– Мы не успели… Товарищ подполковник, я вам сейчас все объясню.
Муравлева вырвалась из захвата, взяла Кручу под руку и увлекла к выходу. И он позволил вывести себя во двор, где в ряд стояло несколько дорогих иномарок.
Колей Могилевским занялись опера из Федеральной службы исполнения наказания, проститутки Кручу не волновали – ведь это чужая земля. Зато Муравлева проходила по делу, которым занимался он. Проходила в качестве свидетеля, но тем не менее…
– Что вы мне хотели объяснить, Наталья Борисовна?
– Ну зачем так официально? Можно просто Наташа, – заигрывающе улыбнулась она.
– И все-таки…
– Я надеюсь, вы ничего не расскажете моему мужу, – с тяжким вздохом закатила она глазки.
– А что я могу ему рассказать?
– Ну, вы же знаете, что это за место!
– Бордель.
– Если муж об этом узнает, он меня убьет. Вы же не хотите стать соучастником убийства?
– Соучастником? – засмеялся он. – А может, организатором?
– Ну, вам видней.
– Что вы здесь делали, Наташа?
– Я приезжала к Снежане.
– Кто такая Снежана?
– Она здесь работает… Вы ее видели… Нас из одной комнаты вывели…
– Вы сами на Снежану похожи. Волосы у вас снежные.
– Это конспирация. Мало ли, вдруг знакомого встречу… Или даже мужа. – Она с наигранной пугливостью глянула на ворота, со стороны которых мог появиться Михаил Муравлев.
– А он что, здесь бывает?
– Нет, конечно. Но вдруг… Он у меня по женщинам ходок. Мне это даже нравится. Хотите знать почему?
– Почему?
– Потому что мне самой нравятся женщины.
– Поэтому вы здесь?
– Да, поэтому я здесь… А тут облава!
– Почему облава? Обычные оперативно-розыскные мероприятия.
– Я тоже так подумала, что это обычные оперативно-розыскные мероприятия, присмотрелась повнимательнее, а это облава, – весело и даже шаловливо улыбнулась Муравлева.
И тут же снова загрустила.
– Если вы скажете моему мужу, что видели меня здесь, он меня убьет.
– А он знает о ваших… э-э, так сказать, наклонностях?
– В том-то и дело, что нет… Это может стать для него ударом. Он очень меня любит, и я не хочу, чтобы он во мне разочаровался.
– Очень вас любит и при этом изменяет. Я правильно понял?
– Вы же в милиции служите, а не в Священном синоде. Уж кому, как не вам, знать о современных нравах… Я вон с Элеонорой закрутить хотела, а она к Вадиму сбежала.
– К Остроглазову? Сбежала?
– Сбежала.
– Я слышал, Вадим изнасиловать ее пытался.
– Это она вам сказала? – саркастически усмехнулась Наташа.
– Она.
– И вы ей поверили?
– Да, вы правы, Наташа, нравственность деградирует.
– Ну, не то чтобы деградирует, просто свободы стало больше. А гетеросексуальные связи еще в Древней Греции процветали. Пока мужья на военных сборах друг с другом бились, их жены голышом наперегонки бегали – кто кого догонит, та на той и поженится… Вот и мне за Снежаной бегать приходится.
– Возьмите ее к себе в горничные. Будете все время вместе.
– Я ей столько платить не смогу, сколько она здесь зарабатывает.
– Это ваши личные проблемы, Наташа. Я в них вникать не собираюсь…
– А мужу расскажете?
– А я что, к нему собираюсь?
– Ну, мало ли. Вы же занимаетесь убийством Вадима.
– Я, Наташа, завтра в отпуск ухожу. И до вашего мужа мне нет никакого дела.
– Да, и мы с Мишей собирались на Сейшелы. Мне, конечно, будет скучно без Снежаны.
– Ничего, вы обязательно что-нибудь придумаете.
– Я тоже на это надеюсь, – шаловливо улыбнулась она. – И на то, что Миша ничего не узнает, я тоже надеюсь.
– Не узнает.
– Вы меня отпускаете?
– Ну, а зачем я буду вас держать… Кстати, кто заправляет этим борделем?
– А можно, я не буду об этом говорить? – Наташа умоляюще посмотрела на Кручу.
– Почему?
– Если она узнает, что я ее сдала, она может мне отомстить.
– Кто она?
– Я не могу назвать ее имени.
– И как она может вам отомстить?
– Очень просто. Расскажет о моих похождениях мужу.
– Она знает вашего мужа?