Снег в Венеции - читать онлайн книгу. Автор: Николас Ремин cтр.№ 24

– Да, но сначала на площадь Сан-Марко.

– Могу вас подвезти. Моя гондола ждет у моста Фрари.

Трон предпочел вежливо отказаться.

– Благодарю, но мне хочется пройтись пешком.

– Потрясающе, – сказал Хаслингер, взглянув на небо, когда они вместе вышли из церкви.

Трон не мог с ним не согласиться. Сильный западный ветер прогнал туман. Льющийся сверху свет был такой пронзительной чистоты, какая редко бывает в Венеции. Контуры предметов выглядели невероятно четкими, изящными, словно прорисованные тончайшим карандашом. В такие дни со ступенек лестницы перед палаццо Тронов можно было увидеть Альпы.

Две дамы в приталенных дорожных костюмах в сопровождении двух офицеров прошли мимо них к мосту Фрари. Один из офицеров сказал что-то на ушко даме, она громко рассмеялась.

– В годы моей молодости подобного не случалось, – укоризненно проговорил Хаслингер. – Чтобы офицеры прогуливались по городу с дамами средь бела дня!..

– Вы служили?

– В полку линцких драгун. Однако летом 1848 года, после повторного завоевания Милана, после этого… – Хаслингер искал подходящие слова. – В общем, этому пришел конец. Я подал рапорт об отставке.

– По какой такой причине? – полюбопытствовал Трон.

Хаслингер мгновение смотрел прямо перед собой в пустоту, потом пожал плечами и меланхолично улыбнулся.

– Не переношу вида крови, – сказал он и пошел к поджидавшей его гондоле.

Трон пожал плечами: почему человек, который не выносит крови, вообще поступил на военную службу?

Был полдень. Елизавета вышла на площадь Сан-Марко. Мелкий дождик прекратился, и было весьма тепло для февраля. Как всегда на прогулках, Елизавету сопровождала небольшая свита – Кёнигсэгг и два гвардейских лейтенанта в гражданском платье. Обычно они держались чуть поодаль: так соблюдался приватный характер ее прогулок, и это всегда нравилось Елизавете. Зачем понапрасну смущать простых жителей благородной Венеции? Здешние жители были скромны: при встрече с ней многие опускали глаза Офицеры приветствовали ее, как положено у военных, – отдавали честь, штатские приподнимали цилиндры и учтиво кланялись. В Вене же она просто не могла выйти за пределы дворца – сразу же сбегалась толпа народа.

Пройдя шагов десять, Елизавета увидела то, что не заметила сразу, – солдат на балконах собора и мужчин в черных фраках, вооруженных солидными дубинками. Их было не меньше шестидесяти. Те, что были во фраках, образовали вокруг Елизаветы кольцо, демонстративно отгородив ее от людей на площади.

Хореография этого военизированного представления была продумана досконально. Движения кордебалета во фраках преследовали одну-единственную цель: очистить площадь от людей так, чтобы она напоминала пустую театральную сцену с одной примадонной в центре – Елизаветой. Она шла, глядя себе под ноги, отмечая, что постепенно шум на площади сменяется тревожной тишиной. Все, кто стал невольным свидетелем прогулки Елизаветы, замерли в отдалении – не то от благоговения, не то от страха Горожане, туристы, офицеры – все, кто кормил голубей или прогуливался на фоне исторических памятников не сводили сейчас глаз с императрицы.

Елизавета поспешно повернула назад, вслед ей раздался крик. Затем к одинокому высокому голосу присоединились и другие. Импровизированный хор скандировал все громче и громче: «Viva Verdi!» Елизавета разобрала эти слова после того, как их подхватили и иностранцы, вообразившие, что толпа приветствует появившегося на площади знаменитого композитора Джузеппе Верди. На самом же деле люди выкрикивали модное сокращение VERDI, что означало Vittorio Emmanuele Re d'ltalia. ^[7]

Антиквар Альфонс де Сиври появился в Венеции в начале пятидесятых годов. Это был пухленький француз, похожий на поросенка, украшенного марципанами. Объяснялся Сиври своеобразно, смешно коверкая итальянские слова на французский лад. Вот уже шесть лет, как ему принадлежал магазин на площади Сан-Марко. Все клиенты – люди в основном солидные, богатые – уважали Сиври: он имел дело только с работами признанных мастеров, не заламывал неслыханных цен и всегда обеспечивал доставку картин по назначению в целости и полной сохранности.

Трону Сиври нравился еще и потому, что, покупая время от времени у него картины и рисунки, он никогда не был особенно придирчив, когда речь заходила об их атрибуции.

Отец Трона, умерший в конце тридцатых годов от холеры, занимался в свободное время тем, что мастерски рисовал в стиле Джованни Беллини – на бумаге, изготовленной в XVI веке, которая в один прекрасный день в больших количествах появилась откуда-то в палаццо Тронов. Трон и мысли не допускал, что отец намеревался когда-нибудь продать свои работы, тем более выдать их за оригиналы Джованни Беллини; – то, что он рисовал на старинной бумаге, Трон считал чистой случайностью. Но когда он предложил Сиври рисунки отца, антиквар очень заинтересовался и постепенно скупил у него все до единого, заплатив вполне достойную сумму. Имя Джованни Беллини никто из них при этом вслух не произносил, хотя Трон, конечно, понимал, что Сиври считает рисунки отца творениями знаменитого художника. Именно поэтому Трон и запрашивал за них суммы, которые Сиври никогда не согласился бы заплатить за творения дилетанта. Взаимовыгодное дело пошло на пользу как Сиври, так и Трону, и за долгие годы между ними сложилась, можно сказать, сердечная дружба, если уместно говорить так об отношениях обедневшего аристократа и преуспевающего антиквара.

Трона тревожило, заметил ли Сиври, что Тинторетто, которого ему вчера отнес Алессандро, всего лишь удачная копия. Впрочем, думал Трон, Сиври все равно – оригинал это или копия. С него довольно и того, что картина, принадлежавшая некогда Альмаро Трону, написана в духе Тинторетто: неопределенная тень, падающая на нижнюю часть лица, словно присыпанная мукой борода, собранная в складки занавесь – как фон, напоминающие мертвых рыб руки… Да еще это типичное для Тинторетто овечье выражение на лице изображенного! Такой портрет даже любитель сразу признает выдающимся произведением Тинторетто! Конечно, его легко будет продать одному из богатых ценителей искусства. А то, что это мастерская копия, написанная на старом полотне, Сиври, наверное, догадается…

Когда Трон открыл дверь в магазин, где-то в недрах его, за тяжелым темно-бордовым занавесом из бархата, звякнул колокольчик. Всякий раз Трон приятно удивлялся тому, с каким вкусом и изяществом здесь расставлены и разложены предлагаемые для продажи предметы. Мебель в палаццо Тронов тоже большей частью принадлежала к прошлому веку. Но в то время как в салонах его матери она год от года дряхлела и превращалась в рухлядь, здесь такая же мебель выглядела просто роскошно. Возможно, лоск ей придавала богатая обстановка магазина. Трон понимал, почему покупатели из высших кругов общества так хорошо чувствовали себя в магазине Сиври. «Этот человек, – наверняка говорили они себе, – не нуждается в том, чтобы обманывать своих клиентов».