Убийство моей тетушки. Убить нелегко (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Халл cтр.№ 5

Но сейчас было не до отвлеченных умозаключений. Время действовать, и только действовать. Я схватил собачью миску с водой, рывком вылил из нее содержимое и успел нацедить немного – увы, совсем немного драгоценной жидкости. Надеюсь, этого хватит?..

Нет, все же оказалось слишком мало. О том, чтобы доехать до Ллвувлла и обратно, не было и речи, но никто не мешает дозаправиться в самом Ллвувлле, у проклятого Хебертсона – тогда победа за мной! Я еще раз окинул взглядом крохотную лужицу горючего. Сомнительно, что удастся добраться даже в один конец, но хотя бы преодолеть Лощину? Если доеду туда, дальше можно просто скатиться вниз на холостом ходу.

Я действительно отправился в путь на верной «Ла-Жуаёз» и думал при этом: хорошо все же, что я не стал бить стекла в теткиной машине, когда нашел ее запертой. Мог бы порезаться!

Но вот финишировать на «Ла-Жуаёз» мне не пришлось.

До дна Лощины я, конечно, добрался. И только чуть-чуть, совсем чуть-чуть оставалось, чтобы вскарабкаться на противоположный склон. Увы. Вершина осталась непокоренной. Моя чаша бензина иссякла метров на сорок пять раньше, чем нужно.

Вот когда наступило настоящее затруднение. Естественно, я не мог бросить «Ла-Жуаёз» тут одну. Столь же естественно, что я не мог толкать ее вверх по склону. Пихать машину обратно до Бринмаура представлялось теоретически реальным, но невероятно утомительным занятием, да к тому же если бы это и получилось, то лишь возвратило бы меня в исходную точку! Несколько минут я стоял неподвижно и беспомощно смотрел на автомобиль. Из кустов неподалеку назойливая птица издавала идиотские истерические крики. Какой-то глупый кролик медленно брел по дну Лощины. Я наклонился и поднял камень. Бросок вышел недурной, возможно, даже и птицу задело. Во всяком случае, она почему-то заткнулась, а кролик скрылся в траве. Закурив сигарету, я попытался привести мысли в порядок и тут же дал себе торжественный обет: нет, не бывать тому, чтобы тетка похвалялась, как силой заставила меня дойти пешком до Ллвувлла.

И тут сама формулировка клятвы подала мне спасительную идею. Так или иначе, из всей этой гнусности придется выпутываться, правильно? Пускать дело на самотек нельзя, ибо, если тетя обнаружит «Ла-Жуаёз» здесь, на этом месте, видеть, как она потешается и веселится, будет невыносимо. Но вот если я дойду остаток пути до Ллвувлла, куплю немного бензина, а потом вернусь назад, то смогу честно утверждать, что выехал на автомобиле и вернулся на нем, и тетя никогда не узнает, что ее зловредный план удался. Конечно, на деле выйдет так, что бо́льшую часть чертовой дороги я все-таки прошагаю, но худшей участи избегу. А именно – прогулки по теткиному велению.

Первым делом следовало спрятать «Ла-Жуаёз», а то, не ровен час, нелегкая принесет сюда старуху. Я укрыл машину за ближайшим кустарником – спасибо дрозду, подсказал место своим пением. Выходит, и от дроздов есть какая-то польза. Дальше пришлось исполнить весьма энергозатратное восхождение. В финале я оказался неприятно разгорячен и потащился вниз очень медленно, стараясь восстановить дыхание. Нельзя же показаться в Ллвувлле таким расхристанным и запыхавшимся, упаси боже! По дороге было время обдумать, как бы преподнести дело Гербертсону. Даже приговор суда не заставил бы меня выложить ему все начистоту. Он непременно передал бы рассказ закоренелой сплетнице, моей тетке. А уж эта дама, как мне более чем хорошо известно из собственного опыта, самой природой создана, чтобы соваться в чужие дела и разбалтывать чужие секреты.

– День добрый, Гербертсон. – Мне пришлось изобразить приятную улыбку. Выдай я ему свои подлинные чувства, он решил бы, что вывел меня из равновесия своим нелюбезным поведением. А уж это само по себе доставило бы ему удовольствие, да и нагородило бы в его умишке вагон совершенно лишних мыслей. Мне было нужно одно: убедить его, что все идет прекрасно. – Очень рад, что у вас нынче столько дела. – Я дал ему понять, что ни секунды не верю его россказням по телефону. Затем бросил взгляд на развалившихся рядом в полной праздности работников. – Я тут все-таки наскреб пару капель горючего. Как раз хватило, чтобы доехать туда, откуда легко до вас дойти. Так что, если вы будете любезны продать мне канистру топлива «Шелл», я сам отнесу ее к машине и спокойно вернусь домой.

– Туда, откуда легко до нас дойти, мистер Эдвард? Сейчас пошлю кого-нибудь залить вам канистру. – Почему он вел себя со мной гораздо жизнерадостнее обычного, а в его глазах плясали огоньки любопытства?

– Не беспокойтесь, – отозвался я. – Вы же сами сказали, что у вас «нет никого, кого можно послать», слишком уж все заняты. Я сам справлюсь. Из-за канистры не беспокойтесь, верну в лучшем виде.

– Ну что вы, мистер Эдвард, о чем речь! Если что, я ведь всегда смогу вычесть ее стоимость из ваших новых заказов. (Торгаш до мозга костей.) Но если тут идти всего ничего, то я сам с вами прогуляюсь. Пара минут для старого клиента у меня всегда найдется. – И с этими словами толстый краснорожий детина уже почти зашагал по дороге, будто вправду собирался направиться со мной к «Ла-Жуаёз»! Даже в Ллвувлле я не могу позволить себе расхаживать по улицам рядом с человеком в синем рабочем комбинезоне! Всему есть границы. Ну и, конечно, «Ла-Жуаёз» стояла не то чтобы прямо за углом.

– Нет, от этого мы воздержимся, Гербертсон, – со всей твердостью заявил я, сам поднимая одну из канистр, стоявших вдоль стен гаража. Топливо оказалась более низкого качества, чем было нужно мне, но другого в пределах досягаемости не нашлось. Со всем достоинством, возможным в подобных обстоятельствах, я покинул гараж. Очевидно, этого достоинства хватило на то, чтобы никто за мной не увязался, но, дойдя до угла и оглянувшись назад, я с изумлением увидел, что весь гаражный персонал до последнего мальчишки застыл на самой середине дороги, созерцая, как я удаляюсь. Оставалось надеяться, что на моем примере они изучают тот единственно верный бледно-голубой оттенок, какой только и должен быть присущ мужским рубашкам. Впрочем, даже если так, учение не пойдет им впрок – они все равно умудрятся испортить его чем-нибудь непотребным: представления о цветовых гаммах и их сочетаниях у жителей Ллвувлла исключительно примитивные… Могу поклясться, что, едва скрывшись из их поля зрения, я услышал громкий смех. Вслед мне понеслись какие-то шутки – не сомневаюсь, грубые. Но я выбросил из головы Гербертсона вместе со всеми его клевретами.

Вместо этого через какое-то время я начал обдумывать одну мысль. Почтовое отделение тут в двух шагах. Появиться в Ллвувлле дважды за один день будет неэлегантно; кроме того, на это уйдет столько времени, что у тети возникнут лишние подозрения. Да, решено. Сунув вожделенную канистру с бензином за живую изгородь, я направился на почту. Захвачу свои книжки, раз на то пошло.

– Добрый день, мистер Эдвард. – Старик Хьюз, почтмейстер, излучал необычное для него добродушие и радость от встречи со мной. Разумеется, он тут же забыл о маленьком ребенке, которому как раз продавал мятные леденцы (дело в том, что Хьюз не только заведует почтой, но и держит лавку), и, вытерев липкие руки о довольно замызганный фартук, заковылял в противоположный конец своего магазина. – Вы пришли за своей книжной бандеролью, не правда ли, сэр? Большая удача, сэр, что мы знаем ваши привычки и вкусы, а то отослали бы ее обратно отправителям. Со слов мисс Пауэлл я понял, что это вас здорово бы расстроило.