Тень секретарши Гамлета - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Степнова cтр.№ 42

– Да врет он все, гад, – мрачно сказал Севка. – Придурком прикидывается, чтобы в психушке полгодика полечиться, а не пожизненный срок мотать. Увековечиватель он, видите ли! Сволочь! Да он просто тупой завистник! Иначе зачем бы он по кастингам шлялся?! Тоже хотел прославиться, только не знал как! Знаете, как я догадался, что именно он убийца? Кристи вспомнила, что видела Светозара на каком-то кастинге. А значит, эта сволочь мечтала сделать карьеру на телевидении, но у него это никак не получалось! Его поганую, гнилую натуру режиссеры издалека чувствовали. Смазливого урода не брали ни в реалити-шоу, ни в массовки. Знаете, почему он попытался убить Кристи? Сначала я думал, он узнал в ней подругу по неудачным кастингам и побоялся, что та догадается, что он убийца. Но все на самом деле тупее и проще. Кристи похвасталась Луневу, что снимается в клипе, а Лунев, как ни странно, в это поверил. Он также поверил, что я режиссер, и даже напрашивался на главную роль!

Зависть – вот мотив всех его преступлений! Черная, мерзкая зависть! Он выследил нас с Кристи, когда мы обедали в ресторане, подглядел, как мы уехали в гостиницу, подсмотрел, что я ушел через пару часов. Поняв, что Кристи осталась одна, он вырядился попом и снял соседний номер. Ночью постучал к Кристи. Девчонка, не подозревая, что в гостинице ей может грозить опасность, скорее всего, не спрашивая, кто там, распахнула дверь. Скажи, ублюдок, откуда у тебя ряса?

– Раньше я работал церковным сторожем. Рясу украл, решив, что когда-нибудь она мне пригодится. Кстати, я и тебя хотел зарезать, режиссер сраный, – улыбнулся Лунев. – А чего ты весь такой неизвестный ходил?! Если б я тебя зарезал, ты бы мигом прославился. Знаешь, сколько народу захотели бы посмотреть твои фильмы?!

– Может, все-таки доктора? – снова спросила Драма Ивановна. – По-моему, молодой человек серьезно болен.

– Он обыкновенный убийца, а не больной, – отрезал Севка. – Ведь рассчитал же он, что вину можно свалить на моего папаню! Тырил у своих жертв спиртное и подсовывал на могилы, зная, что сторож-алкоголик не удержится и обязательно заберет бутылки. А зачем он соврал мне, что в «Соколике» нет видеонаблюдения? Наверняка ведь следствие проверило записи, а там – мой папаня, который действительно заходил в «Соколик», чтобы сообщить дачникам, что свалку скоро ликвидируют. На Лунева никто и внимания не обратил! Опера даже сторожку его не проверили, где он на портретах звезд вымещал свою злобу и зависть. Все жертвы в «Соколике» безбоязненно открывали ему двери своих домов в любое время суток, ведь он же сторож и его все знали. Вот такая история, – закончил Севка.

– Это что же, Лунев специально сторожем в «Соколик» устроился, чтобы всех более-менее известных людей прирезать? – удивилась Шуба.

– Получается, да, – кивнул Фокин. – Драма Ивановна правильно сказала, у нас только один старый дачный поселок, и у большинства жителей города дачи находятся именно там. У Лунева руки коротки, чтобы добраться до настоящих звезд, вот он и начал убивать тех, кто засветился на телевидении. Помните плакаты в сторожке? Мысленно он убивал всех знаменитостей, а в действительности лишь тех, кто имел дачи в «Соколике».

– Да я бы до всех добрался! – закричал Светозар, истерично дернувшись в своих путах. – Что, думаешь, я Джонни Деппу глотку бы не перерезал?! Или Пугачеву бы не убил?!

– Зависть – самое страшное заболевание человечества, – вздохнул Фокин. – Лаврухин, вызывай опергруппу. Судебно-психиатрическая экспертиза разберется, что это за болезнь такая, когда всех известных людей убить хочется.

Вася достал мобильный и лениво набрал коллег.

– Это Лаврухин. Я маньяка поймал, – меланхолично сообщил он в трубку и неожиданно заорал, как полководец, посылающий в бой свое войско: – Опергруппа! На выезд!!!

Лунев вдруг с силой стукнулся лбом об стол, и еще, и еще, разбивая раненую голову в кровь.

– Держите его! – закричала Шуба. – Он пытается покончить с собой!

– Пусть, – отвернулся от Светозара Севка. – Я б его сам, без суда и следствия…

Он забрал у Шурки сигарету и вышел из кабинета, шибанув дверью.

Папаню освободили через неделю.

После попытки самоубийства ему грозила психушка, но всплыли обстоятельства, которые не позволили Генриху Генриховичу каждый день праздновать день десантника.

Лечащий врач Фокина-старшего обратил внимание на синяки и кровоподтеки на руках у папани. На все вопросы врача папаня твердил «трупные пятна», но сокамерник Генриха – старый рецидивист Свин, – вдруг признался, что хотел повесить алкаша на его же штанах, потому что тот все время говорил о политике.

Пришлось папане отмечать день ВДВ на кладбище. Он купил шесть литров портвейна и так зажег, что вечером оказался в той же кутузке, правда, теперь на пятнадцать суток, за то, что разрыл пять свежих могил в поисках заживо погребенных десантников. Стараниями Жени Данилова его действия расценили не как вандализм, а всего лишь как хулиганство.

– Есть? – щелкнул папаня себя по шее, когда Севка пробрался к нему на свидание, сунув дежурному по ИВС огромную взятку.

– Может, тебе пить бросить? – вздохнул Фокин, протягивая ему апельсины.

– Севун, я морально к этому не готов.

– А когда будешь готов?

– Когда информационные поводы закончатся.

– Боюсь, этого никогда не случится.

– Ну, значит… – Папаня развел руками и понюхал апельсины в сетке. – Как ты думаешь, они без сахара забродят?

– Не забродят, – заверил его Севка.

– А сахара у тебя нет?

– У меня даже дрожжей нет. А если ты еще раз сюда попадешь, то и нервов никаких не останется.

– Нервы нужно беречь, Севун. Ты ко мне не ходи больше, чтобы не расстраиваться.

– Не приду, – пообещал Севка. – Смотри только, чтобы тебя опять не повесили.

– Я, Севун, теперь опытный рецидивист. Меня голыми руками не возьмешь!

…После истории с дачным маньяком Драма Ивановна сильно укрепила свои позиции в коридоре. Она придвинула стол на два сантиметра ближе к Севкиному кабинету, а Севка даже выдал ей несколько тысяч рублей на «то-се», как неопределенно выразился он.

Когда Лунева арестовали, Шуба подошла к Фокину и, сдерживая улыбку, сказала:

– Слушай, возьми мисс Пицунду на работу. Очень толковая старушенция. Ты ведь думать не любишь, тебе лишь бы побегать да пострелять. А она – мозг!

– Ты ее ноги видела? – фыркнул Фокин.

– А зачем мозгу ноги?

Севку озадачило заявление Шубы. И хотя он не считал, что Драма Ивановна «мозг», но согласился, что ноги ей ни к чему. Он стал лояльнее относиться к мисс Пицунде, и хотя по-прежнему не считал ее своей секретаршей, нет-нет, да поручал ей иногда всякие мелкие делишки – позвонить, записать, доложить. Он даже стал с ней здороваться по утрам и прощаться по вечерам.