Этот пункт тоже отпадает.
4. Об отравляющем веществе я умолчу, тут и говорить не о чем. То, что он химик, ничего не доказывает, у каждого человека свои слабости.
5. Финансовые отчетности.
Что с них толку, это совсем другая статья, хотя я не думаю, что Дмитрий Борисович даст этому делу широкую огласку: престиж фирмы и так далее.
6. Самойлов раскрыл махинации Белякова, и Беляков его за это убил.
Ничего подобного. Беляков — самый честный из всех вице-президентов, спросите у любого. Это Самойлов похитил сто пятьдесят тысяч долларов, в его столе были найдены доказательства этого, и не захотел делиться с братвой, а братва этого ой как не любит. Пригрозили — не поверил, тогда братва в назидание другим взяла да пристрелила жадного Самойлова.
7. Телефонные звонки якобы из Самары производились Беляковым из Тарасова.
Все очень просто. Свои дела в Самаре Беляков решил еще в прошлую поездку. В этот же раз ему понадобился недельный отпуск, он, видите ли, с одной дамочкой познакомился, жить они друг без друга не могут. Шефа просить не хотелось, тем более на командировку денег дадут, которые можно опять же с этой дамочкой и просадить. В роли дамочки за определенное финансовое вознаграждение с радостью выступит любая шлюха с проспекта.
Как видно, все, что у меня есть по этому делу, объясняется очень просто, только не в пользу моего клиента.
Обычно, когда в моих расследованиях наступал застой, я прибегала к не очень законным методам расшатывания дел; но сейчас… сейчас я даже не представляла, где можно применить эти не очень законные методы. Если бы я знала, где скрывается Беляков, тогда бы без проблем навесила на него хотя бы одно убийство — Самойлова, но я не знала.
Времени оставалось все меньше, а доказательств больше не становилось.
Делать было нечего, я направилась на конспиративную квартиру для разговора с Сергеем о его дальнейшей судьбе.
По дороге домой я так углубилась в свои мысли, что, кроме дороги, ничего не замечала, даже того, что за мной следили с того самого момента, как я вышла из офиса «Газлайна».
За шесть месяцев до убийства
— Доброе утро, дядя Дима, — сказал Игорь, войдя в кабинет шефа.
— Доброе-доброе, садись, — не отрываясь от бумаг, ответил Дмитрий Борисович.
— Что случилось?
— У нас наклевывается очень крупный клиент, который впоследствии может стать нашим партнером, а возможно, произойдет слияние наших фирм.
— Так…
— Ты поедешь на заключение сделки, и попробуй только мне провалить дело.
— Я вас хоть раз подводил?
Действительно, к своей работе Игорь относился как к смыслу жизни: он скрупулезно выполнял все поручения дяди Димы и старался выполнять их на максимально высоком уровне. Игорь всегда приходил на работу первым и уходил последним, часто засиживаясь в офисе допоздна. Во всех отношениях Беляков был идеальным служащим, жестким, но справедливым.
Дядя Дима мечтал о том, что если его сын не вернется из Германии, то лет через пять, уйдя на заслуженный отдых, он передаст свое дело Игорю.
Сын дяди Димы не страдал старинной болезнью русских эмигрантов — у него не было ностальгии по России. Виталий совсем неплохо устроился в Германии, женившись на одной из германских миллионерш — молоденькой вдове старого состоятельного мужа. Так что если бы не некоторые события, описанные далее, Игорь вполне мог рассчитывать на президентство «Газлайна», сразу где-то после шестидесятилетия Дмитрия Борисовича.
— Не обижайся, ты у меня лучший сотрудник.
Дмитрий Борисович щипчиками откусил кончик гаванской сигары, который упал в массивную хрустальную пепельницу, вставил сигару в рот, поднес зажигалку и громко зачмокал, раскуривая ее.
— Как Марина?
— Замечательно, живем душа в душу.
Игорь, конечно, не знал, а если бы узнал, то ни за что на свете не поверил бы, что жить душа в душу с Мариной они будут до тех пор, пока Дмитрий Борисович платит, очень много платит его любовнице, а заодно и шантажирует ее нескромными подробностями жизни ее юных лет.
— Это хорошо.
— Бывает, ночами, когда она уже уснет, я смотрю на ее прекрасное лицо, прекрасное тело и спрашиваю себя, что она во мне нашла и долго ли еще будет со мной?
— Это зависит только от тебя, борись за свое счастье, и тогда она будет с тобой столько, сколько пожелаешь.
— Я хочу, чтобы она всегда была со мной, всю жизнь, пока смерть не разлучит нас. — Игорь представил себя с Мариной перед алтарем во время венчания; сама собой на его лице появилась довольная ухмылка.
— Сделай ей предложение, чего ты ждешь?
— Не могу.
— Почему? Чего ты боишься?
— Я боюсь услышать в ответ «нет». Лучше синица в руках, чем журавль в небе, — вспомнил он старинную русскую пословицу. — Мне кажется, если я ей сделаю предложение и она откажется, мы сразу расстанемся.
— Чушь. Сегодня скажет «нет», а завтра — «да». Что ты как маленький, смелее, смелее!
— Вы думаете?
— Конечно.
Боже мой, если бы Игорь только знал, что дяде Диме стоит шевельнуть пальцами, и Марина тут же выйдет замуж за любого, на кого он укажет, хоть за самого сатану.
— Я с ней недавно виделся, — продолжал убеждать Дмитрий Борисович, — она от тебя в восторге, она тоже счастлива и тоже хочет быть с тобой все время, только сказать стесняется.
— Правда?! — обрадовался Игорь.
— Правда. Будь же мужчиной и сделай первый шаг, не мне же, в конце концов, идти к ней делать за тебя предложение.
Игорь, ошарашенный, сидел на стуле и идиотски улыбался, не веря тому, что Марина готова выйти за него замуж.
— Так чтоб сегодня же, нет, сейчас же — я тебя отпускаю — пошел в ювелирный магазин, купил там самое дороге кольцо и отправился делать предложение Марине. Сейчас же!
— Но работа…
— Для тебя сейчас существует только Марина и ваша свадьба, о работе я тебе думать запрещаю, хотя бы на сегодня.
— Ну все, я помчался.
— Давай, вот сделаешь предложение и — в командировку, а по возвращении свадьба. Послезавтра — в Самару, я уже заказал билеты.
— В Самару?!
— А что ты так удивляешься? Плохо тебе, что ли, свой родной город повидать? Полгода уже там не был.
— Да-да! — еле слышно сказал Игорь и с понурой головой вышел из кабинета шефа.
А Дмитрий Борисович пожал плечами и, склонившись над столом, продолжил работу с бумагами.
Для Игоря поездка в Самару была подобна путешествию в ад. Беляков вышел из кабинета президента белый как смерть.