Ребекка сочла это не хвастовством, а законной гордостью. Она уважала людей, которые имели основания гордиться собой.
– Приятно иметь собственное дело. Конечно, наш семейный бизнес не такой крупный, но нам он подходит.
– Семейный бизнес? – повторил Джек, наконец вспомнив, зачем он сюда прибыл.
– Да. Мы всегда зарабатывали себе на жизнь морем – сначала это была рыбная ловля, а потом морские экскурсии. Несколько лет назад отец умер, и нам пришлось нелегко. Но, как любит говорить моя мать, нужно искать в плохом хорошее. У нас была страховка, сильные спины и хорошие мозги. Туризм помог поднять экономику Ирландии. Это можно было как-то использовать.
– И вы начали устраивать экскурсии вдоль берега.
– Верно. Наше первое судно хорошо окупало себя. Но если бы мы вложили в этот бизнес деньги и купили еще два, было бы намного лучше. Я провела соответствующие расчеты, прикинула затраты, прибыль и все прочее. Так что теперь у «Салливан Турс» три экскурсионных судна и одно рыболовное. Но мне кажется, что пришло время освоить новое направление. Пешеходные экскурсии по городу и кладбищу, где похоронены погибшие на «Лузитании».
– Вы отвечаете за финансовую сторону? – поинтересовался Джек.
– Ну, Мал занимается рекламой, привлечением клиентов, переговорами. На это он мастер. Гедеон ведет счета, потому что мы попросили его взять на себя бухгалтерию, но сам он предпочитает заниматься обслуживанием и ремонтом. Моя мать ведет делопроизводство и не дает нам убивать друг друга. А что касается меня, то я в основном подаю идеи.
Она помолчала, а потом кивнула в сторону кладбища:
– Не хотите немного побродить там? На братских могилах стоят три известняковые плиты с бронзовыми табличками. Кроме того, есть еще двадцать восемь индивидуальных могил тех, кто умер позже.
– Это для них?
– Нет, – ответила Ребекка, забирая у него букеты, – это для моей покойной родни.
13
Кладбище было разбито на холме, окруженном зелеными аллеями. Памятники обросли лишайником; некоторые были такими старыми, что ветер и дождь не оставили на них надписей. Одни стояли прямо, другие покосились, как пьяные.
Джек подумал, что полное отсутствие порядка делает холм еще более живописным и впечатляющим. Могильные холмы поросли пышной летней травой и цветами, кое-где стояли флаконы со святой водой, принесенной из местного храма.
Это показалось ему трогательным, но странным. Что могла дать святая вода обитателям могил?
Поскольку Ребекке явно хотелось остаться одной, Джек прошел через кладбище к поляне под сенью тисов. Он увидел плиты с бронзовыми табличками. Прочитал написанные на них слова. Эти слова могли бы тронуть даже каменное сердце. Джек считал себя сдержанным человеком, но его сердце каменным не было. Почему он так долго ждал? Почему не приехал сюда раньше? «Судьба, – подумал он. – Снова судьба. Именно она выбирает время».
Бардетт оглянулся и увидел, что Ребекка кладет букет на одну из могил. Она сняла шапочку и сунула ее в задний карман. Рыжевато-золотистые волосы девушки развевались на ветру, колыхавшем траву у ее ног. Она с грустной улыбкой смотрела на могильную плиту.
Почему-то от этого зрелища у Бардетта сжалось сердце. Джек удивился, но отступать перед трудностями он не привык, а потому шагнул к Ребекке. Девушка подняла голову и, не переставая улыбаться, посмотрела в его сторону. Неужели она испытала то же самое чувство? Странный толчок, тягу и что-то вроде узнавания. Впрочем, в подобные вещи он не верил.
При его приближении Ребекка переложила два оставшихся букета в другую руку.
– Освященная земля – место особое.
Джек кивнул. Да, он понял. Ребекка испытала то же самое.
– Трудно с этим не согласиться. Особенно сейчас.
Она пристально рассматривала лицо Джека, скорее мужественное, чем красивое. И его глаза – таинственные, дымчатые, переменчивые.
Сомневаться не приходилось: этот человек видел будущее. Что было непостижимо.
– Джек, вы верите в существование такой силы, которая дается человеку извне и в то же время присутствует в нем самом.
– Думаю, да.
– И я тоже. Вон там могила моего отца. – Ребекка показала рукой на памятник из черного гранита с надписью «Патрик Салливан». – А тут лежат мои прадеды и прабабки, и их родители тоже похоронены здесь.
– Вы носите цветы им всем?
– Каждый раз, когда прихожу сюда. Я делаю это часто… – Она наклонилась и положила цветы к подножию каждого памятника.
Джек смотрел поверх ее головы и читал имена. Судьба, думал он. Подлая сука.
– Феликс Гринфилд?
– Редкая фамилия для ирландского кладбища, верно? Именно о нем рассказывала моя мать во время экскурсии. Он выжил после катастрофы «Лузитании» и поселился здесь. Если бы он не пережил тот день, некому было бы приносить ему цветы. Вы уже увидели все, что хотели?
– Кажется.
– Тогда пойдемте ко мне пить чай.
– Ребекка… – Джек тронул ее за руку и заставил обернуться. – Я приехал сюда, потому что искал вас.
– Меня? – Ребекка откинула волосы и заставила себя говорить спокойно, хотя ее сердце внезапно сделало сальто. – Очень романтично, Джек.
– Точнее, я искал Малахию Салливана.
Веселая искорка в ее глазах погасла.
– Мала? Зачем?
– Судьба.
На мгновение на ее лице отразился страх, но потом оно стало холодным и суровым.
– Возвращайтесь в Нью-Йорке и скажите Аните Гай, что она может поцеловать меня в задницу, а потом отправляться к чертовой матери.
– С удовольствием, но Анита не имеет к моему приезду никакого отношения. Я коллекционер, и у меня к Судьбам личный интерес. Я заплачу́ то, что вам должна Анита, и прибавлю к этому десять процентов.
– Запла́тите нам? Запла́тите?! – На ее щеках проступил гневный румянец. А она-то, дура, млела, глядя на него! – Вороватая сука! О господи, вы заставили меня ругаться на могиле предков! Больше нам с вами разговаривать не о чем. Отправляйтесь в ад вместе со своей Анитой!
Она направилась к дороге, петляя между могилами. Джек вздохнул и двинулся следом.
– Вы деловая женщина, – преградив ей путь, напомнил Бардетт, – так давайте попробуем поговорить по-деловому. На всякий случай напоминаю, что я гораздо сильнее. Не заставляйте меня доказывать это.
– Ах, так? – вспыхнула Ребекка. – Вы смеете угрожать мне? Что ж, попробуйте! Ручаюсь, что одним шрамом дело не кончится.
– Я просил не провоцировать меня, – повторил Джек. – Зачем ваш брат сегодня утром отправился в Нью-Йорк?