– О! Это такая любовь! Прямо как в романах…
Раиса показала на небольшой резной шкафчик. Полки были сплошь заставлены томами в ярких бело-розовых обложках. Кто бы мог подумать, что хозяйка борделя зачитывается историями о настоящей любви?
– Вы действительно хотите помочь Олегу? – лицо Раисы помрачнело и приняло забавное трагикомическое выражение.
Вообще она выглядела как живая иллюстрация к словосочетанию "женщина-праздник". Невидимые фейерверки ее кипучей внутренней энергии освещали все пространство вокруг.
– Да, – я кивнула.
– Хорошо, – Раиса расположилась на круглой кровати, подсунув себе под бок три или четыре подушки. – По-моему, тебе можно доверять. В нашем деле надо учиться распознавать человека за первые несколько минут. Знаешь, у меня какие неприятности по молодости случались? О-о! Удивительно, как я вообще до сих пор жива и здорова. Да и сейчас тоже… – бандерша тяжело вздохнула. – Слава богу, охрану нашла приличную. Пару лет назад приходилось девочек приемам самообороны обучать. Натурально, так. Инструктора нанимала, каждой объясняли, как себя вести в сложных ситуациях. Да-а… – Раиса опять вздохнула, вспомнив что-то неприятное. – А тебя как увидела, сразу поняла: человек хороший, неприятностей не будет. Поэтому расскажу, хоть самому Олегу и пообещала никому ничего. Между прочим, советовала ему обратиться куда-нибудь за помощью, но эта сволочь цыганская его так запугала! Он и пьет все время теперь, чтобы от страха и тоски избавиться. Только от себя не убежишь…
– Подождите, – я замотала головой, – уже все запуталось. Вы знаете, откуда она появилась? И чем она могла так запугать здорового взрослого мужчину?
– Не гони, – Раиса степенно тряхнула головой, звякнув бриллиантовыми серьгами. – Послушай все с самого начала. Ольга у нас появилась недавно. Уж не знаю, какая такая нужда эту девчонку в наши райские сады загнала, но работала она хорошо. Клиенты на нее никогда не жаловались. Даже наоборот, постоянные у нее появились. Мало, правда, всего два, но зато какие! Один – режиссер известный. Перед ее исчезновением даже роль хотел ей предложить в каком-то фильме. Другой – фэ-эсбешник, из крупных. Тот вообще-то мальчиков предпочитает, а с Ольгой все больше о жизни любил поговорить. Она девочка культурная, начитанная, где-то училась даже. Не помню, где именно. Я ее специально только к цивильным отправляла, чтобы не травмировать лишний раз. Странная она какая-то была. Никаких истерик не устраивала, но чувствовалось, что работа ей эта дается тяжело. У нас тут все любят руки позаламывать, мол, вот какой жестокий мир, жизнь их заставила, но на самом деле, и я в том за свою жизнь многократно убеждалась, в эту профессию приходят только по внутренней склонности. Ну, любят девки это дело! А тут еще и деньги за это платят. Работа – чистое удовольствие.
Раиса хохотнула, потом полезла под халат и вытащила из складок необъятной груди кулончик в форме арабского кувшина. Открыв его, высыпала на сгиб, между большим и указательным пальцем, немного розоватого порошка.
– Будешь? – она протянула мне миниатюрную емкость.
– Нет, что вы! – я отрицательно тряхнула головой.
– Зря, – лаконично ответила Раиса и одним вдохом втянула в нос всю порцию. – Отличнейший "кокос". В других местах такого не бывает.
"Так, – я напряженно вспоминала голливудские фильмы, – "кокос" – это, должно быть, кокаин. Только почему он розовый? Вроде всегда белый показывают…"
– Такой – самый лучший, – будто прочитав мои мысли, пояснила Раиса. – Напрасно ты отказываешься, здорово стресс снимает.
"Нет, спасибо, – подумала я, – мы уж лучше чайку, кофейку, пирожное…"
Отпив еще глоток, хозяйка продолжила.
– С Олечкой все по-другому было. Молчит, ни на что не жалуется. Спросишь, как дела, отвечает: "Лучше всех". Но я нутром чувствую, что с ней все не так просто. Видно, что мучается. Потом Олег появился. Смеху было! Он к нам пришел действительно, как в баню! Можете себе представить? Весь город знает, какое у нас тут заведение, а он – как в баню! Меня тогда поразило, что Олечка сама попросила, чтобы ее к этому клиенту направили. Это в первый раз с ней случилось. Девчонки меня часто просят, чтобы их к кому-то определенному приставили. Особенно если известный какой-то хрен припрется. Веришь, до драки иногда доходит! В общем, отправила я Олечку к новому клиенту. На следующий день она уволилась. Сказала, что встретила свою настоящую любовь и больше не может работать. Я к таким вещам отношусь с уважением. Хотя, – Раиса состроила гримасу, – как правило, ничего хорошего из этого не получается. Три месяца, любовь завяла, как простата, и начинаются попреки. Знаете, как в анекдоте?
Я отрицательно мотнула головой.
– Ну, сидят старик со старухой, обоим лет под девяносто. Вдруг старик как даст бабке ложкой по лбу. Та за голову схватилась, орет: "Совсем сдурел?", а старик вздыхает: "Как вспомню, что я тебя из публичного дома взял, такое зло берет!". Вот чистая правда. Всегда оно так и бывает. Сначала благородные чувства, мол, человека спас, а потом фигня всякая. Я поэтому замуж так и не вышла, хоть по молодости и предлагали. Да и не по молодости тоже, – Раиса фыркнула и допила коньяк, – и сейчас все еще предлагают… Теперь уж по расчету. Ну а мне какое дело? Раньше я за деньги с мужиками спала, теперь они со мной за деньги!
Хозяйка натянуто улыбнулась, вздохнула и налила себе еще коньяку.
– Я, пожалуй, тоже выпью.
Мне стало как-то не по себе. Потребовалось чем-то согреться. Только сейчас я обратила внимание, что в кабинете Раисы очень холодно.
Отпив маленький глоток отличного "Реми Мартин", я с удовольствием ощутила его приятное обжигающее тепло.
– Девчонке я, конечно, никаких своих соображений не высказала. Пусть хоть несколько месяцев поживет счастливо. Потом – чем черт не шутит? В общем, отпустила ее, денег чуть-чуть дала на первое время. Не сразу же он ее в загс поведет. Спросила, позовет ли на свадьбу? Она сказала, что обязательно позовет. А через некоторое время прибегает сюда Олег с вытаращенными глазами, орет, трясет меня, требует сказать, где Ольга. Ужас! Я ничего понять не могу, перепалилась до смерти! Вдруг случилось что? В общем, еле-еле мы его успокоили, выпить дали… – Раиса потерла лоб, напряженно вспоминая события. – Потом он у меня адрес ее матери взял и уехал. Вернулся уже с этой цыганской сволочью. Приехал ко мне, говорит: "Погибаю, жить не хочу!" – полный депрессняк. Залил. Сказал, что совершил нечто ужасное, а эта сука, жена его, свидетель. Сказал, что у нее на него какие-то улики есть. Если он ее бросит или из дома выставит – кранты. Двадцать лет как минимум. Это если посадят. А метут и убить.
– Из-за чего? – от напряжения у меня задрожали колени.
– Он не говорит, – всплеснула руками Раиса. – Я уж его и так, и сяк. У нас друзья есть среди всяких. Могли бы помочь. Но этот упертый. Как бы ни напился, про то, что случилось, ни слова. Но догадаться-то в принципе несложно…