Эти синие глаза - читать онлайн книгу. Автор: Мэг Кэбот cтр.№ 4

— Мне ужасно жаль, — закончил Рейли. — Я сделал все, что мог.

Как раз в этот момент паромщик вдруг открыл рот и изверг на пол фонтан рома пополам с морской водой, забрызгав башмаки всех, кто находился рядом, в том числе и Рейли.

Моргая с самым нелепым и дурацким видом, недавно почивший паромщик улыбнулся бессмысленной кроткой улыбкой и пробормотал:

— Прошу прощения…

— О каком вакантном месте речь? — спросила Бренна.

Рейли поднял полные изумления глаза от только что воскресшего человека и посмотрел на девушку.

Она была настолько высокой, что ей достаточно было чуть вздернуть подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. Голова Кристины, помнится, не доходила даже до середины его груди.

— О каком месте речь, мистер Стэнтон? — повторила она.

Рейли с недоумением услышал собственный голос:

— Но ведь он был мертв. Этот человек был мертв. У него не билось сердце. Я прослушивал его грудь.

Она бросила равнодушный взгляд на паромщика, принимавшего поздравления от друзей и соседей и довольного тем, что оказался в центре внимания, и еще больше развеселившегося, когда кто-то сунул ему в руку дымящуюся кружку.

— О, — сказала она, — обычно от холода у него сердце ненадолго останавливается. Надо пару раз хорошенько огреть его, чтобы оно заработало снова.

Рейли покачал головой:

— Неудивительно, что они все твердили, будто прежде он никогда не умирал. Сколько раз вы уводили этого малого от врат Аида?

— Раз или два, — ответила она. Он усмехнулся:

— Я уверен, что это бывало чаще. Должен заметить, что, когда я учился в Париже, мне не довелось встретить в специальной литературе упоминания о таком способе оживления пациентов.

— О! — Девушка рассмеялась. — Париж…

При этом она закатила глаза. Похоже было, что о Париже она невысокого мнения.

— Да будет вам известно, — произнес Рейли с достоинством, стараясь не показать, что гордость его уязвлена, — что в Париже я изучал медицину под руководством светлейших умов.

— И эти светлейшие умы ничуть не помогли вам вернуть Стабена к жизни, верно? — услышал он ее презрительную реплику.

Рейли нахмурился:

— У меня нет привычки лупить пациентов по спине.

— Возможно, следовало бы научиться, — с нежной улыбкой посоветовала девушка. — Быть может, вы сохранили бы жизнь некоторым из них.

Он с гневом воззрился на нее, собираясь с силами, чтобы высказать свое нелицеприятное мнение о ней.

— Но следует привыкнуть и терять пациентов.

Взгляд синих глаз, скользнув от лица Рейли к его обнаженным плечам и слегка поросшей курчавыми волосами груди, наконец остановился на поясе его штанов.

Впервые за долгое время Рейли почувствовал, что краснеет. К тому же он ощутил внезапный порыв любой ценой укрыться от этого проницательного взгляда, а это было смешно и нелепо.

Не желая показать ей, что смущен, он сложил руки на груди и сказал:

— Потеря рубашки — небольшая цена за спасение человеческой жизни.

«Даже, — прибавил он про себя, — жизни этого слабоумного пьянчуги».

Он не произнес последних слов вслух, но, видимо, мисс Бренна подумала то же самое, если только можно было счесть признаком единомыслия то, что она слегка подняла бровь. Хотя скорее всего она подумала совсем другое: что это вовсе не он, а она спасла жалкую жизнь Стабена.

В конце концов, какими бы ни были се мысли, она удержалась от того, чтобы высказать их вслух. Вместо этого девушка снова спросила:

— Так что привело вас сюда, мистер Стэнтон? О каком месте вы упомянули?

— О месте доктора, конечно, — ответил Рейли. — Я доктор Стэнтон. А что касается объявления о вакансии доктора, то оно появилось в «Таймс».

— Ах, в «Таймс», — с сомнением сказала она.

Конечно, это недоверие ранило его чувства почти так же, как ее оскорбительная манера разглядывание его с головы до ног. Оглянувшись в поисках одежды, он заметил Мейв, по-видимому, забывшую и о том, что обещала принести ему одеяло, и о виски, но зато развесившую его мокрое платье у огня.

— Это был ответ на мой запрос, — сказал Рейли и пересек комнату, чтобы взять свой жилет. Подкладка еще сочилась влагой, как, впрочем, и лицевая сторона жилета. Все, что заледенело на холоде, теперь медленно оттаивало в тепле таверны. Прошло достаточно времени, прежде чем ему удалось выудить насквозь промокшую бумагу с самого дна кармана.

Только когда Рейли вытащил бумагу и поднес к свету, он заметил, что это вовсе не та. Это было письмо от Кристины, которое он носил как можно ближе к сердцу, с того самого драматического дня его получения. Теперь письмо превратилось во много раз сложенный розоватый клочок бумаги, на котором можно было разобрать лишь несколько строк, написанных женской рукой. Почерк Кристины, как и все остальное в ней, был, безусловно, женственным.

Молодая женщина по имени Бренна снова приподняла темно-каштановую бровь.

— Это вовсе не похоже на официальное приглашение или объявление в газете «Таймс», — заметила она.

Рейли с досадой запихнул уже бесформенную бумажку в карман и выудил другую.

— Вот оно, — сказал он. — Вот ответ на мой запрос, который я послал, прочитав объявление о вакансии. Это письмо от Йена Маклауда, графа Гленденинга…

Слово, сорвавшееся с уст девушки, было столь грязным, что Рейли довелось услышать его только раз в доках Восточного Лондона в те первые несколько ночей, которые он провел там после того, как Кристина разорвала помолвку с ним. Пирсон и Шелли тогда настояли на том, чтобы найти ему шлюху и таким образом смягчить боль разбитого сердца. Голос девушки, столь низкий и глубокий, произнес грязное слово так отчетливо, что звук раскатился по всей комнате и достиг ушей хозяйки таверны, немедленно оторвавшейся от созерцания паромщика.

— В чем дело, мисс Бренна? — обеспокоенно спросила женщина. — Он был с вами груб, этот человек?

Она обратила взор, полный упрека, к Рейли:

— Следите за своими манерами, сэр. Это приличное заведение, и я не позволю оскорблять моих гостей. Я ценю то, что вы принесли сюда Стабена, но не позволю никому даже малейшей вольности по отношению к мисс Бренне…

Рейли, чрезвычайно изумленный, сказал только:

— Видите ли, мадам, я и пальцем не дотронулся до вашей мисс Бренны, и меня возмущает намек на то, что я мог вести себя неподобающим образом по отношению к вашей…

Он осекся, потому что лицо, которое он якобы серьезно оскорбил, вдруг вырвало из рук пожилой женщины бутылку. Рейли, который начал было приходить в себя после испытанного потрясения, услышав грубую брань из столь прекрасных уст, был еще больше поражен, увидев, как эти самые уста обхватили горлышко бутылки, и молодая женщина отхлебнула добрый глоток виски.