В последнюю очередь - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Степанов cтр.№ 10

― Не рублями же, ― презрительно кивнул Аполлинарий Макарович и направился за кулисы. Одновременно откинувшись в креслах, Саша и Семеныч молча смотрели друг на друга. Внезапно Семеныч исказился лицом и застенчиво признался:

― Живот прихватило.

― Без шуток, дядя, ― предупредил Саша.

― Да какие шутки? Обделаюсь сейчас! ― с неподдельной искренностью завопил Семеныч.

― Пошли, ― скомандовал Саша, и они поднялись.

В туалете Семеныч ринулся к кабине. Саша придержал дверцу.

― Не запирайся.

― Бога побойся, Сашок! Прикрой хоть слегка!

― Ты меня за фрайера не держи. Если в кабинке после тебя знак какой найду, все тридцать потребую, а в наказание пером пощекочу. Не до смерти.

Саша полуприкрыл дверцу, постоял с отсутствующим видом. Через некоторое время спросил, глядя в потолок:

― Все?

― Все, ― ответил Семеныч, зашумел водой и вышел, подтягивая брюки. Господи, счастье-то какое!

― Подожди здесь, ― распорядился Саша, прошел в кабину и внимательно изучил стены, ящик для туалетной бумаги. Даже бачок осмотрел. Вышел, подмигнул Семенычу, предложил:

― Ручки помыть не мешало бы.

Вымыли руки, вернулись в зал и опять откинулись в креслах, изучая друг друга. Наконец подошел Аполлинарий Макарович и, по-прежнему игнорируя Сашу, почтительно положил перед Семенычем увесистый пакет.

― Прошу вас, Михаил Семенович.

― Благодарю, ― Семеныч кивнул Аполлинарию Макаровичу, и тот достойно удалился. Саша ― давай перо.

Саша небрежно швырнул на стол нож и притянул к себе пакет.

― Все? ― спросил Семеныч. ― Ну, тогда я пойду?

Саша с трудом загнал пачку в задний карман бриджей и ответил благодушно:

― Ты же водки предлагал выпить. Вот теперь в самый раз.

Из ресторана они вышли в обнимку. Размягченный водкой, Семеныч признавался:

― Вот ограбил ты меня, Сашок, а все равно я тебя люблю. Нравишься ты мне, потому что хорошо ограбил, весело.

― Я все хорошо делаю, ― согласился Саша, отпустил Семенычевы плечи, шагнул на проезжую часть улицы Горького и поднял руку: от Охотного ряда шел грузовик. Могучий "додж" затормозил рядом. Саша открыл дверцу, рассмотрел у водителя погоны:

― До "Сокола" подкинешь, сержант?

― Садитесь.

Саша взобрался в высокую кабину и перед тем, как захлопнуть дверцу, обратился к одинокому Семенычу:

― До свидания, старичок!

У Шебашевского он сошел. Темень стояла в переулке. Саша держался ближе к заборам безмолвных домиков и уверенно шагал знакомой с детства дорогой.

Сзади негромко зашумел автомобильный мотор. Саша обернулся. От Ленинградского шоссе, мирно светя кошачьими зрачками прорезей в затемненных фарах, небыстро догоняла его полуторка. Саша остановился, чтобы проводить взглядом машину, но полуторка вдруг дико взревела и, резко выворачиваясь, ринулась на него.

Она промахнулась на несколько сантиметров: дыша бензинным перегаром, нос машины скользнул по Сашиному бедру и с треском сокрушил забор.

Выигрывая время, Саша кинулся в обратную от автомобильного разворота сторону ― картофельным полем к Инвалидному рынку. Полуторка неистово взвыла, развернулась и помчалась за ним.

Саша успел добежать до рядов. Петляя между ними, он стремился к кирпичным палаткам, которых не сокрушить. Полуторка разломала один ряд, отодвинула другой, пошла на третий, мучительно ноя.

Саша стоял, прижавшись к глухой кирпичной стене. Мотор полуторки заглох. Подождав несколько секунд, Саша осторожно двинулся, скрываясь в окончательной тени палаточных крепостей.

Полуторка безжизненно стояла среди раскрошенных рядов. Быстрыми неуловимыми перебежками Саша приблизился к ней и замер. Тишина была всюду, тишина. Резким движением Саша распахнул дверцу. В кабине, упав головой на рулевое колесо, сидел человек. Саша осторожно тряхнул его за плечо, и он откинулся на сиденье. С ножом в горле лежал перед Сашей мертвый Пуха-Артур.

― Я же предупреждал тебя, Артур, ― грустно сказал Саша и нажал на клаксон. Машина пронзительно заплакала.

Саша спрыгнул на землю и, услышав трель далекого сторожевого свистка, зашагал к Кочновскому переулку.

― Да заходи ты, заходи! ― говорил Сергей. Он стоял на крыльце старого неказистого домика, по ночной прохладе зябко перебирая босыми ногами. Был он в белой рубашке и подштанниках ― в исподнем.

― Руки бы помыть, ― сказал Саша и двинулся в свет. Сергей вошел за ним в крохотную переднюю, увидел Сашину окровавленную руку и спросил спокойно:

― Ты кого-то убил?

― Меня чуть не убили, ― ответил Саша, заметив в углу подвесной рукомойник и таз под ним, потянулся туда и торопливо забренчал металлическим соском.

― Но ты убил того, кто хотел тебя убить?

― Нет! ― злорадно заорал Саша ― и потише: ― Полотенце где?

― Ну и слава богу! ― успокоился Сергей и, сняв с гвоздика висевшее перед Сашиным носом полотенце, протянул ему.

Саша вытер руки, попросил:

― Водки дай.

― От тебя и так несет.

― Водки дай!

Поняв, что спорить бесполезно, Сергей толкнул дверь в комнату.

Невеселый, но по-своему богатый посадский уют: буфет с темно-зелеными в пупырках стеклянными дверцами, громадный диван с надсаженной полочкой и зеркальцем, комод красного дерева, явно приобретенный по случаю, и массивный дубовый стол под зеленым в оборках абажуром.

Стоя у стола, их ждала сожительница Сергея Клава, одетая уже, прибранная.

― Готовь на стол, ― приказал ей Сергей. И Саше: ― Садись, рассказывай.

Сам стал неспешно одеваться. Саша рассказывал:

― В Шебашевском меня хотели машиной задавить. Сантиметров на пять промахнулись. Потом, как за зайцем, по всему Инвалидному рынку гонялись. Только там меня хрена догонишь. Когда они это поняли, машину бросили. А в машине паренька с ножом в горле. Шофера.

― Дела, ― констатировал уже одевшийся Сергей, следя, как Клава ставила на стол миску с капустой, стаканы, хлеб, бутылку водки.

― Да ты того паренька знать должен. Пухой кличут.

― Как же. Холуй Семеныча. ― Сергей в догадке вскинул голову. Семеныч?

― Вряд ли. Я его у "Астории" обрубил, а сам на попутке добрался.