Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Авдеенко cтр.№ 211

- И какое же это главное дело?

- Не знаю. Вам виднее, что у вас тут на Дунае самое дорогое.

- Для нас все здесь самое дорогое, - сказал Шатров. - И города и колхозы, И каждый корабль и каждый человек. И спокойствие и тишина. Всем дорожим, все охраняем Вы только вчера впервые услышали о «Мохаче»?

Дорофей после долгой напряженной паузы неуверенно ответил:

- Мне кажется, я раньше ничего не слышал о нем.

- А ваш шеф какую имеет кличку?

- Инспектор?

- Нет, другой, тот, что сопровождал вас сюда, на Дунай.

- Мы его называли «Капитаном».

- Другой клички у него не было?

- Не знаю.

- Не приходилось вам слышать, как называли его между собой ваши инструкторы?

- Чаще всего тоже «Капитаном», но иногда в веселую минуту величали «Катаракты».

- В этом был какой-нибудь смысл?

- Наверное.

- А вы допускаете такую возможность, что ваш шеф имел еще одну запасную кличку, известную только его начальству?

- Может быть, и так.

- А вы не удивились бы, узнав, что «Капитан», «Катаракты» и «Мохач» одно и то же лицо?

- Я давно уже перестал удивляться.

Шатров закрыл блокнот.

- Пожалуй, хватит на сегодня.

Глебов вышел, сопровождаемый солдатами.

Шатров сложил мелко исписанные листы, спрятал их в планшетку.

Показания Дорофея Глебова заставили Шатрова глубоко задуматься. К чему, к какому событию привязана эта операция «Цуг шпитце»?

Штаб «Бизона» ничего не делал так, на всякий случай, в порядке самотека. Все и всегда приурочивалось к какому-нибудь большому событию на международной арене. Если наступал Фостер Даллес, то запускал в ход свою машину и «Бизон».

Англичане и французы сейчас предприняли наглейшее наступление в Египте. Главные держатели акций Суэцкого канала возмутились, что их «священная собственность» национализирована египтянами. «Арабы, образумьтесь, отдайте назад Суэцкий канал, верните Западу вековое право быть хозяином на вашей земле, иначе будет разрушен трехмиллионный Каир, залита напалмом долина Нила!»

Шатров располагал данными, свидетельствовавшими, что штаб «Бизона» предпринимает бешеные атаки во всех направлениях. Но где главное? Конечно, не здесь, на Дунае.

После долгих размышлений Шатров пришел к убеждению, что важная сама по себе операция «Цуг шпитце» скрывает еще что-то более значительное.

Для чего же понадобились «Бизону» одновременные взрывы на Дунае - в Братиславе, в Северной Болгарии, Южной Румынии и в дунайском гирле? Отвлечь внимание от авантюры в районе Египта? Да, на какое-то время, если бы взрывы прогремели, Дунай приковал бы к себе внимание мировой общественности.

Нет, темное облако «Цуг шпитце» надолго не затмит событий в Египте. Скорее всего, это обрывок гигантской тучи, которую западная «машина погоды», машина «взаимной безопасности», решила выпустить на мировой небосвод.

Только над Венгрией видел Шатров приметы надвигающейся грозы. Там творятся странные вещи. Несколько лет укреплялась западная граница. Разумная, необходимая мера предосторожности признана теперь почему-то излишней: несколько дивизий поспешно разоружают границу.

Западные соседи обратились с просьбой к венгерскому правительству открыть границу, и ее открыли.

По мнению Шатрова, это ослабило позиции народной Венгрии и всего социалистического лагеря. Но в Будапеште кое-кто придерживался на этот счет другого взгляда. Там считали, что разоружение западной границы полезно, это ослабит, смягчит международную напряженность. Если бы так!..

Заблуждение? Или поспешные, непродуманные, рискованные действия?

Вызывали тревожные недоумения и некоторые венгерские газеты, некоторые журналисты, писатели. Раздувают ошибки и промахи социалистического строительства. Не критикуют, а издеваются, высмеивают, изощряются в ругательствах. Нападают на диктатуру пролетариата, ослабляют ее и считаются коммунистами, слывут истинными демократами.

Были еще и другие неприятные признаки на венгерском горизонте. Однако тогда, в сентябре 1956 года, даже Шатров, умеющий разбираться в политической погоде, не мог еще сказать, что «Бизон» решил сделать Венгрию той тучей, которая должна затмить войну в Египте.

Чудес нет, не бывает их и в тайных войнах. В чрезвычайно трудных условиях, порой ощупью, часто «от печки» приходится пробиваться нашим контрразведчикам к тайнам врага.

Энергия, терпение, хитрость, ум, время, осторожность, осмотрительность, хладнокровие, риск и точный расчет были давними испытанными спутниками чекистов…

Шатров толкнул Гойду.

- Ну, что надумал?

- Кое-что. Согласен с вами, Никита Самойлович: рано праздновать победу. Надо еще крепко поработать, пока докопаемся до сердцевины операции.

- Что за сердцевина? - Шатров улыбнулся.

Гойда помедлил, осторожно ответил:

- Не знаю, какая она, но чувствую - есть. Придется Дунаю Ивановичу влезть в шкуру Дорофея и отправиться в длительную командировку на Тополиный. Сысой Уваров не знает его, ничего не слыхал о нем.

- Да, придется, - просто сказал Шатров. - И как можно скорее. Дорофей запоздал на двое суток явиться на Тополиный остров. Не позже завтрашней ночи он должен быть там. Надо прежде всего выяснить главное: что такое «Цуг шпитце» и кто такой «Мохач». Так?

- Да.

Гойда искренне позавидовал Дунаю Ивановичу, захотел быть на его месте. Все, что ни делал до сих пор, показалось ему пустяком по сравнению с тем, что предстояло Капитону Черепанову.

Глухая ночь. Окна домика бакенщика темны. Но Сысой Уваров бодрствует. Днем отоспался. Сидит у воды, в тени ивняка, на бревенчатом причале, впитавшем дневное тепло, смотрит на Дунай и терпеливо ждет…

Несколько ночей кряду он провожает взглядом, полным тревоги и надежды, пароходы и баржи, идущие сверху.

Тихо на островном клочке земли. Едва шелестит листвой черная ольха. Изредка подает свой плачущий голос болотная выпь, залетевшая сюда из плавней.

Лунная дорога перекинулась через Дунай с берега на берег.

Кованый, добела раскаленный, расклепанный в лепешку месяц катится по чистому небу.

Одна половина хаты бакенщика темная, ночная, другая похожа на огромный снежный сугроб.

Мигающий огонек на границе фарватера чуть приметен в потоке лунного света.

Где-то в ясном поднебесье горланят журавли. Сысою Уварову кажется, что они радостно переговариваются.

Кур-лы!.. Здорово, батюшка Дунай! Прилетели. Кра, кра!.. Изморились, исхудали в дороге. Кра, кра!.. Десять тысяч километров отмахали. Кра!.. Обогнали дожди, морозы! Кра, кра!..