Никто не знал, с какой стати эти слушания созвали столь спешно и в обстановке такой секретности. Одинокая телевизионная камера простаивала без оператора и без дела. Настенные мониторы по обе стороны палаты были погашены. Присутствующие получили специальный допуск. Это слушания не просто за закрытыми дверьми. Это слушания герметически запечатанные и запертые на замок.
– Я призываю всех к порядку, – провозгласил Мэйсон. – И ради всеобщей выгоды перейду прямо к сути, мистер Келлерман. Недавно объявился свидетель, который даст показания и предъявит улики вашей личной причастности к предательским и уголовным деяниям, охватывающим события не только в Сербии, но также в Соединенных Штатах и Республике Тринидад и Тобаго.
Наклонившись, старший юрисконсульт Келлермана что-то прошептал ему на ухо, но генеральный директор лишь раздраженно отмахнулся:
– Какой еще свидетель, сенатор? Какие еще деяния?
Мэйсон подался вперед, глядя поверх очков:
– Мистер Келлерман, прежде чем комитет вызовет этого свидетеля, не хотите ли вы сделать какое-либо заявление? Это ваша последняя возможность.
Старший юрисконсульт начал было наклоняться к Келлерману, но опять получил от ворот поворот. Следующие слова Прюитта предназначались для адвоката, но микрофон разнес их по всему залу:
– Они блефуют. Нет никаких свидетелей. Это показуха.
Такер усмехнулся.
Это беспроигрышная ставка, причем весьма недалекая от истины.
Мэйсон дал знак часовому в мундире, стоявшему у двустворчатой двери слева от подиума сенаторов. Двери распахнулись, и свидетель вошел.
В зал вступил Фрэнк Балленджер в элегантном парадном мундире, прихрамывая на ногу, облаченную в голеностопный тутор. Когда Такер со своей группой покинул «Скаксис майнинг» и ехал очертя голову в Камену Гору, они обнаружили, что усилия Фрэнка по задержанию и подчинению одного танка спасли большинство жителей села. Его единственной травмой стала подвернутая лодыжка – и вовсе не в бою или при обстреле; он банально поскользнулся на замерзшей луже на следующий день, когда команда «Сигмы», отправленная Рут в Сербию, эвакуировала группу Такера из этого региона.
– Мастер-сержант Фрэнк Балленджер, – представил Мэйсон и жестом пригласил его сесть. – Спасибо за вашу помощь и сотрудничество.
Наморщив лоб, Келлерман сосредоточенно разглядывал Фрэнка, откровенно гадая, кто это еще такой. Хотя Прюитт скорее всего знал, что Такер работал с Джейн и опирался на помощь Норы, Фрэнк наверняка по-прежнему оставался для генерального директора неизвестным фактором.
Такер смаковал проблеск тревоги во взгляде Келлермана.
«Уж этот отморозок сюрпризов не любит».
А Прюитта ждал грандиозный – потому что свидетелем был не Фрэнк.
Фрэнк достал из внутреннего кармана знакомый прибор БСУБ, ссутулился над ним и поманипулировал сенсорным экраном. Мгновение спустя по притихшему залу раскатилось низкое гулкое жужжание. Небольшой беспилотник медленно влетел через оставшиеся распахнутыми двери, совершил круг вокруг подиума сенаторов и завис в центре зала.
– Поздоровайтесь с «Рексом», – произнес Мэйсон.
И внезапно каждый сотовый телефон в помещении начал трезвонить, включая даже переключенные на тихий режим. Спутниковый телефон Такера исключения не составил. Достав его, Уэйн увидел, что кто-то – или что-то – подчинил его. На экране прокручивался видеоролик, показывающий танки, стреляющие по деревне на склоне горы. Темные мониторы в другом конце зала вспыхнули, показывая другие изображения: тело ребенка посреди улицы, дымящиеся тлеющие руины дома, вираж «Боевого ястреба».
Келлерман вскочил на ноги.
Стоявшая сбоку роботизированная телекамера тоже включилась, поднимая свой темный объектив и мигая зелеными индикаторами.
«Молодец, “Рекс”».
– Он в этом заметно поднаторел, – шепнул Такер.
– А ведь он только приступил, – ухмыльнулась Нора.
По окончании пограничного инцидента Фрэнк и команда «Сигмы» забрали «Рекса» с поля. Беспилотник сломал один или два пропеллера, когда наконец израсходовал батарею и спорхнул с неба, как осенний лист. И очень удачно. Лишенный питания «Рекс» не смог принять код, переданный Норой из пункта 3К. И в отличие от остальных беспилотников не подвергся лоботомии.
Как только питание маленького трудолюбивого беспилотника было восстановлено, Фрэнк и Нора обнаружили, что он работал куда усерднее, чем кто-либо подозревал, снова проводя операции, входившие в его полетное задание раньше. «Рекс» был разработан и изготовлен в качестве добытчика данных. И, летая над Сербией, занимался именно этим, прослушивая радиообмен командного центра и высасывая данные из цифровых банков пункта 3К.
На экране на левой стене зала появилось мельтешащее лицо призрака, потом картинка стабилизировалась, и он заговорил. Рафаэль Лион чуть ли не уткнулся носом в видеокамеру ради этого разговора.
– Мы только что получили весточку, что в Белграде на шестерых лидеров сербского парламента совершены успешные покушения. Информагентства прямо как с цепи посрывались.
На противоположной стене осветился другой экран, показавший Келлермана, стоящего в своем кабинете в рубашке с закатанными рукавами. Повернувшись к камере, он нахмурился.
– Но разве мы не наметили восьмерых политиков? Не таков ли был план?
– Из-за сдвижек графика мы упустили возможность с двоими, – ответил ему Лион с противоположной стены.
Так они и перебрасывались репликами, планируя график и уничтожение горстки сербских деревень.
Наконец сенатор Мэйсон поднял ладонь.
– Этого довольно. Спасибо, мастер-сержант Балленджер.
Экраны погасли, и в зале воцарилось ошеломленное молчание, но зеленые огоньки телекамеры горели по-прежнему; она продолжала транслировать происходящее на весь белый свет.
– Это далеко не все, что имеется в нашем распоряжении, – поведал Мэйсон, не кривя душой. Две ночи назад Фрэнк и Нора послали «Рекса» в небольшую разведывательную экспедицию через Чесапикский залив к штаб-квартире «Горизонта» на Смит-Айленде. «Рекс» справился лучше некуда, добыв еще уйму изобличающих улик.
– Что вы можете сказать в свое оправдание? – спросил Мэйсон, когда телевизионная камера нацелилась на Келлермана.
Судя по выражению его лица, генеральный директор «Горизонт медиа» хотел попросить свежий подгузник для взрослых.
Но, прежде чем Келлерман успел открыть рот, мониторы снова вспыхнули, показав лицо другого призрака. Сэнди улыбалась с экранов всех мониторов – да, наверное, и с телеэкранов по всей стране. Это был последний мимолетный фрагмент из ролика на ее флешке.
«Браво, Сэнди… браво».
Нора стиснула руку Такера. Эмоции душили ее: