Он снова приложил трубку к уху.
– Я пришел предложить вам еще один шанс, – быстро произнес страховщик. Снова, во мгновение ока, он превратился в милого и услужливого, пусть и чересчур пафосного коммивояжера.
– Хотите продать мне эту страховку?
– Боюсь, страховка от проблем с законом для вас больше недоступна. Нет, я хочу предложить вам защиту от обвинительного приговора. Придется приобрести и личную страховку. Затем по номинальной цене, прибавленной к вашим базовым взносам, вы получите дополнительный страховой полис, гарантирующий вам безопасность от любого неприемлемого для вас решения суда.
– Что это значит?
– По-моему, все понятно.
– Хотите сказать, меня не признают виновным?
– Вот именно. Таковы условия страховки. Вас уже обвинили в преступлении, но обвинение либо рассыплется в суде, либо даже не дойдет до суда, в зависимости от того, страховую программу какого типа вы выберете.
– Это невозможно!
– Что вы, вполне возможно! Я ведь вам уже говорил: у нас достойная фирма с безупречной репутацией. Мы разрабатываем индивидуальные страховые программы, отвечающие потребностям клиентов, и наши клиенты всегда получают именно то, что указано в договоре.
Он пристально посмотрел на Ханта – и, помимо своей воли, тот ощутил, как просыпается в сердце надежда. Надежда – опасное чувство, слишком часто ведущее к гибели. Сколько людей потеряли состояние, семью, самую жизнь оттого, что поверили надежде? Хант понимал, что и сам сейчас к этому опасно близок, что не способен взглянуть на ситуацию объективно; однако старался, как мог, проанализировать предложение страховщика и никаких подводных камней в нем не находил. Быть может, это сделка с дьяволом? В обмен на страховку ему придется отдать душу? Нет, не похоже; и все же он дал себе слово ничего не подписывать, пока не прочитает договор от первого до последнего слова.
– Сколько мне придется за это заплатить?
Страховщик, нагнувшись, вытащил из портфеля калькулятор и актуарную таблицу.
– Двадцать долларов в месяц за личную страховку и еще десять – за страховку от обвинения. Итого за свое спокойствие вы будете платить триста шестьдесят долларов в год. – Широким жестом он обвел комнату для свиданий. – И никогда больше не попадете в эту обитель скорби!
– Страховка начнет действовать немедленно?
– Сразу по подписании. – После паузы страховщик добавил: – Конечно, сначала придется проверить, отвечаете ли вы нашим требованиям…
Ага! Подводный камень все-таки есть!
– Что это значит? – спросил Хант.
Страховщик пожал плечами.
– Ответите на несколько вопросов.
– И всё?
– И всё.
Хант мучительно задумался, стараясь рассмотреть предложение со всех возможных сторон. Как оценить эффективность того, о чем он понятия не имеет, как судить об обещании невозможного? Да, по всем обычным понятиям это невозможно: но Хант теперь знал иное – и отчаянно искал какие-то ориентиры в этом новом, незнакомом мире.
Что сказал бы адвокат? Жаль, что Дженнингса здесь нет! Конечно, это не обычный юридический вопрос; собственно говоря, вопрос совсем не юридический, но адвокату Хант доверял, и сейчас ему очень важно было услышать мнение стороннего опытного человека.
Словно прочтя его мысли, агент мягко произнес:
– Мне нужно, чтобы вы приняли решение сейчас. Повторять предложение я не буду. Скажите «да» или «нет». У меня нет времени ждать.
Ах, если б рядом была Бет!
– Мистер Джексон?..
– Согласен!
С деловым видом страховщик извлек из кармана ручку, щелкнул колпачком.
– Отлично! Теперь несколько вопросов. Необходимо понять, соответствуете ли вы нашим требованиям для этой страховой программы. Вы готовы?
Хант кивнул.
– Вопрос первый: велика ли «киска» у вашей жены?
Хант дико посмотрел на него. Что это, шутка? Но страховщик был совершенно серьезен.
Его охватила ярость.
– Что за… до этого-то вам какое дело?!
– Мы задаем вопросы, мистер Джексон. Вы на них отвечаете.
– Я не стану отвечать на такие вопросы!
– Станете.
– Следующий вопрос!
– Вы еще не ответили на первый. Велика ли «киска» у вашей жены?
– Следующий вопрос!!
– Ладно. Какова она внутри – тугая, или вам приходится придерживать своего «дружка», чтобы не выпал?
Хант шмякнул телефонную трубку об стол. Страховщик искривил лицо в циничной ухмылке и показал руками размеры: сперва – крохотную щелочку между большим и указательным пальцем, затем, улыбаясь все веселее, широко развел ладони.
Хант плюнул в стекло, отшвырнул стул и бросился прочь.
II
Стоя на заднем дворе, Джоэл смотрел на крыши соседских домов, на острые ломаные вершины Ринконских гор, на то, как темнеют фасады в оранжевом пламени заходящего солнца. Вместе с солнцем уходила жара, становилось прохладно, но домой он не торопился. Дома Лилли, и, если войти, придется участвовать в очень неприятном разговоре. Нет, лучше уж торчать во дворе, пока Стейси его не позовет.
Малодушное решение, верно.
Джоэл поднял голову к небесам. Ночь еще не вступила в свои права, однако в темнеющем небе уже сияла луна и поблескивала Венера. С удивительной ясностью Джоэл вспомнил вечер, когда впервые узнал, как называется эта яркая звезда. Ему было десять лет, они с родителями пошли в поход на гору Леммон и взяли с собой Ханта. После ужина, когда зашло солнце, родители ушли в палатку, а Джоэл и Хант остались снаружи. Они сидели на камнях, и Хант развернул карту ночного неба, которую захватил с собой из дома. Включил фонарик, установил его на круглой пластмассовой подставке – и карта засветилась в темноте мягким голубоватым светом. Хант вертел карту так и этак, сравнивая с положением звезд в небесах, наконец ткнул пальцем в яркую звезду, восходящую на западе.
– Это Венера! – объявил он.
– Нет, Полярная звезда, – ответил Джоэл. Так говорил ему отец.
– Но это же не север! И посмотри на карту. Видишь? – Хант показал на карте. – Вот здесь – Венера!
Джоэл проследил за движением его руки.
– Верно… – проговорил он, потрясенный тем, что его отец, оказывается, может чего-то не знать, а друг знает.
– Венера – это звезда, которая всегда появляется первой, – продолжал Хант. – Хотя на самом деле она не звезда, а планета.
Дальше расположения Венеры астрономические знания Джоэла не пошли, – но ту ночь он запомнил на всю жизнь. И теперь спрашивал себя: есть ли окно в тюремной камере? Видны ли оттуда звезды?