Гангстер - читать онлайн книгу. Автор: Лоренцо Каркатерра cтр.№ 43

— Не думаю, что он настоящий доктор, — заметил Анджело. — У него в кабинете нет ни одного диплома.

— У него и кабинета–то никакого нет, — проворчал Пуддж. — Нуда ладно, неважно. Я с докторами завязал. Так что давай играть в ступбол.

Пуддж четыре раза шлепнул мячом оземь, держа его возле правого бедра, потом вскинул правую руку и запустил мячом в ступеньку. Мяч отскочил, описав в воздухе высокую кривую, ударился о бетон, потом об одну стену и о другую.

— Годится для «сингла», — констатировал Пуддж, хлопнув в ладоши. — Был бы я в форме, изобразил бы и «триппл».

— Мы же ни с кем не играем, — сказал Анджело.

— Мне нужна практика, — ответил Пуддж. — На то время, когда игра начнется.

Ступбол был священной игрой бедных городских районов. Основные правила те же, что и у бейсбола, вот только не было бит, перчаток, баз, питчеров и размеченного игрового поля. Продолжительность матча зависела больше от интенсивности уличного движения, нежели от способностей игроков или погоды. Расположение припаркованных автомобилей, лотков уличных торговцев, мусорных баков и мамаш, прогуливавшихся с детскими колясками, определяло, последует ли за отскоком мяча от лестницы длинная перебежка на одну базу или же короткая, но по всем базам — хоумран. Мяч необходимо было поймать, иначе не будет аута. Если мяч отскакивал от стены выше первого этажа дома, бросавшему автоматически засчитывался хоумран.

Пуддж любил ступбол и пользовался любой возможностью, чтобы поиграть в него. Он часто собирал вокруг себя местных мальчишек, делил их на команды и играл с ними до глубокой ночи, платя по пенни за перебежку. Эта игра представлялась ему уличным эквивалентом шахмат, и он

рассматривал ее как возможность одновременно и подумать, и расслабиться.

— Сейчас бацну выше той пожарной лестницы, — сказал Пуддж, указывая на здание на противоположной стороне переулка и вынимая из заднего кармана мячик.

— Только постарайся не зашибить какую–нибудь старушку, их здесь много ползает, — посоветовал Анджело. Насколько Пуддж был предан этой игре, настолько он был к ней безразличен. — И, кстати, объясни мне, почему ты нисколько не волнуешься по поводу тех действий, о которых мы говорили.

Пуддж перестал колотить мячом о землю, взял его в руку и посмотрел на Анджело.

— Я не волнуюсь ни о чем с тех пор, как Ида заставила меня подружиться с тобой, — сказал он. — Ия знаю только одно — что после того, как мы покончим с этой войной, все пойдет по–другому. Мы спланировали ломовую штуку, и если выберемся из этой передряги живыми, то попадем на такие верха, каких нам при обычном раскладе нипочем не увидеть.

— Ты уверен, что они не попытаются что–нибудь устроить на свадьбе?

— Это не в их стиле, — ответил Пуддж, покачав головой. — Они хотят, чтобы ты не стоял у них на дороге, ну а ты, как они знают, отправляешься в Италию на две недели. В этом–то и дело. Они смогут убить тебя, когда ты вернешься. А за время твоего медового месяца они постараются убрать меня, и Ангуса, и, возможно, даже Слайдера.

— Я пригласил их, — сказал Анджело. — Просто для страховки.

— Пригласил — кого? — удивился Пуддж.

— Джека Веллса и его команду, — объяснил Анджело. — И послал приглашения также Баллистеру и Гаррету.

— На свадьбу? — Пуддж не верил своим ушам. — Ты серьезно? Или ты спятил?

— И то, и это, — кивнул Анджело. — Возможно, ты прав, и они не станут ничего устраивать в этот день. Но чтобы чувствовать себя в безопасности, мне хотелось бы, чтобы они находились у меня перед глазами. И если они примут приглашение, то хорошо проведут время на свадьбе, а Изабелла получит тремя подарками больше.

— Твой образ мыслей меня иногда просто пугает, — сказал Пуддж, снова принимаясь шлепать мячом о бетон. Его лицо расплылось в улыбке — столь простое объяснение странного поступка откровенно позабавило его. — Хотел бы я видеть их рожи, когда они будут распечатывать приглашения, особенно этого пса–копа.

— Предстоит беззаботный вечер с хорошей едой и выпивкой, — сказал Анджело. — Такому типу, как он, будет трудно устоять. И у Веллса, и у Баллистера нет выбора. Если они откажутся от приглашения, то другие команды решат, что они струсили.

Пуддж кивнул, еще раз ударил мячом оземь и сосредоточился перед вторым броском.

— И где они будут сидеть? — спросил он, одновременно подняв руку и ударив мячом о ступеньку. Тот отскочил по дуге и ударился в стену высоко над закрытым окном первого этажа.

— Я посажу их за твой стол, — ответил Анджело, протягивая Пудджу пиджак.

Пуддж уставился на него, даже приоткрыл рот от неожиданности, потом выпрямился и уперся стиснутыми кулаками в бедра.

— Для этого у тебя должна быть чертовски серьезная причина, верно?

— Доктор не хочет, чтобы ты слишком много пил. Он сказал, что пока еще слишком рано, что твоему ливеру нужно дать побольше времени, чтобы зажить. Вот я и прикинул, что с такими соседями тебе, скорее всего, захочется остаться трезвым.

— Ты настоящий друг, Анджело, — сказал Пуддж. Он надел пиджак и первым пошел к стоявшему неподалеку автомобилю.

— Я знаю, — ответил Анджело ему в спину.

Анджело сделал это первым. Теперь, по прошествии многих лет, в мире организованной преступности приглашение врагов на свадебные торжества стало устойчивой традицией. Такой жест преследует множество целей, часть из них видна невооруженным глазом, а часть остается непонятной для большинства. Главное — это продемонстрировать всем смелость гангстера, рассылающего приглашения.

«Все это игра, — говорил мне Анджело. — Всегда нужно оставлять за собой последний ход или, по крайней мере, вести себя так, будто он за тобой. Присутствие заклятого врага на твоей свадьбе, когда он чувствует себя званым гостем, к которому относятся как к близкому другу, служит твоим интересам. Ты выигрываешь дополнительные взятки, ничего на это не затратив. А он должен ломать голову: почему ты это сделал, что ты думаешь и что затеваешь. В нем просыпаются все тревоги, даже те, о которых он и думать забыл. Тебе же остается только проследить, чтобы свадьба прошла без каких–либо осложнений.

Ни один гангстер никогда не отказывается принять приглашение на свадьбу своего врага. Там будет безопасно, поскольку, «по понятиям», на званом приеме насилие недопустимо. Это дает соперникам возможность присмотреться друг к другу в безопасной обстановке и попытаться вычислить, когда и где будет сделан следующий шаг. «Если говорить по большому счету, — любил рассуждать Пуддж (и был при этом почти серьезен), — то без свадьбы нельзя выяснить, кто на чьей стороне. Это можно понять, увидев, где сидит тот или иной парень, кто с кем разговаривает, а иногда — кто с кем не разговаривает и кого избегает. Это может значить, что они о чем–то договорились между собой и не хотят, чтобы другие знали об этом. А вообще — чистое сумасшествие. Иной раз идешь на свадьбу, где каждый второй, если не больше, спит и видит, как бы пришить тебя, а тут все раскланиваются и руку пожимают. И все время, пока ты там торчишь, ты ломаешь себе голову, какого подвоха завтра ждать от того или иного парня. Невеста и жених интересуют тебя меньше всего. Но таков этот бизнес. То, что для гражданских сущие пустяки, для нас почти всегда вопросы жизни и смерти».