Карточный домик - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Доббс cтр.№ 8

В сорок лет О’Нил все еще мог похвастаться копной непослушных темных волос, уже начавших седеть на висках, и паршивой физической формой. Но он отказывался смириться с очевидными признаками среднего возраста и прятал их, тщательно подбирая гардероб, причем носил свои костюмы с показной небрежностью, но так, чтобы мир сумел увидеть и прочитать этикетки изготовителей. Нетрадиционный подход к делу и неистребимые следы ирландского акцента далеко не всегда вызывали удовольствие у руководителей партии. «Сплошное дерьмо собачье», – сказал как-то раз один из них. Однако, по большей части, невероятная энергия и обаяние Роджера завораживали всех.

А еще у него была удивительная секретарша, Пенелопа Гай. «Привет, я Пенни». Она отличалась ростом пять футов десять дюймов, потрясающим выбором одежды и восхитительной фигурой, на которую эту одежду надевала. Кроме того, она была черной. Не смуглой или темнокожей, нет – ее кожа имела сияющий оттенок глубокого черного цвета, на фоне которого ее глаза сияли точно звезды, а улыбка заполняла всю комнату. Пенелопа получила университетскую степень по истории искусства, сдала экзамен по стенографии с результатом сто двадцать слов в минуту и отличалась исключительной практичностью. Когда она впервые появилась рядом с О’Нилом, поползли неминуемые в такой ситуации слухи, но ее великолепные деловые качества заставили болтунов замолчать. Правда, они и не смогли одержать окончательную победу над теми, кто в них сомневался, и следует заметить, что таких было немало.

Кроме того, Гай была невероятно сдержанной и благоразумной. «У меня есть личная жизнь, – отвечала Пенелопа. – Но она и дальше останется личной».

Теперь в офисе «Мерил, Грант и Джонс», или, как называла их Пенни, «Грант и Бант», она без особых усилий являлась центром внимания нескольких резвых представителей средств массовой информации и заместителя руководителя креативной группы агентства, одновременно умудряясь следить за тем, чтобы О’Нил не испытывал недостатка в сигаретах и спиртном и чтобы они были у него в ограниченном количестве. Секретарь не хотела, чтобы сегодня он с этим переборщил.

В данный момент Роджер погрузился в разговор с заместителем директора рекламного агентства и не замечал ничего вокруг себя.

– Я хочу, чтобы ты закончил анализ как можно быстрее, Джереми, – говорил он строгим голосом. – Он должен продемонстрировать, насколько эффективны были наши усилия в области маркетинга и рекламы во время избирательной кампании. Его, как обычно, следует разделить на группы по возрасту и социальному положению, чтобы мы могли показать, насколько хорошими были наши рекламные проекты и какое впечатление они произвели на избирателей. Если мы победим, я хочу, чтобы все знали, что это произошло благодаря нам. Если же потерпим поражение – да поможет нам Бог… – Неожиданно он громко чихнул, но тут же продолжил: – Я хочу, чтобы весь мир увидел, что в коммуникационных играх мы одержали над нашими противниками верх, и только политика помешала нам выиграть выборы. Нам придется жить с этим в течение следующих нескольких лет, так что сделай все как следует. Ты знаешь, что нам нужно, Джереми. Я должен получить отчет к утру субботы, чтобы информация появилась в воскресных газетах и привлекла всеобщее внимание.

Затем О’Нил заговорил немного тише:

– Если не сможешь получить нужные цифры, сочини их. Все слишком устали, чтобы внимательно их изучать. Если мы окажемся первыми и станем вопить громче остальных, у нас все будет отлично.

Он замолчал, чтобы высморкаться, но от этого его собеседнику не полегчало.

– И не забудь про цветы, – добавил Роджер. – Я хочу, чтобы первым делом утром ты отправил самый громадный в мире букет на Даунинг-стрит жене премьер-министра. В форме гигантской буквы «К». И позаботься, чтобы его доставили, как только она проснется. У нее будет припадок, если она их не получит, потому что я уже сообщил про букет. И еще я хочу, чтобы момент, когда его доставят, засняли телевизионные камеры и чтобы все знали, от кого он. Так что постарайся, чтобы он был больше и роскошнее всего, что они видели до сих пор. А еще лучше – отправь цветы в фургоне с логотипом вашей компании. Потрясающая получится картинка, когда он остановится на Даунинг-стрит перед домом десять.

Джереми уже привык к энергичным монологам своего клиента, а также к необычным указаниям и отчетам, которых требовал от него О’Нил. Политическая партия не похожа ни на что другое: она играет по другим правилам, иногда весьма опасным. Однако два года работы с Роджером и его людьми принесли Джереми и его молодому агентству достаточно известности, чтобы он спрятал сомнения на самую дальнюю полку.

Но теперь, когда выборы подошли к концу, и они, страшно волнуясь, ждали результатов голосования, его охватил безмолвный ужас, когда он подумал, что произойдет, если они потерпят поражение. Если правящая партия не одержит победу, его агентство – в этом Джереми не сомневался – сделают козлом отпущения.

Когда они только начинали, все выглядело совсем не так, и опросы общественного мнения указывали на безоговорочную победу правящей партии, но после предварительного подведения итогов рекламщик уже был не так в ней уверен. В его области деятельности нередко случалось, что репутации гибли точно цветы, из-за которых О’Нил устроил настоящее представление.

Джереми нервно покусывал губу, а Роджер продолжал о чем-то рассуждать, пока их внимание не привлекло появившееся на экране шестифутовое изображение сэра Алистера, который склонил голову набок и внимательно слушал, что ему говорили в наушник.

– Полагаю, теперь мы готовы услышать первые результаты подсчета голосов. Как мне сообщили, это снова Торби. Побиты все рекорды. Прошло всего сорок три минуты после того, как закрылись участки для голосования, а я уже вижу кандидатов, которые собираются около председателя избирательной комиссии. Пора включать прямую трансляцию…

В здании муниципалитета Торби среди охапок гиацинтов, хлорофитумов, розеток и регалий власти прозвучали первые результаты голосования. Однако происходящее больше напоминало пантомиму на деревенской площади, чем выборы: возможность появиться на экранах телевизоров по всей стране привлекла больше, чем обычно, кандидатов, которые изо всех сил старались использовать счастливый момент и размахивали воздушными шариками и разноцветными шляпами, чтобы привлечь к себе внимание камер.

Кандидат от округа Саншайн, одетый в обтягивающий костюм ядовито-желтого цвета, махал пластмассовым подсолнухом, невероятно огромным и уродливым, и стоял прямо – совершенно сознательно – перед представителем тори, который специально ради этого случая надел строгий костюм. Тот попытался сдвинуться влево, чтобы избежать неловкого положения, но лишь налетел на кандидата от Национального фронта, размахивавшего сжатым кулаком, сплошь покрытым татуировками и ставшим причиной небольшого волнения среди тех, кто находился поблизости. Тори не знал, что по данному поводу говорится в правилах поведения для кандидатов, а потому неохотно вернулся на свое прежнее место, сразу за подсолнухом.

Его выручил сэр Алистер.

– Итак, новости из прекрасного Торби, – прозвучал его торжественный и немного мрачный голос. – Правительство занимает первую позицию, но с небольшим преимуществом примерно в восемь процентов. Что это означает, Питер? – спросил Бернетт, когда на экране появился скучный комментатор из научного отдела в отвратительно сидевшем твидовом костюме и очках.