Игра с огнем - читать онлайн книгу. Автор: Тесс Герритсен cтр.№ 50

– Вы сказали, что ваша история связана с Лоренцо, – напоминаю я ей.

– Да-да, и вот здесь-то наши истории пересекаются, – подхватывает Клементина. – В моменте встречи Лауры и Лоренцо. Понимаете, они были влюблены друг в друга.

Я подаюсь вперед, взволнованная новым открытием. Прежде я занималась только трагической гибелью Лоренцо, а теперь слышу подробности не о его смерти, а о его жизни.

– Я не знала о Лауре Бальбони. Как она познакомилась с Лоренцо?

Клементина улыбается:

– Их познакомила музыка, миссис Ансделл. И любовь их началась с музыки.

Дуэт скрипки и виолончели, слившихся в идеальной гармонии, объясняет она. Каждую среду Лаура и Лоренцо встречались в доме Бальбони в Дорсодуро и разучивали произведение, которое собирались сыграть на престижном конкурсе в Ка-Фоскари. Я представляю их двоих: темноглазого Лоренцо и златовласую Лауру, они вместе час за часом разучивают дуэт к конкурсу. Сколько сред им понадобилось, чтобы оторвать глаза от нот и сосредоточиться лишь друг на друге?

Понимали ли они, что, пока зреет их любовь, мир вокруг постепенно рушится?

– Когда в Венеции власть захватили эсэсовцы, Лаура попыталась его спасти, – говорит Клементина. – Она и ее отец, рискуя собственной жизнью, сделали все, что могли, чтобы помочь семье Тодеско. Бальбони были католиками, но разве вероисповедание может диктовать сердцу? Конечно, сердце Лауры подчинялось только любви. Но в конце она ничего не смогла сделать, чтобы спасти Лоренцо или его семью. Она видела, как их депортировали. Как вели на вокзал. И тогда она видела его в последний раз.

– И что с ней случилось?

– Тетушка говорила, несчастная девушка никогда не оставляла надежду, все ждала, что Лоренцо вернется к ней. Она читала и перечитывала письмо, присланное им из поезда. Он писал, все в его семье живы-здоровы и он уверен, трудовой лагерь будет не так уж страшен. Он обещал вернуться к ней, если только она будет его ждать. И много месяцев она ждала Лоренцо, но больше никаких известий от него не поступило.

– Она так и не узнала, что с ним случилось?

– Как она могла узнать? Того письма из поезда хватило, чтобы обнадежить ее, и она уверовала: страшнее трудового лагеря его ничего не ждет. Поэтому-то депортированным в поезде и рекомендовали писать письма – чтобы заверить друзей, будто все хорошо. Здесь, дома, никто не подозревал, куда повез их тот поезд. Никто и представить себе не мог, что их переправляют в Польшу, и всех их… – Голос Клементины стихает.

– И Лаура так никогда и не узнала, что с ним случилось?

– Нет.

– Но она ждала? Когда война закончилась, она искала его?

Клементина печально покачивает головой.

Я разочарованно откидываюсь на спинку дивана. Я надеялась услышать историю преданности, историю влюбленных, хранивших верность друг другу, даже когда война их разъединила. Но Лаура Бальбони не сдержала обещания ждать Лоренцо. Я надеялась услышать историю о всепобеждающей любви, но обманулась.

– Но вы сказали, что она была красива, – говорю я. – Она наверняка нашла себе мужчину.

– Никого она больше не нашла. Не такова Лаура.

– Она так и не вышла замуж?

Женщина смотрит мимо, но взгляд у нее рассеянный, меня словно нет в комнате, и она разговаривает с кем-то мне невидимым.

– Это случилось в мае тысяча девятьсот сорок четвертого года. Через пять месяцев после депортации Тодеско, – тихо произносит она. – Мир воевал, и повсюду в Европе царили смерть и трагедия. Но, как мне говорили, весна случилась прекрасная. Временам года все равно, сколько тел гниет в земле, цветы расцветают. Тетушка Альда рассказывала, что та семья появилась у дверей профессора Бальбони поздно ночью. Супружеская пара с двумя маленькими сыновьями. Евреи несколько месяцев прятались на чердаке у соседей, но эсэсовцы повсюду проводили обыски, и семья стремилась бежать в Швейцарию. Они слышали, что профессор сочувствует евреям, а потому попросили приютить их на одну ночь. Моя тетушка Альда твердила, что оставлять их на ночь слишком опасно. СС уже знают о политических взглядах профессора, они в любой момент могут устроить в доме проверку. Она знала, какой бедой это может обернуться.

– И он послушался вашу тетушку?

– Нет. Потому что Лаура… отважная своевольная Лаура… не позволила ему отказать тому семейству. Она сказала: а если Лоренцо стоит сейчас перед чьей-то дверью и тоже просит убежища? Она не могла вынести мысль о том, что ему откажут. Она убедила отца принять семью на ночь.

От ужаса у меня холодеют пальцы.

– На следующее утро тетушка Альда отправилась на рынок за покупками, – рассказывает Клементина. – А когда вернулась, в доме орудовали эсэсовцы, двери были сорваны с петель, мебель разломана. Евреев, которые нашли приют у Бальбони, арестовали, а потом депортировали в концентрационный лагерь в Польше. А Бальбони…

Она замолкает, словно ей не хватает духу договорить.

– Что с ними случилось?

Клементина набирает в грудь побольше воздуха:

– Профессора Бальбони и его дочь вытащили из дома. Их поставили на колени у канала на улице, чтобы показать всем, что будет с теми, кто осмелится спрятать еврея. Их расстреляли без суда и следствия.

Я теряю дар речи. Теряю даже способность дышать. Я склоняю голову и утираю слезы, которые льются из глаз, – я оплакиваю молодую женщину, которую никогда не видела. В тот весенний день, когда расстреляли Лауру Бальбони, Лоренцо еще жил. Он погиб в Сан-Саббе только осенью, в то время как его любимая уже несколько месяцев была мертва. Он, конечно, не мог знать о ее смерти, но, может быть, он чувствовал это? Может быть, когда юная душа отлетала в вечность, во сне он услышал ее голос, почувствовал ее дыхание на своей коже? А когда шел к своему выстрелу в затылок, может быть, утешался тем, что идет и к своей Лауре? Она обещала ждать его – и наверняка ждала, готовая обнять по другую сторону смерти.

Мне хочется верить, что так и было.

– Теперь вам известна упущенная часть, – говорит Клементина. – История Лауры.

– А я про нее ничего не слышала. – Я делаю глубокий вдох. – Спасибо. Я бы никогда не узнала ее имени, если бы не вы.

– Я рассказала вам ее историю, потому что важно помнить не только жертв. Мы должны помнить и героев. Вы так не думаете, миссис Ансделл? – Она поднимается. – Рада была с вами познакомиться.

– Мама, вот где ты!

Моя одиннадцатилетняя дочь вбегает в артистическую. Лили распустила волосы, и буйные светлые пряди обрамляют ее лицо.

– Папа тебя ищет. Почему ты не вышла к нам? Там во дворе уже все веселятся, танцуют. Ты должна услышать, что играет Герда. Какую-то сумасшедшую клезмерскую ^[21] музыку.