Честь Афродиты - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Вишневский cтр.№ 91

Последнее время на фирму Волкова активно наезжала миграционная служба. Те ещё «заботливые» ребята. По схеме. Кто-то из них накануне обычно звонит, готовьтесь, мол, мы едем. И приезжают. Широко, мощно, с большой уверенностью в полномочиях и законности своих действий. Ха… Всё заканчивается тем, что один из них — особо доверенное лицо, неприметное вроде, вёрткое — получает увесистый пакет с деньгами, а предприятие — как на зоне опущенное, кисло «гарантирует» госслужащим в кратчайшие сроки выполнить все условия по перечню… А перечень там, в советское время профсоюзам не снилось. Столько заботы… О местных бы, законодатели хреновы позаботились. Гастарбайтеру всё это не нужно. Койки сломает, комнату загадит, душевую с умывальной комнатой в туалет превратит. Полотенца, простыни… всё в половые тряпки пойдут. Потому что гастарбайтер ненавидит. И себя и жизнь свою, и всех вокруг. Ненавидит и презирает. Не привык он… там у себя на родине.

Законы местные напрочь не принимает. Чуть что, сразу немым становится. Языка русского не понимает, волком смотрит. А кто виноват? Страна? Борис Фатеевич? Время? Последнее не выбирают, а вот страну, пожалуйста… Пусть себе едет туда, откуда приехал. Нет, кому-то нужно стравливать людей. Выгодно. Кому? Вопрос. Хотя всё это хорошо известно. Волков это проходил. Создавал для рабочих условия, старался, всё прахом уходило. Не успеет одной группе рабочих условия приготовить, как всё нужно заново — по предписанию миграционной службы — восстанавливать. А за чей счёт, прикажете? Снова за деньги фирмы? Спасибо! Проще откупиться. К этому и подталкивали. «Нет, придётся бросить фирму, придётся»… К тому же, чуть не убили, в наручниках держали, били; в соучредители какую-то неизвестную личность ввели, зарубежные поставщики «поплыли», то деньги куда-то теряются, то две машины с товаром, недавно, пройдя границу, бесследно исчезли, кредиты растут, банкиры по-волчьи улыбаются. «Да пошли они все на…» Куда им всем нужно идти, Волков для себя называл определённо. Коротко и ясно. Здоровья только своего было жаль, дела загубленного, потерянного времени. «Эх!» И партии эти, демократические — дерьмо! Мутят только народ лидеры, а сами на Охотный ряд быстрее стараются попасть. Поняли, где тепло и можно отсидеться… Трепачи!

О генерале не думал. Понимал, генерал получит своё или уже получил. Уверен был, не сомневался, опыт другое подсказывал, за этим генералом другие люди были, и не один… «Кто они? Сколько их? Где они?»

А вот и съезд с МКАДа…

— Указатель бы не проскочить, — чуть повернув голову, вслух заметил он.

— Нет, его хорошо должно быть видно. Не проскочим. Я по карте смотрю. Ещё двадцать пять километров, — ответил, задремавший было Пастухов с картой Москвы и Московской области на коленях. — Сейчас не гони, Боря, ГАИшников полно…»

— Угу… Я вижу, смотрю.

И Пастухов не дремал, нет. Вжавшись в сиденье, покачиваясь, скрестив руки на груди, прикрыв веки, думал полковник о превратностях судьбы, перебирал в памяти жизненные ситуации. Удивлялся их несовершенству, часто парадоксальности. О генерале он знал как никто другой. Ему безвинно расстрелянный Евгений Васильевич, там, в пивной палатке, успел перед разговором несколько листков бумаги сунуть. Три листа. Мелким компьютерным шрифтом. Интересный документ, он прочитал позже, важный. Раньше бы знать! «Эх, Женя, Женя, друг ты мой родной. Как же так, как? Жаль! За меня человек пострадал… И семья… Наташа одна осталась, дочь Лера». Озлился на себя: «Всё, завтра же съезжу к ним. К чертям всю осторожность. Пусть знают, Пастухов не боится. Пастухов плевать на них хотел». Сейчас ждал встречи с генералом. Увидеть его хотел. В глаза взглянуть… Спросить кое о чём…

Раздумывал и Свешников Николай Николаевич.

Тоже как ни странно о превратностях судьбы. Хотя с ним всё понятно. Вчера ещё человек жил проблемами своей газеты, города, проблемами Марго и конкурса… Увидел по телевизору новостную передачу ЦТ и… Пожалуйста, сегодня боец неофициальной группы специального реагирования. Уже! Один из них. Хоть и самый маленький и самый лёгкий, но ловкости и тренированности в нём «агромадный объём». Ни с кем не сравнить, с Джеки Чаном если. Кстати, на тренировках, в школе китайского кун-фу, его так и звали — «рюсский Джеки». «О, рюсски Джеки к нам пришла! Ну-ка, ну-ка…» Освоил кое что, и смежные виды тоже. Сенсей доволен был, в пример русского ставил. КолаНикола мастером домой вернулся, русским сенсеем. Зачем этим занимался? А кто его знает! Себя наверное хотел победить. Очень хотел этого, и звёзды наверное так хотели. Потому и осваивал восточные единоборства и восточную психологию. И победил, достиг совершенства. Не полного, конечно, начального… Было время, были денёчки.

Свешников задержал дыхание, медленно выдохнул… Методами восточной психоподготовки привёл дух и тело в боевое состояние, почувствовал тепло в нижней и средней чакре, после чего расслабился. Подумал, как там Марго без него справляется, с газетой, с конкурсом… Интересно! С газетой она безусловно справится, его школа, хоть завтра главным редактором ставь, а вот с конкурсом… Хм, с Конкурсом… И с конкурсом тоже. Начали почти шутя, найти убийц, и в точку попали. Это Марго придумала. Умница. Славная девчонка, хорошая. КолаНикола несколько раз пытался её как-то вовлечь в тренировки духа и тела, она отмахнулась, у неё другое оружие, сказала. Убойное. Он переспросил, а она ответила: женское обаяние и интеллект, КолаНикола, плюс мыслительный аппарат. И рассмеялась. Похоже, права девочка. В такое мероприятие конкурс раскачали, традиционным может стать. Знаковым. А тираж газеты каким стал, ооо…

— Где-то сейчас должен быть указатель, — чуть качнувшим к передним сиденьям, заметил Свешников, держа перед собой карту.

Мазнув по карте глазами, Волков кивнул головой. Вскоре указатель возник.

Снизив скорость, тойота плавно вписалась в поворот. «Ещё пять километров», — складывая карту и доставая телефон, заметил Пастухов. Волков увеличил скорость машины. Никто уже не дремал, все по сторонам поглядывали и на дорогу. Она выглядела очень свежей и ухоженной. Гладкая и ровная, двухполосная, практически пустая. Волька заёрзал на сиденье. Подъезжаем.

Коттеджный посёлок открылся за поворотом яркими разноцветными крышами, спутниковыми тарелками на них, высоченными глухими заборами, кирпичными и толстостенными, с величественной отчуждённостью причудливой архитектуры многоэтажных жилых строений, тонированным стёклами в окнах, в большинстве забранных решётками, видеокамерами, большими зелёными территориями. Величественные «лежачие полицейские» гасили скорость, заставляя машину и сидящих в ней кланяться заметному окружающему шику, чистоте и важности чинов здесь обитавших.

«Подъезжаем», кому-то по телефону коротко сообщил Свешников. Все поняли кому. Майору, конечно. Чтоб знал.

Наконец тойота свернула в очередной асфальтированный проулок и, притормозив, нацелилась носом на возникшие перед ней глухие металлические ворота, они, как ждали, сами собой раскрылись. Ни в воротах, ни на территории, ни людей, ни овчарок, ни какой охраны не наблюдалось. Вообще. Это майор коттедж зачистил, понял Волька, чтоб не мешали. Молоток! Но и его людей нигде не было… Странно. Не один же он здесь постарался, хотя, кто их знает, чем они, эти «конторские» обладают. Эта мысль ещё раз подчеркнула высокие способности майора. Ну, мастер! Молодец, мужик! Молоток!