Киноклуб - читать онлайн книгу. Автор: Крейг Маклей cтр.№ 73

Такое чувство, что единственная задача крупных кинобюджетов – позаботиться о том, чтобы зрители не заметили, что на самом деле в фильме ничегошеньки не происходит. Опасности, которые угрожают герою, – надуманные и чисто условные. Каждый раз, когда на его жизнь покушается главный антагонист, сразу живо представляешь, как за спиной у злодея столпились сценаристы во главе с режиссером, готовые в нужный момент перехватить и отвести его руку. И вообще, в кино всегда знаешь, кто погибнет и когда. К примеру, подручные злодея – так называемые мелкие сошки. Это народ одноразовый. Приходят толпами, толпами же их и выкашивают. Персонажей, не задействованных в главной сюжетной линии, убивают в начале. Это, например, полицейские, служащие в одном участке с героем, или мелкие злодеи, которым отведено достаточно экранного времени, чтобы заслужить право на яркую отличительную особенность – привычку воровать чужие шоколадные батончики, легкий европейский акцент или брата/сестру-близнеца. Напарники и друзья протагониста погибают, когда пройдет не меньше двух третей фильма. Пасть они должны геройски – как правило, кого-нибудь спасая. Кстати, обычно это единственные персонажи фильма, которым позволяется шутить. Второстепенный злодей обладает некой странностью или другой своеобразной чертой, в качестве которой может выступать немота, увечье, полученное во время совершения очередного злодейства и поэтому не вызывающее сочувствия у зрителя, привычка убивать людей под классическую музыку, клеймо для скота, которое он всюду носит с собой, либо все вышеперечисленное сразу. Чтобы окончательно расправиться с второстепенным злодеем, требуется не меньше трех попыток. Главного же злодея, разумеется, оставляют на закуску – он погибает в кульминации, причем происходит это как можно более эффектно. Бедолагу сбрасывают с небоскреба, скармливают акулам, выталкивают из космического корабля или наносят по нему ракетный удар. Иногда незадачливого антагониста сначала выталкивают из космического корабля, а потом еще наносят ракетный удар – для верности.

А вот обнаженной натуре и сексу здесь не место. Зрителю могут мельком показать грудь или ягодицы, но и только. В подобных фильмах все делают вид, будто про инстинкт размножения отродясь не слыхивали, а когда между героем и героиней начинают проскакивать вполне определенные искры, камера тут же стыдливо нацеливается на камин, море или пролетающих над полем птиц. Впрочем, секс в фильмах вообще занятие опасное. Стоит предаться этому приятному времяпрепровождению, как шансы быть приконченным на месте возрастают в два раза – особенно в фильмах ужасов.

Однако в жизни все гораздо сложнее. Попробуй разберись, кто ты – герой или злодей. Вдобавок опасность может настигнуть кого и когда угодно – да еще и самая прозаическая, в виде свалившегося кирпича, лопнувшего сосуда, водителя, отвлекшегося на эсэмэску от любовницы, опасного вирусного заболевания или рака печени, поначалу принятого за несварение. А главное, ни к какому конкретному жанру жизнь отнести невозможно. Нравится нам это или нет, больше всего она похожа на независимое кино. Трудно предсказать, как дальше разовьются события. Четкое разделение на хороших и плохих отсутствует. Да и счастливая развязка вовсе не гарантирована. Может показаться, что звучит это все не очень-то оптимистично. Зато до чего приятно не соблюдать каноны жанра и располагать полной свободой действий! Ты вовсе не обязан везде и всегда играть роль главного героя. Или главного злодея в жизни РТ. Или мелкой одноразовой сошки в жизни Бенни. Или отвечающего за юмор лучшего друга в жизни Тео. Если захочу, могу просто быть собой и вести себя в зависимости от того, в каком настроении проснусь утром.

Что еще ужасно раздражает в кино, так это бесконечные продолжения – вторые, третьи и десятые части. Впрочем, за последнее время они претерпели сильные изменения. Первым официальным сиквелом в истории кинематографа можно считать картину «Падение нации», снятую в 1916 году в качестве продолжения опуса Д. У. Гриффита «Рождение нации» об американцах шотландского происхождения, вышедшего на экраны годом ранее. В былые времена для сиквелов придумывали новые названия, а приставлять к старым цифры 2, 3 и так далее начали только шестьдесят лет спустя. Самым величайшим сиквелом, снятым в ту эпоху, без сомнения, стал «Крестный отец – 2». По мере того как продолжений снималось все больше и больше, изменились и студийные требования к ним. Раньше успешным считался сиквел, собравший в прокате шестьдесят пять – семьдесят процентов от кассовых сборов первого фильма. Сейчас же продолжение, которому не удалось заработать больше предшественника, без разговоров записывают в категорию провалов. И вообще, слово «сиквел» теперь употребляют крайне редко. Нынешние продолжения принято звать перезапусками либо франшизами. А студия «Марвел» поступает еще проще – не придумывая ничего по сути нового, просто объединяет в одной картине множество героев из предыдущих фильмов. Как будут выкручиваться дальше – судить трудно. Перефразируя цитату Джима Моррисона, существует известное и неизвестное, а между ними дверь в кинозал, возле которой расположился человек, продающий билеты и бессовестно сдирающий двадцать пять баксов за крошечный стаканчик попкорна.

Продолжение продолжению рознь. Иногда получается «Крестный отец – 2», иногда – «Крестный отец – 3». Бывает, удается снять «Чужих», но случается, что выходит только «Чужой против Хищника». Зря пришел в кино или нет, поймешь, только когда погаснет свет и заработает проектор.

Когда писал рецензии для «Крика», пришлось высидеть столько откровенно бездарных фильмов, что при одном воспоминании передергивает. Плохие фильмы можно разделить на две категории – те, работая над которыми съемочная группа особо не старалась, и те, создатели которых честно стремились сделать хорошее кино, но где-то по пути свернули не на ту дорожку и по уши увязли в грязной зловонной жиже. Каждый год составлял список всего, что посмотрел, и проводил через него разделительную линию. Все, что снизу, условно относилось к разряду канализации мирового кинематографа. Когда в последний раз проводил такую ревизию, из ста двух фильмов в канализацию угодили всего сорок пять – сорок четыре. Учитывая все обстоятельства, соотношение неплохое. Даже несмотря на то, что все сто с лишним по сути оказались фильмами-однодневками, почти шестьдесят процентов из них нашлось за что похвалить и порекомендовать для просмотра другу.

Труднее всего писать рецензии не на киношедевры или кинопровалы, а на крепких, но ничем особо не примечательных середнячков. Что интересного можно сказать о таких фильмах, как «Идентификация Борна», «Немножко беременна» или «Хоббит»? Все это относительно безобидные картины для широкой аудитории, главная задача которых – понравиться публике. Создатели этих фильмов не стремятся снять что-то новаторское или заставить зрителя задуматься. Задача подобного кино – собрать побольше денег, пока на экраны не выйдет новый фильм в том же жанре и не переманит половину аудитории. Картины такого рода сняты хорошо и профессионально, однако, стоит выйти из кинотеатра, забываются почти сразу. Пересматривать их во второй, а тем более в третий раз вряд ли захочется.

Совсем другая история – фильмы выдающиеся. Иногда можно заранее предвидеть, что на экраны выходит киношедевр, но в основном появление выделяющейся из общего серого ряда картины – полная неожиданность. Нет ничего приятнее, чем случайно наткнуться на один из таких бриллиантов. Идя в кино на «Побег из Шоушенка», ничего особенного не ждал. То же самое касается «Трудностей перевода», «Фарго» и «Быть Джоном Малковичем». После всех этих фильмов понимаешь, что тебе посчастливилось посмотреть лучшую картину за весь год.