Пока цветет лотос - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Андреева cтр.№ 64

— А если там, в пруду, нет второго пистолета?

— Он там есть, — с уверенностью сказал я.

Само собой, он не сразу сдался. Маленько еще подергался. Пришлось его побить. Но сила была на моей стороне, поэтому минут через пять Вадик Муркин приступил к чистописанию. Я ему подсказывал нужные слова. Под конец сказал:

— Дата, подпись.

И он покорно расписался.

— А теперь последнее: в каком ресторане ты заказал столик?

Вот так я и узнал, что жена собралась мне изменить, с кем именно изменить, в каком месте начать мне изменять и где изменять закончить. Кажется, глагол «изменять» я правильно просклонял. За что Вадик получил еще один синяк под глазом, так, что в итоге заплыли оба. Надеюсь, на суде зрение к Муркину вернется полностью, чтобы он увидел мое семейное счастье. Я ведь собираюсь пойти на суд со своей женой. Ей тоже будет урок. Пусть забудет мне изменять, я хочу навсегда вычеркнуть этот глагол из ее памяти, вместе со всеми его склонениями.

Менты не подкачали, пришли ровно в шесть. Дверь была не заперта, поэтому группа захвата ввалилась в офис Вадика Муркина без проблем:

— К стене! Руки за голову!

Признание Муркина я, само собой, из рук не выпустил. Что касается самого Муркина, то он был в таком виде, что броситься на меня и отобрать такую важную для него бумагу было проблематично. Ему бы сначала врачу показаться. Сам виноват. Надо было прислушаться к моим словам и сразу дать мне то, что я хочу. Тем более я прав. Возможно, не прав, что так сильно его избил, но тут я опять получаюсь мерзавец. Каюсь. С нервами не совладал. Но он-то убийца! Да еще двух человек на тот свет отправил! Его военные «трофеи» я не считаю, тут уж пусть историки разбираются. Я о мирном времени, когда людей убивать по закону не положено, какими бы они ни были, плохими или хорошими. Раньше за такое полагалась смертная казнь, а теперь почти пожизненное заключение. За решеткой зрение Муркину все равно ни к чему, тем более оно вернется, когда опухоль спадет. Что же касается ног, сидеть — не ходить. Стал бы он и дальше упрямиться, я бы и ног не пожалел. С удовольствием сломал бы обе. Кстати, менты сказали:

— Надо отметить в протоколе задержания, что это не мы постарались. Андрей Ильич, вы подпишете?

— Разумеется.

— Он ведь сам на вас набросился и пытался избить?

— Да он мне оружием угрожал! Видите, пистолет на полу валяется? Там, за ножкой стола. Незарегистрированный, между прочим! Я в этом просто уверен! Если вы пошарите у Муркина в квартире, наверняка найдете целый арсенал. Этот человек пытался применить ко мне силу. Я и не сдержался. Это была самооборона. Кстати, на тот пистолет, что вы изъяли у меня, есть разрешение. И хранится он, как и положено, в сейфе, за подписью участкового.

— Я вижу, вы законопослушный гражданин, — уважительно сказал следователь. Чистосердечное признание, написанное Вадимом Васильевичем Муркиным, произвело на представителя закона сильное впечатление. Еще бы! Ведь это я подсказывал нужные слова!

— А то!

В общем, Муркина запихнули в полицейскую машину. Наручники, правда, не надели, поскольку одна его рука была безнадежно сломана. Пусть спасибо скажет, что только в одном месте и пальцы целы! Впрочем, он сам не стал до такого доводить, сел писать признание в двух убийствах. Что, между прочим, чистая правда.

А я поехал в ресторан на свидание со своей женой. Разумеется, она не меня ожидала увидеть. Потому что вырядилась, как… Чуть было не сказал «как шлюха», но понял, что покривил бы душой. Выглядела моя законная супруга как королева, а вовсе не как шлюха. Потому что все мужики шеи свернули, пока она шла по залу к моему столику. И пустили слюну от жгучей зависти. Вот почему я так люблю эту женщину, несмотря на все ее фокусы! Нет, она не шла, а летела по залу, гордо подняв голову! Будто не изменять мне собралась, а за орденом шла, к самому президенту!

Правда, когда Стефания меня увидела, спесь с нее маленько слетела. Жена буквально рухнула на стул, отодвинутый для нее официантом. Я с усмешкой смотрел, как она таращит на меня глаза, и забавлялся ее паникой. Ну что, ты поняла, кто тут настоящий мужчина?

— Если бы он мог, он бы пришел, — сказал я и невольно улыбнулся, вспомнив, в каком виде сдал полиции Вадика Муркина. Со сломанной рукой и обоими заплывшими глазами. И велел официанту:

— Вина!

В самом деле, за такое надо выпить. Жена было запротестовала:

— Я не буду!

— Пей! — велел я. — Ты ведь собралась сегодня напиться и лечь в постель с любовником? Что ж, я могу его заменить.

Я и в самом деле готов был это сделать, прямо здесь, на столе, сдвинув в сторону посуду, потому что моя жена была сегодня чудо как хороша. Ей идет красное, а это платье я сам выбирал и думал при этом понятно о чем. Стефания молодец, что именно его сегодня надела. Я сразу подумал, что второй глаз Вадику Муркину подбил не зря. Нет, не зря.

— Красивая прическа, — похвалил я. Так и подмывало сказать: — Ради меня ты никогда так не наряжалась.

От того, что сей плод предназначался не мне, он был особенно сладок. Я сегодня победитель, и это мой приз. Я сжал кулак:

— Как ты могла подумать, что я не одолею какого-то Муркина?

— Ты его убил, да? — вздрогнула жена.

И я невольно опять заревновал. Неужто Вадик ей не безразличен? Впрочем, он теперь в тюрьме, и, судя по моим выкладкам, еще долго будет там находиться. Что касается меня, то я здесь, за столиком, который он заказал, и с женщиной, которую он домогался.

— Ты не должна ни на секунду во мне сомневаться, — сказал я этой женщине.

И вдруг услышал:

— Да, но я имею право знать, что ты со мной сделал, Андрей?

И я сказал…

Они сидели за столиком на двоих, почти в самом углу, лучшее место во всем ресторане для романтического свидания. Горели зажженные свечи, в бокалах, похожих на тюльпаны, отливало золотом вино. Горлышко запотевшей бутылки «Шабли» заманчиво выглядывало из серебряного ведерка, почти до краев наполненного льдом. Официант стоял на почтительном отдалении, готовый по первому знаку вновь наполнить бокалы или принести горячее. Но женщина почти не пила, а мужчина почти не ел. На них все невольно обращали внимание: заметная пара! Он такой, каким и должен быть настоящий мужчина: сильный, решительный, волевой, в общем, победитель. Она такая, какой и должна быть настоящая женщина: красивая, нежная, с легкой сумасшедшинкой в синих глазах и всегда готовая признать свою слабость. Сейчас они поужинают, выпьют вина, съедят устриц, сядут в свою шикарную машину и поедут в красивый дом, где красиво займутся любовью. И никто даже подумать не мог, насколько эта пара сейчас близка к разводу!

Она пришла не к нему, а он отвоевал свое право сидеть за этим столом не слишком красивым способом. Они сейчас не в любви другу признавались, а скорее в ненависти. Столько в душе накопилось! Хоть он и сказал через силу: