Сингапурский квартет - читать онлайн книгу. Автор: Валериан Скворцов cтр.№ 33

— От известного президента этой страны меня отличает только лишнее «т»…

Титто был резидентом фирмы «Деловые советы и защита» в Триесте, через который проходила завершающая часть финансовой тропы, начинавшейся в Сингапуре, — через третьи банки или юридические конторы, переводами или посылками с наличностью на номерные счета в швейцарских банках. Тропа, принадлежавшая Бруно Лябасти, приносила обильную выручку. Титто, будучи последним в цепочке, сводил данные о вкладах и передавал их в электронную память фирмы, в которой они классифицировались лично Бруно Лябасти. Дальнейшее Титто не касалось.

Компетенция итальянца предполагала, что за его работой наблюдает «глаз», известный одному Бруно. Будучи профессионалом, умудренным многолетним опытом предыдущей работы в итальянской военной разведке, резидент определенно знал это, и его предложение встретиться на территории, лежавшей за пределами «тропы», ничего, кроме желания повидаться с Джеффри вне досягаемости «глаза», означать не могло. Недружественная или нейтральная земля — например, Белград — в таких случаях наиболее безопасна. Так это дело растолковал для себя Джеффри, когда согласился сделать немалый крюк и потратить полтора дня в ответ на приглашение, протелеграфированное Титто во Франкфурт. Стародавний способ выхода на контакт в обход электронной почты триестского резидента лишь подтверждал догадку.

— Где поселимся? — спросил Джеффри.

Титто уверенно направил красную «альфа-ромео» по окраине огромного поля, примыкавшего к аэродрому. Под колеса неслись обрывки бумаг, какое-то тряпье, к черным деревьям липли грязные пластиковые пакеты. Отворачиваясь от пронизывающего ветра, вдоль кювета топтались полицейские в синей форме, выстроенные для охраны ожидавшейся персоны.

— Гостиница «Славия». Улица Светог Саве. Шестой этаж. Окна во внутренний двор. Человек, с которым я предлагаю вам поговорить, придет в банк на улице князя Милоша завтра в девять тридцать утра. Ваш самолет во Франкфурт в двенадцать без четверти.

— Вы не сказали, какой именно банк на улице князя…

— Милоша… Здесь нет других банков, занимающихся валютными операциями, кроме государственного, — сказал Титто.

— Контакт?

— Если вы захотите, чтобы он состоялся, обратитесь за советом относительно обмена мексиканских долларов на динары к человеку, который, рассматривая доску с курсами валют, будет тыкать тростью в линию, обозначающую стоимость местных денег в немецких марках. Здешние деньги и называются динары… Он сделает это несколько раз, как бы по бестолковости, соображая и высчитывая.

— Допустимо ли махать тростью у табло с валютными курсами? Жест мог бы быть поскромнее, что ли… незаметнее.

Титто передернул плечами, удобнее устраивая капюшон между спиной и сиденьем.

— В банке на улице князя Милоша курсы пишут мелом на черной доске. Курс утверждается начальством раз или два, может, три раза в течение банковского дня. В табло нет необходимости… Я думаю, где-то в недрах банка, где сидят эти начальники, табло, видимо, есть. Но оно для посвященных.

Титто деликатно замолчал, уважая раздумья начальника.

А мысли Джеффри, спровоцированные рассказом о порядках в белградском банке, крутились вокруг новости о возвращении в Сингапур Севастьянова. Русский сам воспитывался на подобных диктовках валютных курсов для грифельной доски.

Насколько Джеффри помнил покойного Петракова и его молчаливого помощника Севастьянова, этим ребятам нельзя отказать в финансовом целомудрии и операционной дисциплине. Но, анализируя действия обоих в пору их активности на кредитном рынке, Джеффри пришел к бесспорному выводу: рывок в финале операции всегда отличался замедленностью, русские словно топтались перед целью, когда до неё уже рукой подать и она фактически достигнута…

Психороботы русских банкиров не указывали на отсутствие смелости. Оставалось предположить другое: кто-то сбивал их с толку, а может, и останавливал, не давая санкции на действия. В их стране права финансистов нуждались в такой же защите от олигархов, как и права человека от диктатуры бюрократов.

Кто такой Севастьянов? Чтобы выжить после потери ста восемнадцати миллионов, он подписал вместе с Петраковым документ, объясняющий, почему обстоятельства на кредитном рынке в Сингапуре сложились хуже, чем предполагалось. Корпоративная двойная бухгалтерия сработала: петраковское дело списано финансовым холдингом, хотя деньги зависли в неизвестности. Их не потеряли ни Петраков, ни Севастьянов, поскольку русские работают не за проценты или премиальные. Им начисляются твердые оклады соответственно должности. Остальное они воруют. Назначение Севастьянова, очевидно, свидетельствует о понижении доверия к нему из-за неудач покойного Петракова. И если допустить, что Севастьянов вознамерится тронуть «старые струны», Москва сама же его осадит.

Джеффри зевнул. Титто тихонько насвистывал шлягер времен вьетнамской войны «Для влюбчивого сердца впереди опасность».

Гостиница оказалась на площади, сползавшей к Дунаю. Ветер остро пропах весенней рекой. Шаркая сапогами, Титто обошел «альфа-ромео» и, вытащив из багажника чемодан Джеффри, поставил на асфальт. Привратник в расстегнутом мундире с галунами оценивающе присматривался к машине, сапогам Титто, его пальто с капюшоном, дорогому чемодану и роскошному кожаному футляру персонального компьютера. Нехотя спустился на две ступени и рукой показал, куда подтащить вещи.

— Я поставлю машину на стоянку, это во дворе гостиницы, — сказал Титто.

— Дайте ключ привратнику, он отгонит…

— Тут этого не делают. Подождите несколько минут…

Запах реки смешивался с ароматом какой-то острой пищи, дымом очага, топившегося углем. Стеклянные двери ресторана при гостинице запотели, и Джеффри заметил, что через окошко, протертое рукавом в мутном стекле, его рассматривает усач с сигаретой.

Пиватски поднял воротник плаща под пронизывающим ветром. Он начинал злиться, и это долгожданное чувство принесло облегчение. Титто отнес его чемодан к двери номера. Кивнул коротко и сказал:

— Через пятнадцать минут вы услышите стук кулаком в стену с моей стороны. Я обитаю в соседней комнате. Через минут пять после этого спускайтесь в вестибюль.

Примитивные средства сигнализации — перестукивание и подмигивание — в век электронной слежки восстанавливались в правах. Джеффри улыбнулся, немедленно вызвав ответную улыбку Титто. Резидент фирмы «Деловые советы и защита» обладал чувством юмора и умением устанавливать взаимопонимание. Свидетель и информация, которую он хотел сообщить, обещали быть интересными.

Титто припарковал «альфа-ромео» перед узкой улочкой, заставленной вынесенными из кафе столиками, за которыми люди в дешевых куртках и плащах несмотря на ветреную погоду распивали пиво. Отсюда начиналась пешеходная зона. Старинные дома и магазинчики на первых этажах напоминали фильмы из жизни французской провинции. И Джеффри не удивился, когда у входа в парк пришлось обходить памятник солдатам первой мировой войны с французскими надписями.