Каникулы вне закона - читать онлайн книгу. Автор: Валериан Скворцов cтр.№ 83

— Ефим, ты что же… Ефим, ты сворачиваешь операцию? — спросил я, почувствовав, что мы почти предаем в этот момент Усмана, кореянку-танцовщицу, разорванного взрывом подвыпившего приставалу к ней, Ляззат, наконец, да и все, за что мне сторицей досталось в минувший месяц и, может быть, за всю жизнь до этого. Я вроде бы забыл, что работаю только ради денег. Я вдруг осознал, что по-настоящему ненавижу Второго и то, что он тащит с собою в мою жизнь — Ибраева, Жибекова, Шлайна и меня самого, каким я стал.

Без аппетита мы съели остывший суп с мелковатыми пельменями, холодную рыбу под острым соусом, две тарелочки рубленой говядины и свинины, куриные крылышки и выпили ещё по кружке «Будвайзера».

Я всегда считал вредным возвращение в прошлое. Могу представить, в какую ипохондрию я впал бы, принявшись посещать места, скажем так, боевой славы своего отца. Ханойский ресторан «Метрополь», где он выступал с симфоническим оркестром из харбинских балалаечников, сайгонскую гостиницу «Палас», на террасе которой пел куплеты, мало ли мест, включая вертолетный аэродром, под бетонкой которого закатали его могилу в манильском пригороде… На своих полях сражений он бился за выживание, не рассчитывая ни на кого и на Россию в особенности. Он сам себя считал Россией, где бы ни оказывался. Вот и все… Не следовало Ефиму назначать наше свидание в гостинице «Гамбург» по той же причине. Вот и все…

Я так и сказал Ефиму:

— Вот и все.

— Что — все? — спросил Ефим. — Что — все? Только начинаем… Ты знаешь, что тебя ждет?

— Давай расплачивайся, на улице поговорим. Накурено до невозможности, ты этого не любишь… Мы засиделись, — сказал я, подумав, что Шлайну сподручнее будет разговаривать на ходу.

— На улице морозит. Ветер. Давай здесь.

Не нравился он мне сегодня. Казахстанский донос, о котором говорил Вольдемар-Севастьянов в Ташкенте, определенно дался ему нелегко. Я бы сказал, переломал в нем кости, может, и позвоночник вывихнул.

Я достал из нагрудного кармана пиджака пластиковый прозрачный пакет с газетой и положил перед Ефимом. Хотя бы этому пусть порадуется.

— Европеец на снимке — твой будущий убийца? — спросил Ефим.

— Нет, жертва.

3

Все-таки я вытащил Шлайна из проклятого места и привез на такси в кафе-театр «Берлинский декаданс», показанный когда-то Пфлаумом, в Шлоссгартене. По продолговатой сцене, обставленной с обеих сторон десятком круглых столиков, метались европейки, негритянки и азиатки, постепенно лишаясь одежд. Спектакль назывался «Эйнштейн на пляже».

Лучшего амбьянса для работы при нашем настроении не придумать. Ефим, надувшийся поначалу на высокое искусство, как мышь на крупу, из-за девиц, пообвык и вместо пары рюмок заказал бутылку «Курвуазье». Ему вообще нравились кабаре.

Антракты устраивались каждые полчаса. Публика должна есть и пить, искусство для искусства, торговый оборот для прибыли. Ритм, который задали антракты нашему совещанию, вполне подходил. Музыка, пение, шум и гвалт позволяли разговаривать в открытую.

Ефим утвердил мое предложение о покупке квартиры у художника в Чимкенте. Пристрелочный подход к Жалмухамедову: предложить ему бартерную сделку, обмен его площади на московскую. Некто назначенный конторой звонит и говорит, что приходиться переезжать к любимой теще в Казахстан, не согласится ли художник, если… ну, и так далее.

Возвращение в Казахстан, забыв свое желание дезертировать, я предлагал тем же путем, каким выехал: Ташкент, Чимкент обязательно, если потребуется Астана, Алматы и потом — Москва. Стартовая точка второго этапа операции квартира Жалмухамедова. Осмотревшись в обстановке и оценив настроения завербованных мною Ляззат и Притулина, я сосредотачиваюсь на получении документов от Ивана Ивановича Олигархова через их посредничество. Ибраева обхожу стороной так долго, как будет возможно. Вообще на поверхности не появляюсь. Въезжаю с российским паспортом, собственным, и ухожу в подполье. В любом случае, газета со снимком посланца Олигархова или Второго, как я его называю, и героинового князя ляжет на рабочий стол Ибраева после моего исчезновения из страны, не раньше. Никакого участия в игре, которую ведут между собой полковник Жибеков и подполковник Ибраев. Ее суть и форма пока для нас интереса не представляет, только отслеживать.

И это все, что Ефим Шлайн санкционировал.

— У тебя, конечно, остались вопросы? — спросил он.

— Ибраев предъявлял снимки Колюни в кампании виолончелистки. Спасибо…

— Заметил?

— Паренек с полным ртом зубов, а мой щербатый. И девица крашеная, я имею в виду её рыжину. Ты уверен, что ибраевские соглядатаи не выявят подмену?

— Они спят на ходу. Работай спокойно. Колюня с этой… с виолончелисткой сидят на моей даче. С трех сторон по двести метров снега, след от вороны и тот заметен. У входа пост… С рыжей вообще повезло. Ни одного выходного за месяц не взяла. Звонил тестю?

— Пока по-старому, — сказал я.

— Включи телефонный счет в накладные. Принимается без звука… Ты что-то не договариваешь, Бэзил. Что именно?

Свет притушили, и на подиум выбежал Эйнштейн в парике, который использовался как фиговый лист. Поющие девицы, пританцовывая, прикрывали его неглиже.

Ефим перегнулся через столик и настойчиво повторил:

— Что именно, я спрашиваю?

— Этот на газетном снимке, — сказал я. — Не из ваших, конторских?

— Из наших, — сказал он без колебаний, будто сдавал его противнику. Бывший. Мы вместе учились, потом его отправили в Азию. Специализация антитеррористические операции… В этом духе. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты спросил первый.

— Что я спросил?

— Не он ли мой будущий убийца. Предполагалось как само собой разумеющееся, что он — убийца. Твой интерес относился только ко мне. Вот я и решил…

— Ты правильно решил. Что еще?

— Живым меня из Казахстана он не выпустит.

— Почему?

— Я устал орать, Ефим… Дождемся антракта!

Он кивнул. Я подтолкнул его мысли. Шлайн прекрасно владел немецким, смеялся шуточкам Эйнштейна, а теперь молчал, углубившись в свои мысли. Мне бы хотелось, чтобы о том, как помочь агенту Шемякину в противоборстве с бывшим специалистом по антитеррору. Дуэль с профессионалом, принимая разницу в возрасте, а также то, что сражаться придется на его территории, могла обернуться проигрышем.

Усложнял будущее и китайский след в повадке Ибраева, который вел себя раздвоенно. То ли он сам по себе, лишь сказывается влияние пекинской стажировки, то ли его действительно наставляет и снабжает техникой «оператор» из-за южной границы. Не здесь ли корень закомплексованности подполковника в том, что касается его отношений со структурой Жибекова и неразберихи во взаимодействии двух спецслужб, в частности наружного наблюдения за мной?