Каникулы вне закона - читать онлайн книгу. Автор: Валериан Скворцов cтр.№ 63

Именинница, кавказского обличья дама в темно-вишневом приталенном платье, прохаживалась внутри столов, сдвинутых буквой «П», и с каждым шагом ощутимо прибавляла звук в микрофоне. «Снегопад, снегопад! Не мети мне на косы…» Вот что она пела. Внезапно застыла и оборвала песню, чтобы спросить напарницу тамады: «Мне что же, так вот по твоей милости и стоять пять минут, пока он говорить будет? Еще чего!» Тамада, подхихикнув работодательнице, покачал головой сокрушенно, извиняясь за сбой подчиненной, и возобновил боевой клич: «Я хочу, чтоб вино наполняло бокал!»

«Наверное, кому следует, мое появление отметили, — подумал я. Последний пункт ибраевской программы можно считать выполненным, пора уходить». И услышал нечто интересное. Василий Игнатьич все-таки влез с заявлением:

— Товарищи, дамы и господа, дорогая Руфима Абдуловна, я уполномочен всеми вашими товарищами и друзьями заявить, что… какое счастье для нашего Дорпрофсожа, я хочу сказать, его коммерческого отдела и всех нас отмечать…

Оказывается, гуляла железная дорога, то есть её столичные снабженцы. Перекупщики и торговые посредники, владельцы буфетов, ресторанов и тому подобного в поездах дальнего следования, вокзалах и станциях. У кого-то из них, может, лично у Руфимы Абдуловны, в одноместном купе и прокатился от Чимкента близ узбекской границы на холодный север в обитом мехом и с электрическим подогревом ящике, куда совали на заглот куриц или кроликов, ибраевский удав. А по какой ещё причине было велено явиться в эту дыру? Посмотреть на людей, судя по тем, кто собрался, а не показывать на этот раз себя.

— Ура! Под этот замечательный, поистине красивый тост и это искрящееся янтарное шампанское снова песня о любви и счастье в исполнении нашей любимой всеми именинницы! Поет только именинница! Я хочу, чтоб вино наполняло бокал! — крикнул тамада.

Плоская и щуплая Руфима Абдуловна с дородным голосом под Зыкину развернулась и прошествовала в моем направлении. Я подумал, приметив безгубый рот, почти кусавший микрофон-караоке, и злые глаза, что тамада получит ровно по счету, без чаевых, да ещё с упреками… И что Руфиму Абдуловну я не забуду и опознаю через сто лет.

— Вставь амортизацию костюмов в счет, — крикнул надо мной бармен кому-то в кухонную дверь за своей спиной. — Шолпан просила. Они женились в них, это личная собственность, износ покрывается Дорпрофсожем…

Торопясь убраться, пальто и ибраевскую папаху я одевал почти на улице, где почувствовал, что мороз отпускает. Шел снег. Я неторопливо прошел сто с небольшим шагом от подвала «Шале» до гостиницы «Турист», не приметив интереса к своей персоне. Вокруг никого не оказалось.

Я не сделал петлю в сторону проспекта Республики, чтобы посмотреть на окно своего номера. Светиться оно не могло. Думаю, Ляззат и Олег выпутывались в эти минуты из того, что я наплел Ибраеву напрямую и каждому из них по отдельности на другого, а они и Ибраеву, и Жибекову — друг на друга. Пока разберутся, успею выбраться за околицу этой стоянки первобытных людей и уйти огородами, чтобы не отследили мой путь ни люди Ибраева, ни люди Жибекова, ни тот, обозначившийся в этой ораве третьим, кто слизал плоды моих фотографических стараний в пентхаузе на девятом этаже «Титаника».

Пистолетик Ляззат, почищенный и смазанный, с полной обоймой я положил в верхний выдвижной ящик тумбочки возле кровати. Приходилось признаваться, что хотелось бы проститься и лично.

Покалеченные «Раймон Вэйл» показывали 8.30 вечера.

Кроме пустой сумки-талисмана слоновой кожи, все остальное я бросил в номере. И только теперь, оглядевшись в ванной комнате перед уходом, приметил, что Ляззат обзавелась собственной зубной щеткой. Я достал из кармана ножик и сделал на ручке неглубокую зарубку. Прощальная романтическая записка, назовем это так.

Кассир, конечно, отсутствовал, и я заплатил за прожитые трое суток и следующие двое вперед администратору. Затем я уточнил порядок регистрации приезжающих и сказал, что непременно зарегистрируюсь утром, поскольку паспорт мне ещё понадобится на центральном телеграфе, куда я сейчас поеду за ожидаемым факсом. Администраторша, приметив отметку о бронировании номера министерством внутренних дел, согласно кивала и позволила воспользоваться своим телефоном.

Начал я с Юсупа.

— Вовремя, Фима, — ответил он, довольно скоро сняв трубку. — Я как раз собирался выезжать к «Паласу». Значит, подавать к «Туристу»?

— К «Туристу».

— Через полчаса буду.

Он разъединился первым. Торопился, наверное. Никуда он не собирался выезжать и теперь бросится одевать штаны и помчится на заправку.

Алматинский номер Матье Сореса ответил его голосом на автоответчике. Оно и к лучшему.

— Крестник, — сказал я по-французски, — вчера в мой номер приходил некто и съел кусок пирога, который я получил навынос, как бедный родственник у богатеньких… Заглотнувший его, не представился, а я постеснялся спросить. Возможно, тоже родственник, с которым не довелось встретиться. Кто бы это мог быть? Позвоню завтра около трех-четырех пополудни, если не затянется встреча сам знаешь с кем.

«Встреча сам знаешь с кем» на жаргоне Шемякин-Рум-Матье означала — «Я в бегах с этой минуты, мобильным не воспользуюсь, выйду на связь обычным телефоном или по почте».

Вышел я из гостиницы вовремя. Юсупа блокировали двое «Жигулей», притершиеся к дверям его «мерса» так, что ни открыть, ни отъехать. Боковые стекла трех машин опущены, над крышами гвалт перебранки.

Забросив через плечо ремень сумки, я открыл дверцу ближней «копейки» и спросил распаленного водителя:

— Конкурент непрошеный?

— Он у «Паласа» стоять должен, — ответил из-за руля человек, который два дня назад на моем путаном пути из ибраевского сизо вызвался допивать вместе в ресторане «Туриста».

Что же, Ибраев слова не держит, хвост не оторвал?

А зачем бы Ибраеву отправлять за мной хвост и раньше, два дня назад, когда я выходил из его сизо? Действительно, подполковник туфты не лепит, а уж агента второй раз под зрительный контакт, тем более, не подставит.

— Слушай, мужик, — сказал я водителю. — Если не отсохнешь от парня в «мерсе», я на тебя стукну. Сдвинься на тройку метров вперед…

— Ты кому командуешь?

— Ну, хорошо, я сажусь к тебе. Поехали…

Я передвинул сумку на живот и провалился в разболтанное сиденье.

— Куда?

— Дом под названием «Титаник» знаешь?

— Триста тенге… И кому же стукнете?

— Езжай.

Он сдвинулся на пять метров. Мы хорошо просматривались теперь водителем второй блокировавшей «мерс» «копейки» и Юсупом в свете фар двух машин.

Я коленом сбил пластиковый сапог водителя с газа на тормозную педаль, вырубил локтем мужичка, по моим расчетам, на полчаса или побольше, а когда я вышел из машины, шофер второй «копейки» сам наскочил на подхват примитивной «мельницей». Шваркнув его о багажник и заломив одну руку, я прошипел: