— И на что нынче такие цены?
— На шубы, милый.
— Они эти шубы золотыми нитками, что ли, сшивают? — удивился Вячеслав Аркадьевич.
Шубы были слабостью Светы. Впрочем, Вячеслав Аркадьевич мог себе это позволить.
— Милый, ты отстал от жизни, — спокойно ответила женщина. — Это почти даром!
— Для кого даром? — Мало поднялся, тяжело вышел в кабинет. Из встроенного в стену сейфа он достал пухлую пачку денег. Добавил недостающее из бумажника, вернулся в гостиную. — В стране полная… А у них цены растут. Что делается? — спросил словно бы сам себя, кладя банкноты на стол. — Почему ты не пользуешься кредитными картами?
Света пожала плечами.
— Какая разница? — И, пожалуй, была права. Лишний раз светиться перед властями с внушительными покупками уж совсем ни к чему. Она осторожно промокнула губы, поднялась из-за стола, взяла деньги, небрежно сунула в сумочку. — Я побежала, милый.
Наклонилась, коснулась дряблой щеки мужа краешком губ, стараясь не смазать помаду. На Вячеслава Аркадьевича пахнуло изысканным ароматом духов.
— Подожди, — поднял руку он. — Вадик тебя отвезет.
— Спасибо, но я тороплюсь, — Света взглянула на часы. — Мне в кучу мест нужно успеть. Сперва в клуб, потом в салон, потом еще с подарком новобрачным возиться…
— Я уже купил Димке подарок, — заметил Вячеслав Аркадьевич.
— Это ТВОЙ подарок. А я хочу сделать СВОЙ.
— Я уже купил подарок, — повторил Мало.
— Хорошо, — согласилась Светлана. Как хочешь.
Димочка женится. Это знали не только все родственники, но и друзья, и друзья друзей, и ребята в бригаде. В пять свадьба… Нет, венчание тоже состоится — куда ж по нынешним временам без него? — но это завтра, а сегодня ЗАГС и шикарное застолье в банкетном зале элитного пансионата «Сосновый бор».
— Кстати, милый, ты бы поговорил со Степаном. Вчера он снова явился в начале пятого утра и, по-моему, изрядно навеселе. Мне не нравится то, что с ним происходит, — тон у Светланы был легким, без нажима и осуждения, в нем звучало лишь усталое знание. Оно и понятно, всяких людей девочка повидала на своем веку. — Компании, загулы… И потом, возможно, это покажется тебе несправедливым, но Степан, несмотря на возраст, слишком инфантилен. В отличие от Димочки, кстати.
— Постой-ка, — Мало нахмурился. — Что это еще за словцо такое дебильное? Инф… Ты можешь говорить нормально, по-русски?
— Могу, дорогой. — Светлана улыбнулась. — Инфантильный человек — это человек с детской психологией и соответствующей манерой поведения. Ему необходим родитель. Он капризен и знает, что, если придется отвечать за базар, всегда найдется близкий человек, который и возьмет на себя всю ответственность.
— Погоди. Ты хочешь сказать, что Степка — маменькин сынок?
— Папенькин.
— Так! — Мало поднял пухлый палец. — Запомни, Степка — мой сын. Хорош он или плох, но он — мой сын. Возможно, я не слишком много уделяю ему времени. Возможно. Но это наше с ним дело, и тебя оно не касается, ты поняла?
— Поняла, милый.
Светлана, похоже, даже не обиделась. Честно говоря, плевать ей было на Степана. Обладая достаточно богатым жизненным опытом, она понимала — с таким характером Степан протянет недолго. В самом удачном случае — месяц-другой после смерти отца. Он не привык быть один, не привык брать на себя ответственность за собственные слова, а в ИХ мире таких людей не любят. Мало был прав относительно своих отношений со Светланой. Обоюдовыгодный контракт. Умышленно или нет, но Вячеслав Аркадьевич постоянно подчеркивал тот факт, что существует пропасть, разделяющая Светлану и его семью. Время от времени Светлане казалось, что она начинает испытывать какие-то чувства к этому громадному, сильному, но очень одинокому человеку. Однако Вячеслав Аркадьевич своими «семейными» замечаниями постоянно низводил ее до уровня обычной покупки. Красивой куклы из дорогого супермаркета. Поиграл и поставил в угол. Не станет же кукла лезть в семейную жизнь своего хозяина, верно? Светлана реагировала адекватно. «Заплатили? Получите. А вот чувства в стоимость покупки не входят. Извините». Ну и деньги. Если уж ты — дорогая кукла, то цени себя дорого и заставляй за «дорого» платить втридорога.
— Извини, милый, мне пора. — Светлана поднялась и вышла из комнаты.
Вячеслав Аркадьевич помрачнел, обернулся, поманил к себе пальцем Вадима. Вадим состоял при нем кем-то вроде ординарца.
— Вадим, кто за Степкой вчера присматривал?
— Денис с Павлом. — Вадим понял, что ничего хорошего охранников не ждет.
— Где они? — поинтересовался Вячеслав Аркадьевич.
— Еще не приехали. Сегодня же другая смена. Они с пацанами к свадьбе готовятся. Подарок и все такое…
— Вызови.
— Сюда?
Вячеслав Аркадьевич подумал, затем решительно тряхнул головой.
— Сюда не надо. В офис вызови. К часу, — добавил он. — А Димка где?
— К невесте с утра пораньше умчался. Платье, фур-фур, все дела… — Вадик улыбнулся.
— Кто-нибудь с ним поехал?
— Борик с Паней.
— Оделись-то хоть по форме? — чуть отошел Вячеслав Аркадьевич.
— А как же, — улыбнулся Вадим. — Димка вообще на «лимон» грин тянет. За такого парня кто хочешь замуж выйдет.
— Только ты ему этого не говори, — вздохнул Мало. — Тогда вот что, Вадим, не в службу, а в дружбу, сходи вытряхни из постели Степку. Пусть спустится. У меня к нему разговор есть.
— Хорошо, Вячеслав Аркадьевич, — ординарец взбежал по лестнице на третий этаж, на ходу доставая из кармана сотовый и набирая номер.
Дом Мало представлял собой вполне приличный трехэтажный особняк, стоящий в охраняемом поселке и мало отличающийся от домов большинства современных российских онассисов. Красный кирпич, искусственная черепица, три этажа с мансардой, башенки, тонированные стекла арочкой, под готику, камин, сауна, бассейн, забор с телекамерами по периметру, отдельно дом для гостей и для охраны, отдельно гараж для гостевых машин, вдоль асфальтовых дорожек электрические фонари, стилизованные под начало века. Плюс автономная система жизнеобеспечения.
Света процокала каблучками по ступеням. Глухо, не разобрать слов, сказала что-то охране на первом этаже. Засмеялась. Вячеслав Аркадьевич вздохнул. Вот если бы она его еще и любила, цены бы их союзу не было.
Загудел подъемный механизм — поползли вверх ворота гаража. Рычание двигателя. Светин «Ниссан» проехал мимо дома к воротам.
На третьем этаже что-то с грохотом опрокинулось. Вячеслав Аркадьевич терпеливо ждал. Что-то заорал возмущенно Степан. Видать, Вадим его действительно вытряхнул.
— Да отпусти ты меня! Руки убери, говорю! — Это уже на лестнице.