Обитель милосердия (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Семён Данилюк cтр.№ 37

И ещё обнаружилось — фантазия у пацанёнка богатейшая. Вдруг начинает рассказывать: кого-то из воды спас, где-то пожар потушил… И с такими деталями роскошными — заслушаешься. Готовый артист. Я сначала обрывал. Мол, кончай врать. Но ведь сочиняет-то о красивом, о подвиге. Вроде себя сегодняшнего передо мной приукрасить пытается.

Кольцов помрачнел:

— И только я собрался к прокурору договариваться о прекращении дела (одних справок да характеристик набрал хренову тучу. Даже из Дворца пионеров, что он лобзиком лучше всех вырезал), меня внезапно в областной аппарат на автокражи перекинули. В тот же день вылетел в срочную командировку. Андрюшкины кражонки передал другому следователю. Втолковал всё, что мог. Особо — насчет прекращения дела. Но — плохо, видно, втолковал. Да и следователь оказался из ретивых. Недосуг ему было в Андрюшкиных проблемах копаться. Повздорили, наорал. Шмалько не явился по повестке, был доставлен приводом и арестован, а дело следователь скоренько передал в суд.

— А что ты хотел?! — взвился вдруг Завистяев. Отмахнулся в сердцах от недоумевающего взгляда Коновальчука. — Да я, я это был! Развел тут сюсюканьки-масюканьки. А у салажонка двадцать пять краж, и все со взломом!

— Отверточкой в замочках подвальных ковырял.

— Один хрен — «с применением технических средств»! Да и гоняться за ним — тоже то еще удовольствие. Я, что ли, ему мешал по повесткам являться? Когда у тебя на руках сорок уголовных дел и, почитай, каждые два-три дня срок подходит, тут не до педагогики. А то — «оставил одному…». Мне стыдиться нечего! К тому же никто паршивца этого не посадил. Помариновали месячишко в следственном изоляторе. А на суде дали отсрочку исполнения приговора. Считай, всё тип-топ.

— Эва как. — Кольцов недобро прищурился.

— И чем же закончилось? — Коновальчук, боясь ссоры, поспешил вернуть Кольцова к рассказу.

— К суду я опоздал. А когда прилетел, попытался Андрюшку разыскать, ездил в посёлок. Только он в бега пустился, домой к матери не заявлялся. А у меня опять закрутка по автомашинам этим пошла — месяца четыре из командировок не вылезал. Едва конец забрезжил, на иконы перебросили. А это еще полгода.

— На иконах меня как раз в вашу бригаду включили, — напомнил Коновальчук, отчего — то улыбнувшись. — Повезло мне. Вы из меня тогда следователя и сделали. Помните?

Кольцов, не желая отвлекаться, скупо кивнул.

— Через полтора года судьба меня опять в тот же район забросила — заместителем начальника райотдела. Как-то заступил ответственным дежурным. Ближе к ночи по селектору вызывают в дежурную часть. Оказалось, звонят с аксентьевского поста ДПС. Подхожу:

— Майор Кольцов слушает.

— Товарищ майор (а слышимость скверная, голос хрипами оброс), тут до вас пацан добивается. Передаю трубку. Вроде серьезная информация.

— Владимир Георгиевич! — Ба, Андрюшка! Ведь сколько времени не видел, а голос узнал тут же. Слышу, дрожит от волнения: — У нас здесь преступник появился! Быстрее надо!

— Да говори толком, головастик, не мельтеши. — А сам улыбаюсь невольно: представил его великолепное ухо у телефонной трубки.

— В поселок приехал такой Бирюков. Только отсидел за убийство. Я сегодня у него в доме был. Он мне пистолет с патронами показывал. Чемодан при мне открывал, такой, с потертым боком, — там пачки денег доверху! Всё хлестался, что пришил кого-то. То ли кассира, то ли… Полный отморозок! Говорит, если менты или еще кто сунется, враз перестреляю, а потом уж себя. Он завтра поутру уезжать собрался, счёты с кем-то сводить! Для того, говорит, и пистолет припас. Меня убить грозил, если кому проболтаюсь. Даже дверь запер. Так я дождался, когда он пьяный уснет, в окно сиганул и через поле сюда, на пост. Слышите меня, Владимир Георгиевич? — Голосок звенит, срывается от волнения и страха.

Я зажал трубку рукой:

— Немедленно готовить машину и опергруппу. Всех с оружием!.. Андрей! Жди нас на посту, понял? Минут через двадцать будем. Только сам туда не лезь! Дождись! А насчет его угроз не дрейфь — порвём, как тузик грелку!

Мчались, само собой, с мигалкой и сиреной. Всё-таки вооруженное задержание, не хвост собачий. Ну, и волнение… Не каждый день под пули лезешь. Такая атмосфера, казалось, даже на машину перекинулась: уазик наш на всех рытвинах и колдобинах тоже вроде как в дрожь кидало…

Встретил он нас на посту ГАИ, как и договорились. За год, как по голосу и понял, почти не изменился. Разве что чуть вытянулся и оттого совсем оборвышем стал выглядеть.

— Я дом покажу.

Поехали. Ночь, петляем меж каких-то сараев.

— Пистолет опиши.

— Да я в них не разбираюсь.

— Глянь, не такой? — опер из розыска, Паша Бакланов, большой до оружия любитель, свой «макаров» показывает.

— Не… Там вот эта штука круглая и здесь вот так вертится. Он ещё при мне пули вставлял в это… Барабан, во!

— Значит, револьвер, — снисходительно определил Паша. — А деньги? Какие купюры?

— Не разобрал. Он же краешек приоткрыл. Да и ошарашило меня, как увидел. Но в упаковках.

— Может, выручка? — прикинул я. — Телефонограмм иногородних не было? Установок по нападению на инкассаторов?

— Свежих нет. — Паша отрицательно мотнул головой. — Хотя мог старое поднять. После отсидки.

— Вот его дом. — Андрюшка ткнул пальцем за угол, и шофер тут же вцепился тормозами в дорогу, одновременно погасив фары.

— Какая квартира?

— Второй этаж налево. Да я покажу!

От возбуждения Андрюшка аж подпрыгивать начал.

— Нет уж, — отрубил я. — Помог — и будет. Дуй домой, чтоб никто не заподозрил. В квартире кто ещё есть?

— Сестра. Та ещё грымза. Вы с ней построже. А то, если что почует, тут же заорет. А у него-то револьвер заряженный. Может, все-таки с вами? Я б сзади…

Я посмотрел на расстроенное мальчишеское лицо:

— Не сердись, брат головастик, но нельзя. Не имею такого права.

— Владимир Георгиевич, — он горячо схватил меня за рукав, — только вы уж поберегитесь. Если что, сразу стреляйте. Чтоб первым успеть. А то этот беспредельщик не пожалеет.

Я успокаивающе щёлкнул его по выступающим зубам. Хорош всё-таки оказался головастик!

К квартире подошли на цыпочках, расположились. Я перед дверью, оперативник мой слева, у звонка, сзади помдеж в форме. Шофёр с оружием — на всякий случай — под окнами… Киваю Паше: с богом! Состояние, сами понимаете, — палец так по курку и бегает.

Звонок. Время под час ночи. Строго по закону, если ночное время, не имеем права без крайности граждан тревожить. Но тут-то как раз крайность. Еще звонок. Минуты через полторы шарканье.

— Кто-о?

— Откройте, пожалуйста.

— Да кто это?