Селфи со многими неизвестными - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 22

Наблюдения за Ритой не дали особых результатов. Хорошо хотя бы то, что я не обнаружила ничего настораживающего. Девочка вела обычную жизнь, никто, кроме сверстников, ею не интересовался. Каких-то подозрительных контактов я тоже не заметила. Впрочем, полдня слежки — слишком короткий срок, чтобы делать выводы. Так что торопиться, пожалуй, не стоит.

* * *

Прошло несколько дней. Мои прогнозы во всем, что касается силы убеждения Галины Ивановны, оправдались. Временной уборщицей в полицейское управление Евгению Охотникову приняли с удовольствием. Друг Генка организовал мне сертификат об отсутствии судимости, а еще небольшое прикрытие, на случай если кто-то вздумает наводить справки.

Я тщательно продумала свой новый образ и, отправляясь на службу, каждый раз гримировалась. Передо мной стояла непростая задача — ничего особо не меняя во внешности, ведь баба Галя видела настоящую Евгению Охотникову, требовалось выглядеть старше, проще, незаметнее. Одним словом, походить на женщину, которая нуждается даже в скромном и временном заработке.

Но справилась я на «отлично», не зря была лучшей на курсе, осваивая искусство грима и перевоплощения. Утром первого рабочего дня, проведя тщательную работу над внешностью, я вышла из гостевой комнаты и столкнулась в коридоре с Ниной Сергеевной.

Глядя на мой новый облик, она растерялась так сильно, что высказала вслух предположение о внезапно поразившей меня болезни или бессонной ночи у компьютера. Да, настолько блеклым, изможденным и жалким выглядело мое лицо. Укладка волос и одежда дополняли образ — я выглядела серой незаметной мышкой. Вот и отлично. На таких людей, когда они немного примелькаются, в любом коллективе перестают обращать внимание. А в преимущественно мужском коллективе тем более. Мужики, как все примитивные создания природы, реагируют исключительно на яркую окраску.

Нужно заметить, что шпион из меня вышел замечательный. Вот где в полной мере пригодилась подготовка, полученная в Ворошиловке. Целыми днями, мелькая серой тенью по полицейскому отделению, я внимательно наблюдала, слушала и запоминала. Сначала необходимость таскать за собой ведро со шваброй здорово тяготила, но, как я и предсказывала, народ вскоре привык и перестал обращать на меня внимание. Я расслабилась и настолько вжилась в роль побитой жизнью тетки, что приобрела манеру сутулиться, говорить сильно охрипшим голосом, красить ногти лаком жуткого цвета и курить дешевые сигареты.

Служители закона относились ко мне, как я того и желала, — словно к пустому месту. При моем появлении в кабинете или в коридоре не переставали обсуждать свои рабочие дела. И вспоминали о моем существовании лишь тогда, когда требовалось переступить через мокрую тряпку.

За это время мне удалось вычислить всех подельников Фролова и собрать материал по целой коррупционной схеме. Некоторые полицейские 17-го отделения были действительно нечисты на руку. При попустительстве начальства и полном равнодушии коллег Фролов со товарищи брали взятки и закрывали за деньги уголовные дела, не стеснялись использовать в личных целях агентурные сведения и вымогали деньги с мелких предпринимателей — якобы за «защиту». Разумеется, эти дела имели довольно скромный масштаб, но Фрол был всего лишь участковым. Глупо предполагать, что они здесь способны великими делами ворочать и управлять судьбами мира.

После нескольких дней плотной слежки, я узнала, кто в отделении тесно сотрудничает с лейтенантом Фроловым, выяснила, что сам он далеко не образцовый слуга закона, что, впрочем, уже и так знала и раздобыла веские доказательства этого. Что ж, пока это все мои скромные достижения. Полученную информацию я тщательно запомнила, если представлялась возможность, фотографировала важные документы. Однажды даже умудрилась сделать запись разговора, в котором Фролов вымогает взятку у местного предпринимателя. Правда, качество записи оставляло желать лучшего, но как доказательство сойдет. Жаль, что я пока не придумала, как можно использовать это богатство для дела, и, увы, совершенно не продвинулась в своем расследовании. Или Фролов перестраховывался, проявляя крайнюю недоверчивость даже к сослуживцам, или само дело не имело никакого отношения к профессиональным обязанностям лейтенанта. Но в таком случае не стоит ограничиваться слежкой на работе, иначе мне ничего больше не узнать.

В эти дни я, разумеется, регулярно общалась со своим агентом. Нам даже случилось однажды столкнуться в отделении нос к носу. В тетке со шваброй, облаченной в жуткий синий халат, Андрюха узнать меня не пожелал и с деловым видом пролетел мимо по коридору. Этим я и воспользовалась и решила еще раз подстраховаться. Осторожно подслушала большую часть его разговора с Фроловым, пристроившись с ведром и тряпками у окна, тщательно начищая подоконник и прядая ушами.

Фролов гневался на своего помощника. Злился, что тот выполняет задание слишком медленно. Андрюха разводил руками и заверял в скором успехе предприятия. Потом Фрол послал мальчишку в магазин — собирался за что-то проставиться сослуживцам. Я слышала об этом разговоры со вчерашнего дня, так что не удивилась. Кстати, меня в качестве посыльного Фролов никогда не рассматривал, предпочитал игнорировать — то ли соблюдал осторожность, то ли что-то подозревал, гад. Торжество намечалось на пятницу, на послезавтра. Как бы в этот день задержаться на работе подольше, чтобы понаблюдать за гуляющими ребятами? Может, под воздействием алкоголя у кого-то развяжется язык и я наконец узнаю что-то полезное?

Сегодня я ждала звонка агента с особым нетерпением. Он общался с Фроловым дольше обычного, и мне удалось расслышать далеко не весь разговор. Оставалась надежда, что удастся раздобыть интересные сведения. С другой стороны, если Андрей действительно не узнал меня в гриме, я проверю, насколько он искренен, когда передает информацию о своем благодетеле.

Беспокоилась я зря. Андрей рассказал о своем визите в отделение и поручениях Фролова слово в слово, и я почувствовала угрызения совести — подозрения оказались совсем беспочвенные. Мальчишка рвался в бой. Он осознавал скудость поставляемых сведений и всякий раз теперь придумывал новые проекты и хитроумные схемы, которые должны вывести лейтенанта на чистую воду. Мне приходилось этот пыл деликатно остужать. Фролов, похоже, был неглуп и обладал к тому же неплохим чутьем. По крайней мере, вел он себя всегда осторожно — даже с теми коллегами, которых Уголовный кодекс велит именовать подельниками. Такой человек не станет слишком откровенничать с мальчишкой. Значит, польза от перевербовки Андрея пока только в одном — я могла не опасаться за Нину Сергеевну и сохранность ее жилища, пока Фролов ничего не заподозрил и не сменил тактику. Конечно, он мог предпринять самостоятельные действия или поручить обыск кому-то другому. Но я рассчитывала узнать что-нибудь полезное и принять контрмеры гораздо раньше, чем подозрения начнут терзать бравого лейтенанта.

Одновременно мне не давала покоя одна мысль. Фролов собирался найти в доме Новицкой нечто ценное, объект, о существовании которого хозяйка сама не подозревает. Верить в то, что Нина Сергеевна сознательно скрывает от меня важную информацию, не хочется. В конце концов, рассказывая о проблемах в своей семье, она была достаточно откровенна. Значит, и здесь скрывать ничего не должна. Может, действительно ничего не знает? Тогда почему, черт побери, об этом знает Фролов? А что, если речь идет не о материальных ценностях? Может, у вдовы известного ученого остались какие-то важные бумаги? Неопубликованные работы, незавершенные проекты, о которых никто не знает? Если и так, откуда об этом может знать Фролов? Но ведь сведения могли попасть к нему случайно? Вполне могли.