— Первая волна, — прошептал он, после чего взмахнул рукой, подавая знак. — Застрельщики! Вперед!
Сначала ничего не было заметно, но потом вперед и впрямь двинулись те, кто должен был завязать бой. Скрывающиеся за большими щитами на колесах, прикрываемые обычными щитовиками, они пошли на сближение. Еще немного, и расстояние между ними и стенами станет таким, что можно будет пусть не поубавить число защитников, но уж точно заставить их проявлять меньше пыла в обороне.
— Когда вторую волну пускать будем, дядюшка?
— Как всегда. Ждем успеха застрельщиков, полного или частичного, тут уж насколько боги к нам будут благосклонны…
Тут взгляд Добрыни поневоле перескочил с племянника, с которым он разговаривал, на застрельщиков. И на заработавшие стрелометы Переяславля, точнее, на результаты их первых выстрелов. Две из четырех огромных стрел попали точно в цель, пробив и сами щиты на колесах, и то, что находилось за ними. Первая кровь за сегодня. Неудивительно, что ее взяли защитники города, но все равно, Добрыне все это не нравилось. Да и упоминание про богов. Зря это он…
— Кажется, у них тех башнях, что справа и слева от ворот, по два стреломета, — вздохнул Владимир Святославович. — И, дядя, не стоит богов поминать, нам они не помогут. Разве что ромейский.
— Ничего, стрелометы всегда вступают в бой раньше прочих. А вот когда наши люди подойдут поближе и начнут обстреливать стрелков Хальфдана… Ждем, Владимир, скоро начнется. А когда они скроются за стенами, лишь изредка высовываясь, вот тогда пойдет вторая волна.
— Но самострелы, дядюшка! — оправданно возмутился Владимир. — Смотри, из них уже начинают стрелять…
— И пусть. Не все выстрелы пробивают столь толстые доски. Больше потери будут, но задачу свою застрельщики все равно выполнят. Ждем. Просто ждем…
И верно, стрелки с обеих сторон были всецело поглощены борьбой друг с другом. Расположенные с башнях самострелы обрушивали осадные щиты, выстрелы из самострелов добивали оказавшихся открытыми, но и с другой стороны летели меткие стрелы. Потери были с обеих сторон. Вот только стоило застрельщикам выйти на удобную для них дистанцию, как стало совсем неуютно даже за, казалось бы, надежной защитой. Самострелы нового типа, используемые защитниками Переяславля, исправно дырявили даже толстые доски, собирая кровавую жатву. Чувствовалось, что вскоре застрельщики или ослабят давление за защитников, или вовсе начнут отступать, не желая терпеть большие потери в своих рядах.
Добрыня, опытный военачальник, чувствовал подобные моменты. Именно потому проплывший над полем битвы звук рога возвестил, что пора выдвигаться и второй волне. Той самой, потери в которой, судя по уже произошедшему, обещали быть просто ужасающими. Но Добрыня не был бы самим собой, если бы не присоединил к идущим вперед под угрозой расстрела в спину печенежско-польским наемникам еще и большую часть набранных в Киеве сторонних бойцов.
Необходимые жертвы… Как и любой полководец, они хорошо понимал их необходимость. Ну а терзаться душой по этому поводу точно не собирался.
Зато любо-дорого было смотреть, как быстро и отчаянно идут эти воины. Одни несут штурмовые лестницы, другие прикрывают несущих щитами, стремясь дать хоть частичную защиту от посыпавшихся еще гуще стрел. Выпущенных из самострелов в основном, что снижало скорость стрельбы защитников, но давало преимущество в пробивной силе. Тут Добрыня поморщился, понимая, что этот размен не в его пользу. А заодно и о том. что надо разобраться с изменениями, которые Хальфдан или кто-то из его ближних внес в оружие своих хирдманов. Пока что действующий образец такого самострела ему добыть не удалось, одни лишь словесные описания, чего явно было маловато.
К Владимиру Святославовичу и Добрыне подошел Эйнар, до этого стоявший в стороне, рядом со своими приближенными. А подойдя, процедил:
— Скоро поры двигаться третьей волне. Мои братья уже стоятся черепахами. Ждем только приказа, князь.
— Будет тебе приказ, Эйнар, — ответил Владимир, не отрывая взгляда от происходящего около стен. — Главное, не опоздать, но и раньше времени нельзя..
— Скоро будет можно… Последний рывок и лестницы будут приставлены к стенам. Эйнар, для твоих викингов вот этот участок.
Взгляд всех троих на развернутую карту Переяславля, на которой палец Добрыни указал участок, предназначенный для йомсвикингов. Остальное — для дружины великого князя. Эйнар возражать не собирался, тем более. что собственно к воротам его людей посылать и не собирались. А остальное… не все ли равно!
Йоммсвикинги и немалая часть дружинников великого князя и впрямь выстроились в штурмовые колонны вида «черепаха». Проще говоря, прикрытые со всех сторон и особенно сверху тяжелыми и повышенной прочности щитами. Теми, что способны прикрыть от стрел, камней, бресен, которые в большом количестве обрушивают защитники на находящихся под стенами и поднимающихся по приставленным штурмовым лестницам.
Все ждали приказа, а его пока не было. Оно и понятно, ведь для начала нужно было эти самые лестницы приставить к стенам и защищать от попыток обороняющихся их повалить. Да и первые попытки подняться по этим самым лестницам, проверяя на прочность защитников стен, должны были совершить остатки наемников и набранные «с бору по сосенке» киевские вояки.
Бум-м, бум-м… Доползший по ворот порок принялся за работу. Раскачивающие окованное железом бревно воины чувствовали себя очень неважно. Пусть крыша боевой машины и была относительно надежной, да и от поджога по возможности защищена… но лишь на какое-то время.
— Они даже не пытаются разрушить порок! — с досадой процедил Владимир. — А я думал все же отвлекутся. Так нет, только обычных воинов выбивают.
— Так это тебе не зажиревшие франки или англы, племянник. Они знаю наши повадки, мы их… Они у нас похожи. Лестницы! Их уже приставляют к стене. Пусть третья волна подходит ближе и будет готова поддержать вторую. Пора!
Вновь звуки рога поплыли над полем, подавая новые сигналы и уже атакующим, и еще только готовящимся. Отряды тяжеловооруженной пехоты, выстроившиеся черепахами, закрывшись щитами со всех сторон, поползли к городским стенам. Каждый из отрядов знал свою цель, ведомо было и время. В том смысле, в каком порядке они должны подходить. Что йомсвикингов, что великокняжескую дружину постоянно мучили учебными приступами, не давая забывать давно уже освоенные навыки. В том и была их сила. Сила воинов, всю жизнь повышающих свое мастерство. То самое, являющееся основой для выживания в мире, всегда бывшим безжалостным к слабым и не умеющим постоять за себя.
По приставленным к стенам лестницам уже быстро и сноровисто карабкались те, кому выпала столь почетная обязанность. И рискованная, что само собой подразумевалось. Несколько печенегов попробовали было порскнуть назад, как вспугнутые зайцы, но меткие выстрелы застрельщиков добавили еще с десяток трупов и показали остальным, что так поступать не стоит. Или наверх, или в могилу — иного варианта для этой группы наемников не было предусмотрено в планах Добрыни и великого князя.