Нет. Не поведал, да мне, собственно, это было и ни к чему. К политике я себе дал зарок строго-настрого не приближаться ближе чем на сто метров, спасибо, хватило и этой истории с головой. Да, посла, кстати, убили, его нашли в зале с разбитой головой, но его жене и дочке опасность не грозила, так как их под свое покровительство взял не кто иной, как сам принц Паскаль. Это было удивительно, но охрана умудрилась потерять в общей суматохе и боевых действиях целого принца, благо в этот момент я его отловил и заставил себе помогать спасать бессознательную женщину с ребенком. Принц принцем, а меж тем ничто человеческое ему было не чуждо, он не бросил тех, кого я с ним оставил, и даже после того как улеглась вся эта кутерьма, продолжал находиться рядом с этой осиротевшей семьей Ван Шегуэр.
Но все это было далеко и не близко сердцу, главное — это руки любимых мною людей. Моя маленькая Ви с утра и до ночи носилась у меня по дому, совершенно игнорируя двух старушек, бегающих за ней следом и следящих за тем, чтобы дитятко не свалилось при кормежке кракенов к ним в резервуар. Герман чуть себе лоб не расшиб, кланяясь мастеру Ло, когда тот согласился взять его к себе в ученики, а тихоня Деметра часами просиживала у моей постели, меняя компрессы и подавая питье, заодно помогая разбираться с делами и учась у меня управлению бизнесом, так как директором партнерской группы компаний с именем «Шолмер», фактически полностью принадлежащей мне, будет в будущем она. А что? Титул ей выбил Герман, так что она теперь вновь барышня из высшего общества, ну а приданое уже будет подарком от меня. Девочка расцветала на глазах, еще годик-два и придется мне с ружьем в кустах сидеть на ее свиданиях. Хех, ну или самому приглашать, так как мой организм тоже уже не тот, что прежде.
Рад, я был рад, что эта маленькая семья опять со мной рядом. Я даже не сердился на старых сестричек, это я, а не Мила, смог выбить помилование за давностью лет Априи, причем подмахнула грамотку де Кервье, тут же, между прочим, определив вторую сестричку в свою тайную темную гвардию.
— Значит, вот оно откуда ноги растут. — Ко мне в гости заглянул не кто иной, как сам Нильс Ваггет, верховный маг королевства, слава богу, в этот раз без императора! — А я готовился к долгим и пространным разговорам с этим молодым человеком, дабы всеми правдами и неправдами вытянуть из него, где же он блох нахватался!
Две старушки стояли, низко опустив головы и не поднимая взгляда, а я задумчиво тер переносицу.
— Ну, малец! — Он подмигнул мне. — Мои следователи еще при нападении на тебя рейнджеров засекли остаточный фон некротики, ну а уж то, как ты искрошил стены в бальном зале, вообще номер! Ну-ка сознавайтесь, старые ведьмы, вы учили?
— Он сам, честное слово, мы его и так и эдак отговаривали, а он лезет, везде нос сует! — тут же сдала меня Мила Хенгельман.
— Ладно. — Маг махнул рукой. — Парень молодец, в его годы достигнуть таких успехов не каждому дано, мне даже будет интересно лично взять протекцию над ним по весне, когда он войдет в стены моей академии. Хотя с вами, бесовками старыми, мы еще поговорим…
Да, скоро, уже скоро я с блаженством уйду прочь из грешного мира, закрывшись в храме наук и знаний, дабы ближайшие десять лет ни одна сволочь не могла ко мне приставать и отвлекать по мелочам, типа спаси мир, верни с того света и прочие детские шалости. Как же мне все надоело, я уже просто с вожделением жду, когда начнется моя студенческая, тихая, мирная и непыльная жизнь, без всего этого «попадалова», без всех этих приключений на мою и без того весьма уже побитую жизнью пятую точку.
Часть 2
ЧУЖИЕ ИГРЫ
У меня стала расти борода. Ну как борода, так, три смешные волосинки на кадыке, две по одной на сторону, по щекам и прозрачный пух под носом. Что тут скажешь, время не ждет, время бежит семимильными шагами, беря свое и одаривая нас взамен… опытом, да, пожалуй, назовем это опытом прожитых лет. Хотя как по мне, можно было бы куда как лучший вариант для размена придумать, впрочем, бог с ним. И так сойдет, тот самый опыт мне услужливо подсказал способы борьбы с такими кустарными лицевыми насаждениями, от которых я был не в восторге, так как процесс этот мне еще в достопамятные времена успел «остохорошеть» порядком.
Все через это проходят, одни раньше, другие позже, некоторые с гордостью бегают каждые пять минут к зеркалу, дабы подергать свои «недозаросли», ощущая свою состоятельность, как половозрелая особь, а некоторые уже знают, что этот подарок со временем превратится в ежедневный кошмар. Я это знал. Я, барон Ульрих фон Рингмар-Когдейр, прекрасно знал, так как это не первая моя жизнь, и это не первое мое безобразие на морде лица, с которым мне впоследствии предстоит вести бесконечную войну на протяжении всей оставшейся жизни.
Прошептав себе под нос: «Гоги, опять в детский сад небритым пришел», я помазком взболтал мыльную пену, старательно, слой за слоем покрывая ею свое лицо. Да уж, как много в этом скрыто, казалось бы, мелочь, ан нет. Скрыто. За всех, конечно, не скажу, но стоя в ванной комнате, я невольно возвращаюсь памятью к далекому и забытому, к тому, о чем, казалось бы, и думать не стоит, я вспоминал отца, вспоминал себя и свои мысли, когда я еще в реальные годы своего взросления стоял раскрыв рот, наблюдая за этим примером идеального и настоящего мужчины в действии.
Отцы разные бывают, жизнь у каждого своя, а родителей не выбирают. Кто-то до конца жизни не может простить большого, кто-то малого, у кого-то в душе презрение, а у меня в душе непередаваемая тоска и преклонение перед тем тихим, спокойным и рассудительным человеком, что ввел меня в эксплуатацию, показав, что такое жизнь, сказав или не сказав так нужные мне слова.
А бритвы в этом мире опасные. У моего деда такая была, складная машинка смерти, неизменно заправляемая на кожаном армейском ремне, ибо грани заточки требуют нежной правки, если, конечно, не хочешь впоследствии тяпкой лицо выбривать. Ага! Точно! С носом надо поосторожней, иначе потом его в кармане будешь носить. Цыкнув от досады за первый порез, принялся за самое простое — за две волосинки на щеках.
Сегодня особый день, невзирая даже на то, что весна сама по себе всегда особенное состояние души, сегодня я поступаю в королевскую академию магических искусств Финора. Мой путь, мой выбор, мой покой. По крайней мере на последнее я очень и очень рассчитываю, ибо утомили меня события последних лет непередаваемо. Хочется покоя и тишины, хочется хруст переплетов послушать, нежный шелест переворачиваемых страниц, макнуть пальцы в чернила, в конце концов, просто посидеть, приведя в порядок свои мысли, проекты и побыть седобородым отшельником-ученым, в пещере на окраине мира. Мне, конечно, можно было подождать до осени и даже пропустить целый год, но хотелось самому, хотелось отрешиться и уйти.
Закончив играться с бритвой и налепив в нужных местах огрызки бумаги, дабы затворить кровь, оценивающе оглядел свое тело в зеркало. Да уж, изменений море. От щупленького большеглазого мальчишки уже практически ничего не осталось. Тут надо, наверно, сказать большое спасибо моим мучителям, моим наставникам по физподготовке, баронессе фон Красс, при воспоминании о южанке зашевелился хвостик, и достопочтимому господину Ло, от одной мысли о котором опускалось все на свете.