Влюбленная принцесса - читать онлайн книгу. Автор: Мэг Кэбот cтр.№ 25

КрэкКинг: Хэй, Термополис, что там с тобой происходит? Говорят, отстранили от занятий? Ну дела!

ТлстЛуи: Да ведь только на один день.

КрэкКинг: А что ты учудила?

ТлстЛуи: Разбила мобильник некоей болельщицы.

КрэкКинг: Твои родители, должно быть, гордятся тобой.

ТлстЛуи: Да уж…

КрэкКинг: Мучаешься теперь? Совесть мучает?

ТлстЛуи: Ты знаешь, на удивление, нет. Нападение на мобильный телефон было спровоцировано.

КрэкКинг: А ты не передумала идти на Зимний Карнавал на следующей неделе?

ТлстЛуи: В качестве секретаря банды Учеников против корпоратизации средней школы имени А. Э. мне просто придется. Мое присутствие обязательно. Твоя сестра планирует провести презентацию.

КрэкКинг: О, Лилли. Идеалистка.

ТлстЛуи: Уж какая есть.

Мы бы, наверное, и дальше болтали, но мама крикнула, чтобы я вышла из Сети и освободила телефон, потому что ей надо позвонить мистеру Джанини, которого, как ни странно, еще нет дома, хотя давно пора. И я отключилась.

Странно, уже второй раз Майкл спрашивает, иду ли я на Зимний Карнавал. К чему бы это?

Ах, вот почему мистер Джанини так задержался: покупал рождественскую елку.

И не просто елку, а высотой под потолок и чуть ли не два метра в диаметре на уровне нижних веток.

Я, конечно, ничего плохого не сказала, потому что мама ужасно обрадовалась, просто пришла в дикий восторг от елки. Тут же полезла на антресоли за елочными украшениями. Украшения у нас своеобразные, потому что мама в отличие от всех нормальных людей никогда не покупает обычные стеклянные шары и мишуру. Вместо этого она вырезает круги из консервных банок и на нераскрашенной стороне рисует портреты тех, кто умер в прошедшем году. Ну, и вешает на елку. По этой причине у нас самая оригинальная елка в Северной Америке. На ней болтаются изображения Ричарда и Пэт Никсонов, Элвиса Пресли, Одри Хепберн, Курта Кобейна, Джима Хенсона, Джона Белуши, Рока Хадсона, Алека Гиннесса, Джона Леннона, Джона Кеннеди и многих-многих других.

Мистер Джанини все время посматривал, радуюсь ли и я елке. Он сказал, что поехал за ней, зная, какой неудачный у меня сегодня выдался день. Хотел немного меня порадовать, чтобы я не чувствовала себя отверженной.

Мистер Дж., значит, до сих пор не имеет понятия, о чем я пишу в своем полугодовом сочинении по английскому.

Ну, что мне следовало сказать? Он ведь уже купил ее, и елка таких размеров стоит кучу денег. Он же хотел как лучше. Очень хотел.

Кто бы мне посоветовал, как вести себя в подобных ситуациях? Если бы мистер Джанини заранее поинтересовался, чего я хочу, я бы посоветовала ему пойти в «Биг Кмарт» на Астор-Плейс и купить отличную искусственную елку. В этом случае мы бы не внесли вклад в разрушение естественной среды обитания полярных медведей. Вот как все было бы хорошо, спроси он меня заранее.

Но он же не спросил.

По правде говоря, даже если бы и спросил, мама отвергла бы все мои разумные советы. Ее самое любимое занятие на Рождество – лежать на полу головой под ветками, смотреть наверх сквозь иголки и вдыхать аромат хвои. Она говорит, что это единственное хорошее воспоминание из всего ее детства в Индиане.

Когда твоя мама говорит такое, на полярных медведей хочется махнуть рукой. Пусть справляются сами как хотят.

Ну что ж, первый митинг учеников против приватизации средней школы имени Альберта Эйнштейна с позором провалился.

А все потому, что, кроме меня и Бориса Пелковски, ни одна душа не явилась. Странно, что не было даже Кенни. Теоретически я представляю себе это так: если человек так сильно меня любит, то должен использовать любую возможность побыть рядом со мной, пусть даже это какой-то дурацкий митинг студентов.

Следовательно, его любовь не столь сильна, как он утверждает. Во-первых, сужу по его поведению, а во-вторых, до Зимних Танцев остается ровно шесть дней, а Кенни ДО СИХ ПОР МЕНЯ НЕ ПРИГЛАСИЛ!!!

Конечно, я не то чтобы очень беспокоюсь и места себе не нахожу, вот еще! Я включила пожарную тревогу и грохнула мобильник Ланы Уайнбергер, и после этого меня волнует какое-то там приглашение на какие-то танцы? Ну да. Хм. Еще как волнует… Лилли просто трясло оттого, что, кроме нас с Борисом, на митинге больше никого не было. Я объясняла ей, что люди слишком заняты, усиленно готовятся к зачетам и у них просто нет времени, чтобы посещать такого рода мероприятия. Но мои доводы ее не убеждают. Вот и сейчас – сидит себе на диване и страдает, а Борис ее утешает. Он все так же упорно заправляет свитер в брюки, и пластинка на зубах его совсем не украшает, но видно, как он по-настоящему любит Лилли. Смотрит на нее так нежно, пока она нудит о том, что должна за всех отдуваться.

Мое сердце разрывается, когда я вижу, как Борис смотрит на Лилли.

Наверное, я даже немного завидую. Мне ведь тоже хочется, чтобы у меня был парень, который вот так на меня смотрел бы. Я не Кенни имею в виду. Я имею в виду парня, который мне тоже нравился бы, чтобы он был больше, чем друг.

Нет, не могу больше этого выносить. Пойду на кухню, посмотрю, что делает Майя, их домработница. Помогу ей с уборкой, и то, наверное, легче станет.

Майи не было на кухне, она возилась в комнате Майкла – вешала в шкаф его школьную форму, которую только что выгладила. Майя ходит по комнате Майкла, убирает его вещи и попутно рассказывает мне о своем сыне Мануэле, который остался в Доминиканской Республике. Доктор Московитц недавно помог вызволить Мануэля из тюрьмы, куда тот попал по ошибочному подозрению в совершении каких-то преступлений против правительства. Мануэль собирается основать собственную политическую партию, чем Майя очень гордится. Ее радость омрачает лишь мысль о том, что ее сына снова могут упечь за решетку, если он не сбавит обороты в нападках на правительство.

У Лилли и Мануэля много общего.

Рассказы Майи о Мануэле всегда интересно слушать. Но гораздо интереснее находиться в комнате Майкла. Я, естественно, и раньше здесь бывала, но в его отсутствие – никогда. Несмотря на субботу, он сейчас в школе. Работает в своем компьютерном клубе над проектом к карнавалу. Думаю потому, что школьный модем быстрее, чем его домашний. А также полагаю, хоть мне и нелегко признаваться себе в этом, что в клубе у Майкла гораздо больше возможностей общаться с Джудит Гершнер. Здесь их в любой момент могут застукать родители.

Я присела на кровать Майкла, пока Майя ходила туда-сюда, складывая футболки, бормоча что-то, напевая под нос, рассказывая о политической платформе Мануэля, о главных статьях экспорта и импорта в ее родной стране… А Павлов сидит рядом со мной и дышит мне в лицо. А в голове стучит: «Вот что значит быть Майклом; вот что он видит, когда открывает утром глаза, смотрит на потолок по ночам (он развесил на потолке фосфоресцирующие звездочки в виде созвездия Андромеды)… Вот как Майкл пахнет (весенней свежестью, спасибо ополаскивателю, который использует при стирке Майя)… Вот как выглядит стол Майкла, если смотреть на него с кровати»…