Узурпатор ниоткуда - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Дубинин cтр.№ 57

К счастью, старуха осталась сидеть на прежнем месте. Чуть в стороне от казарм стояло громадное развесистое дерево, каких я в жизни не видел, а к его необхватному стволу был гвоздями, варварски, прибит стенд. На стенде висела газета на португальском языке, но наплыва читателей что-то не видно.

— Прочти что-нибудь, — попросил я да Силву.

«Тайсон» стал переводить вслух:

— Газета называется «Наблюдатель свободной Контвигии». Вот что пишут: «Педру Батишта, великий президент нашего независимого государства, потребовал от мировой общественности ускорить процесс интеграции свободной Контвигии в мировое сообщество. Сеньор Батишта заявил, что Контвигия готова присоединиться к ряду мировых и континентальных организаций, соблюдая принципы отказа от членства в военных блоках и отказа от участия в вооруженных конфликтах. «Наша мирная страна, — заявил президент в интервью газете, — никогда не станет пособником международного терроризма или других сил, чья деятельность направлена на дестабилизацию обстановки в странах мира…» Дальше читать?

— Не надо. Давай из другой статьи. Может, там поинтереснее есть?

— Похоже, всякая чушь… А вот что-то близкое к нашим делам: «Открытие заброшенных шахт в Долине Камней Тумана должно стать большим стимулом для дальнейшего подъема экономики Контвигии. В настоящее время готовится подписание соглашения с независимой компанией по разработке недр «Квинси лимитэд», которая взяла на себя финансирование и поставку оборудования для рудников. Следующим шагом подобного сотрудничества станет установка буровых в сегменте устья Конго, принадлежащем нашей стране»… Все государственные секреты выданы в обычной прессе, — усмехнулся Балтазар. — А вот еще интересная информация: «Восстановление воздушного сообщения между Рузданой и другими аэропортами региона — не только вопрос времени. В первую очередь оно будет зависеть от того, насколько быстро окупятся вложения в добычу полезных ископаемых. «Реставрация аэропорта, — сказал наш великий президент Педру Батишта, — будет означать и приток туристов со всего мира, для которых будут созданы превосходные условия. Отели и туристические базы, отдых на воде и охота в девственных лесах Контвигии неизбежно повлекут за собой открытие новых рабочих мест, а значит — повышение благосостояния наших граждан»… Батишта, Батишта… Какая-то уж очень диктаторская фамилия. Кажется, в Сальвадоре такой был. Или еще где-то.

— Точно, — сказал я, разглядывая приложенное к статье фото черного брыластого мужчины. — Только кубинского диктатора звали Батиста.

— Чего ты ерунду говоришь? — удивился Балтазар. — Я, если хочешь знать, курсовую работу писал о нарушениях прав человека в диктатурах Центральной Америки. — На Кубе всю жизнь Кастро сидел.

— А до Кастро кто?

— Так это когда было, — пожал плечами «тайсон». — Кого это сейчас волнует… А, вспомнил. Кажется, в Никарагуа был Батиста.

— В Никарагуа был Сомоса, — опять возразил я.

— Точно ведь, Сомоса! — воскликнул Балтазар. — А ты откуда это все знаешь? Такие вещи ведь только узким специалистам известны. Или ты тоже какие-то работы писал по похожей теме?

— Да, приходилось, — неопределенно ответил я. Не объяснять же ему, что когда-то в нашей стране каждый школьник знал едва ли не всех иностранных лидеров поименно. — А вот это по-моему, тот самый аэропорт, — сказал я, показывая на увенчанное шпилем здание перед большим плоским полем.

— Это больше похоже на рынок, — заявил Балтазар.

Мы оба оказались правы. Когда-то здесь действительно был аэропорт, теперь внутри здания устроили подобие супермаркета с закусочными. На летном же поле возникла стихийная барахолка, не слишком, впрочем, запруженная народом, но соваться туда совсем не хотелось. Уж слишком мрачными и напряженными казались местные жители. Взрослые были в большинстве своем истощенными, детишки — рахитичными. Несмотря на наши скромные наряды, Балтазар и я выглядели здесь чужеродными элементами.

— Тут одним подъемом экономики не обойдешься, — сказал да Силва. — Жоам говорил, что американцы в принципе могут прибрать к рукам эту страну. Вероятно, так было бы лучше для всех.

— Не уверен, — сухо сказал я. Черт, еще один «демократ» на мою голову свалился.

— Я тоже не уверен, — все же сказал бывший адвокат. — Любая иностранная экспансия всегда шок для страны. Как и пронунсиаменто. Но здесь, по-моему, при любом исходе хуже не станет. Потому что хуже просто некуда.

— «Пронунсиаменто» — значит «переворот»?

— Да. Это насильственный переход власти от одной хунты к другой. Обычно так называли подобные вещи в Южной Америке. Но и здесь, если Жоам сделает свое дело, произойдет примерно то же самое.

… У коридора, куда еще несколько лет назад проходили для посадки в самолет, торчал крепкий вооруженный парень в малиновом берете. Справа от него стоял, видимо, бездействующий металлоискатель. Немного в стороне — рентгеновский аппарат. А дальше должна быть дверь направо… Мне ее отсюда не было видно, и я подошел чуть ближе. Точно, вот она! Почему же этот участок помещения показался мне таким знакомым? Уж не потому ли, что в прежние годы я частенько мотался по делам воздушным транспортом? Сколько же вот таких коридоров я прошел за свою жизнь?..

Парень в берете обратил на меня внимание и с серьезной миной сделал недвусмысленный жест — топай по своим делам, здесь не надо задерживаться.

— Эй, смотри-ка, — обратился ко мне Балтазар. — Вон, кажется, не местные.

Я увидел троих, входящих в кафе.

— Один белый и два черных? — спросил я. — Эти?

— Точно. Надо пойти и присоединиться.

Балтазар был совершенно прав. В любом случае нельзя упускать малейшей возможности найти любое транспортное средство, не исключая и гужевую повозку, чтобы разведать дорогу к экспедиционному лагерю. Ведь к вечеру мы просто обязаны оказаться на месте. Иначе все пойдет сикось-накось и с жертвами. В крайнем случае придется даже идти пешком. В смысле — бегом, чтобы успеть. Но об этом сейчас думать не хотелось. Хотелось думать о том, что эти залетные господа располагают каким-нибудь видом транспорта.

В бывшем аэропортовском кафе было полутемно, грязно и вонюче. Однако мы рискнули взять по два банана, тощей лепешке и жестянке колы, при этом расположились за столом близ примеченной нами компании. Трое действительно отличались от прочей публики. Один из них — хотя бы уже тем, что был белокожим, светло-русым и сероглазым. Ему бы косоворотку и гармонь, и перед вами как есть участник ансамбля русской песни и пляски. Но этот был одет примерно так же, как я, а его черные спутники — в просторные хлопчатобумажные брюки и яркие рубашки навыпуск. Они, как я услышал, говорили по-английски, и обращались к белому «мистер ван Хойверт». Тот отвечал с небольшим акцентом. Черные выглядели лет на тридцать пять, белый был моложе; я бы дал ему лет двадцать семь максимум.

— Голландец, — уверенно сказал Балтазар. — Скорее всего, бур из ЮАР. А эти двое, наверное, из какой-нибудь бывшей британской колонии.