Золотой иероглиф - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Дубинин cтр.№ 36

— Я плохо понимаю, что тут написано…

— Но цифры-то видишь?

— Цифры вижу.

— И подумай сам: Норими родился в тысяча шестьсот четвертом…

— … А Кота умер в тысяча шестьсот первом!

— Наконец-то до тебя дошло. Даже в те времена японцы не умели становиться отцами в отрицательном возрасте. Пропущен отец Норими, он же сын Коты.

— Чего проще: открой сведения о них!

Сэйго воззрился на меня с неподражаемым выражением на лице.

— Уже лучше, — сказал он, явно имея в виду мои умственные способности. — Сейчас я так и сделаю…

Такэути щелкнул мышью по имени Кота. Дождался, когда на экране появятся новый текст, и потом… Почесал в затылке. А я уже знал, что этим жестом мой компаньон выражает довольно сильные эмоции.

— Да что такое? Какой-то кретинизм! Написано, что сын Коты Дзётиина, умершего в тысяча… Так. Родился спустя три года после его смерти… Они там, в Токио, что — людей за идиотов считают!?

— А может человек залезть на эту страницу и поправить текст так, как он захочет?

— В принципе, может, — сказал «Сергей». — Сейчас попробую… (Прошла пара минут.) Нет, ничего не выйдет. Требуется пароль доступа.

— А пароль можно подобрать? Или… купить?

— Да все можно, все! Вот только кому это надо?

— Мы знаем, кому, Сергей.

Такэути повернулся ко мне и сказал серьезно:

— А может быть, мы этого еще и не знаем.

— А Мотояма?

— Он может оказаться лишь исполнителем.

— Значит, заказчик…

— Заказчик сидит в каком-нибудь японском городе на берегу теплого моря и только распоряжается.

Мы замолчали. И тут я спросил:

— Послушай, а ты говорил, что для того, чтобы открылся омамори, должно было наступить определенное время. Ты имел это в виду с чисто мистической точки зрения, или…

И тут Такэути поднял кверху указательный палец.

— Хорошая мысль. Кланы якудза существуют в Японии с незапамятных времен. Почему они действительно не суетились в течение трехсот лет? Слушай, слушай, в этом что-то есть! — Сэйго даже встал со стула и стал как тигр, ходить взад-вперед по тесной комнатушке. — Тридцатые годы. Может, начало сороковых… Надо копнуть там!

— А почему не девяностые? Ведь дело-то начало разворачиваться именно сейчас!

— Может, ты и прав. Но, мне думается, надо смотреть именно в тот период. Тогда Япония была кипящим котлом. Возрождение духа Ямато, самурайских традиций: «бусидо», кодекс «Хага-Куре». Даже во времена первой мировой не было такого. Шла подготовка к новой большой войне, и тогда случилось что-то такое, на что общественность вообще не обратила внимания, потому что была во власти истерии, захлестнувшей родные острова. Но случилось важное. И это заметили якудза.

— Важное на фоне войны. Только если землетрясение.

— Японцы привыкли к ним. Да, должно было произойти не просто сильное, а катастрофическое землетрясение, чтобы его заметила вся нация. А раз его не заметили, значит, оно было рядовым, какие трясут Японию едва ли не каждый год. Нет, что-то другое. Возможно, что-то стихийное, но не катастрофическое, правда, происходящее довольно редко… Что же это может быть?

— Какие-нибудь инопланетяне…

— Нет, надо думать о более реальных вещах. Вполне вероятно, что информация о том, что ты владеешь омамори, просочилась в Японию, где никогда и ничего не забывающие якудза решили добыть информацию о наследстве Дзётиинов. Заметь, кстати, до тридцатых годов нынешнего столетия талисман действительно был им не нужен, хотя, возможно, они и следили за древним родом. Поэтому вот что: подумай хорошо, кому и при каких обстоятельствах стало в последние годы известно о твоем омамори?

А чего думать? Я и так это хорошо знал.

Саша вернулся еще до того, как Такэути закончил свое блуждание в виртуальном мире.

— Ну, вы мне сегодня дадите выйти в сеть? — жалобно спросил он.

— Запросто… Сколько у вас стоит работа в Интернете? — спросил Сэйго.

— Двадцать четыре в час…

— Так, вот тебе за два часа… Моя половина. — Сэйго протянул Сашке две десятки и пятерку. — Остальное — с компаньона.

Да, с педантичностью этого типа можно далеко зайти… Черт, но ведь мы действительно договорились — расходы пополам…

Мы проводили японца до двери, и я чихнул несколько раз подряд. Потом закашлялся. Что-то мне очень не понравилось все это. Неужели простудился?

А когда закурил сигарету, то даже поморщился: многим, возможно, известно это чувство сухости в носоглотке, которое усиливается из-за дыма и становится болезненным… Я закашлялся и скривился от рези в глазах. Похоже, купание в Обском море выходит мне боком…

Саша Попов заметил это и с беспокойством произнес:

— Э, ты никак загрипповал?

— Нет, простыл маленько… — ответил я и снова закашлялся.

— «Маленько», — проворчал Саша. — Конечно, лихо ты тогда крутанулся с заплывом, но, по-моему, это тебе даром не прошло.

Ну да, я и сам это предполагал…

— Сейчас чаю заварю, у меня еще и мед есть. Но лекарств не держу, беги в аптеку.

— Куплю чего-нибудь посильнее.

Сигарету я мужественно докурил и начал собираться в аптеку. На улице было тепло, но я накинул свою джинсовую куртку, которую, кстати, очень ценил за то, что в ее карманах можно разместить целую кучу документов и прочих вещей.

Саша проживал в одном из домов по Красному проспекту в районе площади Калинина, но от собственно проспекта весьма далеко — чтобы выйти к улице, нужно пересечь массу дворов. А ближайшая дежурная аптека располагалась по-настоящему у черта на рогах: если добираешься до нее, приходится не только продираться через дворы, но еще и пересекать проспект, обходить половину площади и идти вглубь другого массива. Время шло к девяти.

Выйдя из подъезда, я обогнул дом и быстрым шагом двинулся через полуразоренную детскую площадку, когда меня окликнули. Голос показался знакомым, но тип, звавший меня, был абсолютно мне неизвестен.

И вообще, звал он меня очень нагло: «Эй ты, слышь?!»

А рядом с ним стоял еще один, а третий из ихней же шайки вдруг откуда ни возьмись нарисовался сбоку от меня и немного сзади.

— В чем дело, пацаны? — спросил я. Вот повезло, называется…

— Какие там пацаны? Ты — черт конкретный, понял, да? Ты нашего кента под пулю мусора подставил.

Все трое приблизились достаточно, чтобы не дать мне улизнуть. И вокруг, как назло, никого… Хотя, как же, будут обыватели вмешиваться в разборку! Хорошо еще, если кто-то выглянет в окно и позвонит в милицию. Которая приедет через часок и будет иметь дело с безгласным трупом.