Мы будем на этой войне. Не родная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лобанов cтр.№ 26

– Прости меня, пожалуйста, – дрогнувшим голосом произнесла женщина, идя следом за ним.

– Бог простит, – процедил Трошин, закрывая за собой дверь.

Он быстро спустился по лестничному маршу и вышел на улицу, где прямо у подъезда стояла отобранная им у прежнего хозяина машина, сел в салон и откинулся на спинку сиденья, прикрыв глаза.

«Вот и всё, – подумал Фёдор, пребывая в раздвоенном состоянии. Его уход стал, с одной стороны, спонтанным, а с другой он уже давно был готов к нему, но всё равно как-то неожиданно это случилось. – Вот и всё. Куда теперь? Денег почти нет, не хватит ни на что по нынешним временам. Бензина полбака, на какие шиши потом покупать, не представляю, да и нет его почти нигде, только по блату достать можно. А какой у меня при нынешнем положении блат? Машина чужая, владелец кормит червей. «Крыша» без подпитки протекла. Теперь эти же полицаи по заявлению любого терпилы упакуют меня по полной программе. Да ещё и грохнут в камере, чтобы я на них не показал. Короче, тачку надо бросать и уже конкретно ложиться на дно. Вот только где? Пока вижу один вариант – Олег. Отморозок он, конечно, молодой и борзый. При других обстоятельствах не стал бы к нему обращаться, не по статусу, так сказать. Получается, я от него завишу. Н-да… Кстати, его самого могут начать искать… Что же делать? Может, вернуться? Нет, не вернусь. Здесь меня, если что, будут искать в первую очередь. Да и давно уже назревало, а Светка всегда на уме держала эти мыслишки: моя квартира… Ладно бы сама купила, а то ведь от матери досталась. Будто я не содержал семью все эти годы».

Трошин тяжело вздохнул и завёл машину.

Он решил отъехать подальше от дома и там оставить её. А ещё лучше сжечь, чтобы свои следы уничтожить. Да, пожалуй, сжечь. Это самое лучшее. В случае чего, не знаю, не был, не моё…

Ещё он думал о том, что сжечь надо было сразу при уходе из профилактория. Но не заставлять же своих пешком до дома идти и вещи на себе тащить.

«Свои… Какие они свои, – горько думал Фёдор, – когда за приживальщика держат. Алёнка-то ладно, ребёнок ещё, с неё спросу нет, а Светка – стерва. Пусть теперь одна поживёт, пусть почувствует, каково это, без мужика, даже и приживальщика, как она считает. Хотя, она этого не говорила, но ведь думала так или примерно так. Думала, раз с языка сорвалось – моя квартира…»

Фёдор медленно ехал по улице, высматривая место, где бы запалить машину, чтобы не привлекать излишнего внимания. Хоть и не видно никого, но могут сбежаться поглазеть. Народ – он такой, ему хлеба и зрелищ подавай. Быдло, а не люди. Оттого и живут так по-скотски, оттого и бардак весь этот…

* * *

Ромка и Ксения вернулись к обеду.

Иван и Наталья сидели на кухне, когда щёлкнул замок входной двери.

– Это Ксенька, – улыбнулась женщина. – У неё же ключи есть, забыла совсем! Как же я вчера опростоволосилась, когда, не подумав, дверь открыла!

Девушка впорхнула на кухню.

– Мама, мы пришли! Ой… а… извините…

– Здравствуй, Ксения, – произнёс Иван, поднимаясь со стула и делая шаг навстречу девушке, удивляясь похожести на мать в пору её молодости. – Давай знакомиться. Я усыновитель Романа. Зовут меня Иван Петрович…

– Я вас видела как-то летом, мы с мамой по улице шли, – странным тоном произнесла девушка.

Роман встал за спиной у Ксении.

Даже слепой смог бы пусть не увидеть, но уловить ауру взаимной любви, исходящую от юноши и девушки.

– Ты как нашёл меня, папа?! – удивлённо спросил он юношеским, прорезающимся, ещё не устоявшимся баском.

– Мать сказала.

– А-а! Я и забыл, что говорил ей как-то.

– Ты почему ушёл? Почему с нами не посоветовался?

– Я записку оставил.

– А поговорить нельзя было? Ты о матери подумал?

– Вы бы меня не отпустили.

– Не отпустили бы. Поэтому собирайся, говори дамам «до свидания», и на выход с вещами.

«Вот только как мы пойдём? Какой-то запрет ввели на выезд и выход из города, как мне сказали на посту».

Между тем девушка, внимательно посмотрела на мать и сказала:

– Мама, поговорить надо, пойдём в комнату.

Закрыв за собой дверь, Ксения тихо спросила:

– Мам, у тебя с ним что-нибудь было? Только не ври мне. Ты же цветёшь и пахнешь.

– Мы с Иваном Петровичем знакомы давно. Я его знала ещё до твоего отца.

– И? – девушка выжидающе смотрела на мать. – Впрочем, можешь не отвечать. Мне всё понятно.

– Ничего тебе не понятно, Ксенька, – вздохнула Наталья. – Ничего ты не знаешь. Ивана Петровича не знаешь, да и меня тоже, хоть и пытаешься изображать всезнайку и всепонимайку.

– Может, всего я и не знаю, – упрямо ответила девушка, – но и того, что рассказал Рома, мне достаточно. Его усыновитель женат на матери Ромы. А это, на минуточку, предполагает кое-какие обязательства, не так ли?

Наталья пристально посмотрела на Ксению.

– Послушай-ка, доча, уж не хочешь ли ты сказать, что я чужую семью разрушаю?

– Ты сама себе ответь на этот вопрос, мама.

Девушка резко развернулась, открыла дверь и вышла из комнаты.

Наталья обессилено опустилась на стул, поставила локти на стол и прижала ладони к лицу.

Из коридора донёсся голос дочери:

– Рома, пошли!

– Куда? – не понял тот.

– Вот именно: куда? – спросил Иван. – Ромка уходит со мной.

– Нет, папа, с тобой я не пойду. У меня другие планы.

– Знаю я о твоих планах. Исполнится восемнадцать, вот тогда делай, что хочешь.

– Мне через месяц уже восемнадцать. Но это не важно. Я и сейчас буду делать, что посчитаю нужным. Так что ты зря пришёл, – упрямо ответил Роман своим не устоявшимся юным баском.

– Да! – поддержала его Ксения. – И мы уходим. А вы оставайтесь.

– В каком смысле – оставайтесь? – не понял Ромка.

– Я тебе потом всё объясню, – ответила девушка. – Пошли.

Хлопнула входная дверь.

Через недолгое время в комнату вошёл Иван.

– Что ты ей сказала? – спросил он тихо.

– Ничего почти. Она сама всё поняла, – невесело усмехнулась Наталья. – Женское сердце не обманешь.

– И что нам с этим делать теперь? – глухо спросил Никитин, прислонившись к косяку.

– Уходи, Ваня, – тихо произнесла женщина.

Никитин молча развернулся и вышел из квартиры, закрыв за собой дверь. На душе у него лежал тяжёлый камень вины перед Еленой. Он уже не мог вернуться к ней после совершённой измены, без Ромки, и вообще не мог. Что делать теперь, он совсем не представлял, поэтому потерянно сидел на лавочке у подъезда, глядя на потемневшие и подсохшие на асфальте большие и частые капли крови избитых ночью налётчиков. Всё-таки смогли они как-то уползти, хоть и топтал их Иван со всей яростью. Подобной жестокости его научила зона, он видел такие расправы не раз и совершал их сам.