Не гаси свет - читать онлайн книгу. Автор: Бернар Миньер cтр.№ 79

Я боюсь… Жить и работать здесь очень непросто, и я не выдержу, если он сейчас меня бросит.

21 ноября. Сегодня начались занятия — интенсивный курс русского, по восемь часов каждый день, с перерывом на обед. Мои опасения подтвердились — язык я знаю очень плохо… Лео, в отличие от меня, бегло говорит по-русски и считает его красивейшим из языков. Он, безусловно, прав, но как можно усвоить грамматику, склонения, спряжения, параллельно заучивая все технические термины? Есть от чего прийти в отчаяние!

Приятный момент в столовой: Лео меня представил — очень мило и весело. После занятий мы бегали на лыжах по лесу; лыжня петляла между деревьями, снег был белым, и небо тоже, а вокруг стояла звенящая тишина, которую нарушали скрип лыж, наши крики и шорох отяжелевших веток. Мы смеялись, целовались, играли в снежки, а вернувшись в номер, занялись любовью. Потом долго лежали, обнявшись, и Лео рассказывал мне о своем первом полете на МКС, о том, как смешно новички дрыгают ногами и руками в невесомости и носятся по станции, как марионетки. Он вспомнил смешной случай, когда каждый из четырех космонавтов что-то потерял (один — часы, другой — зубную щетку, третий — наушники, четвертый — что-то еще), и они повсюду искали свои вещи и то и дело сталкивались носами.

Я снова обрела надежду. И веру в будущее. Мой Лео вернулся ко мне: кажется, он начисто забыл о том неприятном инциденте.

28 ноября. Он снова начал. Обвинил меня в том, что я кадрю русских. Мы отправились поужинать небольшой компанией. Сделали исключение из правил, хотя за день все очень устают, а по вечерам готовятся к завтрашним занятиям. Первую рюмку по традиции выпили до дна, и я попросила больше мне не наливать, а Лео и русские еще долго накачивались пивом и крепким алкоголем. В номере, когда я раздевалась, он вдруг спросил — очень зло: «Думаешь, я ничего не заметил?» Его лицо было красным от водки, а глаза метали искры. Я была потрясена:

— О чем ты?

— Не держи меня за дурака! Я все видел!

Я не верила своим ушам:

— Что именно ты видел?

— Что ты вела себя как ШЛЮХА…

Снова это слово. Лучше бы он меня ударил! Я чувствовала себя как боксер, которого послали в нокаут. Оглушили.

Никогда бы не подумала, что он может быть таким ревнивым. Я смотрела на него — и не понимала. Не знала, что сказать. Он пожал плечами и пошел спать.

Я думала о случившемся весь день. Возможно, Лео прав… возможно, я действительно флиртовала с русскими — о, совершенно неосознанно! — вернее, держалась так, как здесь держаться не принято. Поди узнай… Русские любят красивых женщин и иногда бывают чуточку слишком назойливыми. Я должна следить за собой и не посылать сигналов, которые могут быть неправильно истолкованы. Многие мужчины болезненно ревнивы. Другие очень жестоки. Но Лео не такой. Только не он. Лео — уверенный в себе, обаятельный мужчина. Наверное, он был чем-то расстроен или плохо себя чувствовал, а мне говорить не хотел. Или, может быть, он боится, что постарел, что на этот раз может оказаться не на высоте. Или его нервирует присутствие красивых и гораздо более молодых мужчин, чем он сам.

У него нет причин для ревности. Я люблю его.

Сервас посмотрел на часы: без семи минут полночь. Луна несла дозор в ночном небе, выглядывая из-за туч. Нужно дочитать до конца — во что бы то ни стало. Рассказ Милы обещал неминуемую трагическую развязку — впрочем, все дело может быть в том, что он и так уже знает. Как в Шестой симфонии Малера, где тучи сгущаются с первых нот. Здесь действует та же зловещая сила.

Майор вздрогнул, когда в одной из комнат кто-то вдруг захохотал, как безумный. Потом снова наступила глухая тишина.

Мартен вернулся к чтению.

Игги поднял голову.

Ему показалось, что он услышал какой-то шум. Зрение у пса было монохромное, и залитая лунным светом комната выглядела бледно-серой, а проклятый пластиковый воротник не позволял оглядеться.

Хозяйка спала рядом, тихонько посапывая. На долю секунды песик забыл, почему проснулся, его отвлекла более насущная потребность — голод… Он попал на чужую территорию, места здесь было гораздо меньше, чем дома, и он быстро обнюхал все углы. Хозяйка поставила миску с кормом в ванной. Дверь открыта… Может, там что-нибудь осталось? Хвост Игги пришел в движение, и он решился. Спрыгнул с кровати и заковылял по ковру, подволакивая левую заднюю лапу с лангеткой. Ночью собака видела раз в пять лучше людей, и ей хватало света, проникавшего из окна через шторы.

Когти зацокали по кафельному полу. Вот она, вожделенная миска, прямо под раковиной, на вид пустая, но вдруг на дне есть еда? Игги ткнулся носом в миску и почувствовал горькое разочарование: ничего! Он полакал теплой воды и поплелся назад в комнату, опустив хвост, но на пороге остановился. Что это? Шерсть у песика на загривке встала дыбом. Он оскалился, не решаясь идти дальше. Собака разрывалась между двумя чувствами — страхом перед опасностью и вековым инстинктом защитника. Здесь кто-то есть… Инстинкт кричал: «Чужой, чужой, чужой!» Этот чужой не двигался, и пес не видел его, но слышал размеренное дыхание, а острый нюх подсказывал: там, за шторой справа… Тень. В темноте. Это вполне могло оказаться иллюзией, созданной лунным светом, но иллюзии не пахнут! Игги повел носом. Да, там человек. Но есть еще какой-то запах — непривычный, противный, химический: так пахли лекарства в ветеринарной клинике. Собака зарычала — сначала тихонько (страх никуда не делся!), потом громче. И тут из-за шторы донесся шепот — нежный, ласковый, дружелюбный:

— Хороший песик ИГГИ… хорошая собачка, милый пупсик… проголодался?

Пес весело тявкнул и завилял хвостом. Последнее слово было одним из главных в его собачей жизни.

— Тс-с-с… умная собачка, ИГГИ… не шуми… сейчас я тебя покормлю, договорились?.. — шептал невидимый незнакомец.

Хвост Игги забарабанил по полу. Чужак дважды произнес его имя. Он медленно вышел из укрытия, и пес на всякий случай отступил в ванную. От человека пахло лекарствами, так что… И зачем он прятался? Опасность? Но слово «Проголодался?» победило все остальные чувства, и собака подпустила чужака к себе.

1 декабря. 6 часов утра, еще темно, и я совсем без сил, но заснуть не могу — думаю о вчерашних словах Лео. Восемь часов лекций, два часа гимнастики ежедневно плюс сеансы на крутящемся табурете. На самом деле это кресло, где человека превращают в живую юлу! Тебе на лоб приклеивают электроды и вертят все быстрее и быстрее, а вокруг стоят люди в белых халатах и дают указания: голову вперед, назад, налево, направо… Пока ты не обольешься холодным потом и не потеряешь сознание.

Русские врачи удивились моей выносливости и сказали, что я справляюсь лучше большинства мужчин. Я обрадовалась и вечером похвасталась Лео (у нас разное расписание, ведь он не занимается русским). Он посмотрел так холодно и угрюмо, что у меня упало сердце, а потом улыбнулся и сказал: «Все русские — ужасные бабники. Ты должна следить за своим поведением и не провоцировать их…»