Щитом и мечом - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Дашко cтр.№ 31

– Что-то мне подсказывает, что так просто Четверинский не успокоится. Жди неприятностей, Пётр.

– Понимаю. На следующей дуэли я его иначе отделаю, куда серьёзней.

– На дуэли… – с сомнением протянул Иван. – Вряд ли. Плохо ты его знаешь. От князюшки жди подлости с другой стороны. С него станется.

Мысли о князе я выкинул из головы, как только вернулся на постоялый двор. Ближайшее время ему не до нас будет, а там, глядишь, расколем Сапежского и махнём в Питер. Если всё пойдёт хорошо, так и сватов к Лоскутовым зашлю. Иван не откажется!

Как обычно с утра я наведался в местное КПЗ проверить нашего арестанта. К большому удивлению, меня остановили на входе. Сапежского теперь охранял увеличенный солдатский наряд, у которого было предписание не впускать никого, кроме лекаря и воеводы.

Донельзя заинтригованный я отправился на поиски Фёдора Прокопича, чтобы узнать, в какую это игру он решил сыграть за нашей спиной. В служебном присутствии выяснилось, что их милость уехал по делам и вернётся нескоро. Судя по ухмылкам марфинских чинуш, от меня что-то скрывали. Делать нечего. Подавив острое желание разнести контору на тысячи мелких элементов, я поехал к лекарю. Уж он-то должен быть в курсе здоровья Сапежского и хотя бы прояснит главное: можно допрашивать его пациента или нет.

И снова я наткнулся на саботаж. Супруга эскулапа с самой невинной физиономией принялась заливать, что муж её умчался по срочному вызову в такие дальние Епени, что туда за три дня не добраться.

Мне ужасно хотелось сорваться на крик и нагрубить, но я нашёл в себе силы спокойно удалиться, передав доктору послание, чтобы он при первой же оказии навестил меня. Супруга обещала всенепременно расстараться. Когда я уходил, она облегчённо вздохнула и перекрестилась.

Иван выслушал известия спокойно:

– Тут и гадать нечего. Сапежский выздоравливает, и воевода хочет лично им заняться. Наверняка у разбойника есть припрятанные клады: вспомни, что обыск усадьбы и деревни ничего не дал. Основную добычу где-то спрятали, а Фёдор Прокопич думает, как бы прибрать побольше к рукам.

– А мы, выходит, тут лишние, – горестно хмыкнул я.

– Пока неясно. Думаю, с ним можно будет договориться. Нам нужно убийство настоятеля раскрутить. Грабежи к нашему поручению касательства не имеют.

– Согласен. Надо договариваться. Есть одно «но». Уничтожив банду, мы сделали Фёдора Прокопича единовластным хозяином. Фактически – развязали ему руки. Он почуял власть и обнаглел. Наехать на него не выйдет. Сейчас он на своей земле и может делать, что душе заблагорассудится. Вот она, человеческая благодарность! – горестно заключил я.

– Против нас не попрёт, – задумчиво произнёс Иван. – Боязно ему супротив СМЕРШа выходить. Стратагема у него такая: сначала сам вытрясет всё у Сапежского, а потом зачнёт договариваться с нами. А покуда подержит нас в сторонке, чтобы мы ему ничего не поломали.

– Хорошо, время покажет, – кивнул я. – Ты, Ваня, покрутись возле солдат, что Сапежского охраняют. Денег посули, попои-покорми в трактирах. Авось через них побольше узнать получится.

– Угу. А ты тогда чем займёшься? – прищурился на левый глаз Иван.

– Личной жизнью, братишка. Должна же она не только у тебя одного быть.

– Вот оно как… Окрутила тебя Наталья Ивановна?

– Сам окрутился. Мне в удовольствие.

– Занятие сие предосудительным назвать не могу. Коли сладится всё у вас, токмо рад буду. А поручение твоё выполню. Ведомо мне, где солдатики сии досуг проводят. Сегодня туда и нагряну.

– Просто прекрасно, – откликнулся я. – А я сегодня опять к Лоскутовым сгоняю. У Наташи снова бессонница.

Этой ночью мы, как и в прошлый раз, гуляли у озера. Теперь я приехал подготовленным: прихватил булку для утиного семейства, за что был награждён поцелуем в щёчку и назван «милым». Когда возвращался под утро, показалось, что кто-то скачет за моей спиной. Я остановился, подождал минуту. Дорога осталась пустой.

– Ясно, – сказал я себе. – Со страху уже чудиться началось.

Во время завтрака осунувшийся и сонный Иван рассказал, что ему удалось услышать от солдат. Здоровье Сапежского и впрямь пошло на поправку, воевода уже успел два дня назад переговорить с ним, но недолго.

– Сволочь! – в сердцах выругался я. – Свою партию разыгрывает!

Мы отправились искать воеводу. Результат вышел прежний. Нам сообщили, что «их милость по-прежнему в городе не появлялся. Обещались быть денька через три-четыре».

Если бы не роман с Наташей, я бы повёл себя по-другому, а так даже обрадовался. Есть время и повод задержаться в Марфино, снова увидеться с ней.

Иван прекрасно разделял мои чувства и не лез с советами, за что был крайне ему признателен.

Снова тихая ночь, снова Луна на небе. Я возле семейного особняка Лоскутовых, помогаю Наташе спуститься. Берёмся за руки и идём. Просто гуляем, дышим воздухом. Он здесь особенно чистый и пьянящий.

– Всё же отчаянная ты у меня, – улыбаюсь я. – Ничего не боишься.

– Боюсь, – внезапно серьёзно говорит она. – Боюсь, что настанет день и ты уедешь от меня навсегда в свой холодный Петербург.

– Даже если я уеду, солнышко, то всё равно скоро вернусь за тобой. Не один, со сватами! Самого Ушакова просить буду.

– Родители… Ты о них подумал? Они спят и видят, чтобы я стала женой князю Четверинскому.

– Ты будешь Елисеевой и точка! – восклицаю я. – Никакой Четверинский тебя не получит! Можешь быть спокойной!

Наташа льнёт ко мне. Я не вижу лица, но знаю, что она счастлива и улыбается.

Странный шорох позади. Хочу обернуться, но не успеваю: страшный удар опрокидывает меня на землю. Кувыркаясь, улетаю в кусты, врезаюсь лбом во что-то твёрдое – кажется, пенёк. Из глаз искры. Нахожу в себе силы встать. Пошатываясь, выбираюсь из кустов.

Их трое, одетых одинаково, как униформисты в цирке. Чёрные плащи, чёрные треуголки. Лица скрыты за масками. На ум сразу приходит сценка из виденного давным-давно «Труфальдино из Бергамо». Там такие кадры пачками бегали, хорошо хоть тут всего троица. Совладать можно.

Выхватываю шпагу, иду на них. И снова предательский удар сбоку. Четвёртого-то я и не приметил. В руках у него толстая дубина. Она опрокидывает меня в траву.

Мыча, пытаюсь подняться и сразу чувствую, как сверху навалилась тяжёлая туша. Хватают за волосы, поднимают подбородок, ещё чуть-чуть, и шея захрустит. Заставляют смотреть… Господи, на что?

Наташа пытается закричать, но рука в кожаной перчатке сдавливает ей рот. Ещё один молодчик заходит спереди. Лунный свет отражается на обнажённом клинке. Короткий укол. На сарафане Наташи расплывается большое красное пятно в области сердца. Она медленно оседает. Её глаза медленно стекленеют. Я вижу, как жизнь покидает тело моей любимой, и ничего не могу поделать!