Хитрости Локка Ламоры - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Линч cтр.№ 58

– Значит, разговор закончен, – негромко промолвил Жан.

– Жан, я могу быть либо твоим гарристой, либо просто славным парнем, который покупает на всех пиво и пирожки, когда у остальных вдруг невесть куда запропадают кошельки. – Локк обвел присутствующих нарочито суровым взглядом. – Но я не могу быть и первым и вторым одновременно: тут уж или один, или другой.

– У меня на душе неспокойно, потому что, в сущности, мы ничего не знаем о противнике, – сказал Жан. – И я разделяю подозрения Наски. У Серого короля явно припрятан в рукаве козырь, о котором мы даже не догадываемся. Предприятие наше трудное и тонкое, а наше положение очень… ненадежное.

– Да, оно верно, – согласился Локк. – Но я доверяю своему чутью, подсказывающему мне, что нам нужно идти навстречу опасности с улыбкой на лице. Знаешь, Жан, чем дольше мы занимаемся нашим ремеслом, тем яснее я понимаю, к чему на самом деле нас готовил отец Цеппи. А готовил он нас не к спокойной, упорядоченной жизни, которая позволяла бы нам самим решать, когда быть умными, а когда можно и не напрягаться. Нет, он учил нас находить выход из любого, казалось бы, безвыходного положения. Сейчас мы как раз в таком положении, и я утверждаю: мы в силах из него выбраться. Излишне напоминать мне, что мы плаваем в темной воде. Но вот я хочу напомнить вам, парни, что в темной этой воде мы, черт побери, акулы!

– Точно! – воскликнул Клоп. – Я знал, что не зря поставил тебя вожаком нашей шайки!

– Ну, в здравом смысле малолетнего прыгуна с крыш сомневаться не приходится, – проворчал Жан. – Но я все же надеюсь, что мои замечания приняты к сведению.

– Безусловно, Жан, – живо отозвался Локк. – Приняты, обдуманы со всей серьезностью и признаны вескими. Скреплены печатью, заверены подписью и надежно сохранены в рассудочной части моего сознания.

– О боги, да тебе и впрямь весело, я смотрю! Ты ведь играешь в словесные игры, лишь находясь в самом жизнерадостном расположении духа. – Жан вздохнул, но все же невольно улыбнулся, едва заметно, одними уголками губ.

– И предупреждаем, Локк, – сказал Кало, – если все-таки ты окажешься в опасности, мы не станем слушать приказы нашего гарристы, а огреем нашего друга дубинкой по тупой башке и тайно вывезем из Каморра в ящике. У меня как раз есть подходящая дубинка.

– А у меня ящик, – подхватил Галдо. – И я уже давно ищу ему полезное применение.

– Тоже с благодарностью принято к сведению, – кивнул Локк. – Но клянусь милостью Многохитрого Стража, я предпочитаю положиться на наши силы. Предпочитаю положиться на суждение отца Цеппи. Предпочитаю и дальше делать то, что у нас лучше всего получается. Завтра мне нужно будет поработать Лукасом Фервайтом, а послезавтра я опять встречусь с Наской. Капа ждет этого от меня, и я уверен, сама она уже что-нибудь придумает к тому времени.

Перед мысленным взором Локка вновь возникла Наска, заговорщицки подмигивающая за секунду до того, как огромные темные двери захлопываются между ними. Всю жизнь Наска хранила секреты своего отца. Важно ли для нее завести свой собственный секрет от него?

Отец Цеппи не счел нужным освободить Локка от занятий на другой день после посещения «Последней ошибки». С гудящей от выпитого накануне головой мальчик начал изучать азы служения Переландро и Великому Благодетелю: условные знаки, ритуальные жесты, молитвенные интонации, традиционные приветствия, символическое значение различных деталей жреческих одежд. На четвертый день своего пребывания под опекой священника Локк уже сидел на ступенях храма в качестве одного из «неофитов ордена Переландро» – в белом балахоне, со смиренным и жалостным видом, подобающим сборщику пожертвований.

В дальнейшем Цеппи расширил круг образования своего нового подопечного. По два часа в день Локк занимался чтением и письмом. Его неуклюжие каракули мало-помалу выправлялись, становились все разборчивее, и наконец Кало с Галдо объявили, что теперь почерк у него не «как у курицы с отшибленными мозгами». Тронутый такой похвалой, Локк в знак признательности насыпал в постели обоим молотого красного перца. К великому огорчению братьев Санца, все попытки мести разбились о параноидальную бдительность Локка, приобретенную за годы жизни на Сумеречном холме и в Горелище: незаметно подкрасться к нему или застигнуть спящим было просто невозможно.

– Братья еще ни разу в жизни не встречали бедокура себе под стать, – сказал как-то Цеппи, когда они с Локком сидели на ступенях храма в один из особенно вялых дней. – Сейчас они относятся к тебе настороженно. Но однажды Кало с Галдо придут к тебе за советом – и тогда ты поймешь, что приручил их.

Локк молча улыбнулся. Как раз сегодня утром Кало предложил Локку помочь с арифметикой – в обмен на признание, каким образом самому младшему из Благородных Каналий удается обнаруживать и обезвреживать все расставленные на него ловушки.

Локк раскрыл лишь пару своих приемов выживания, но предложенной помощью обоих Санца охотно воспользовался, ибо в награду за каждую правильно решенную задачу Цеппи единственно выдавал ему следующую, более сложную. Тогда же Локк принялся учить разговорный вадранский. Поначалу Цеппи отдавал на вадранском самые простые распоряжения, но когда Локк более или менее с языком освоился, священник зачастую вообще запрещал троим мальчикам общаться на родном теринском в течение нескольких часов. Даже застольные беседы велись на неблагозвучном и нелогичном северном языке, и Локку порой казалось: ну что ни скажи на вадранском – все будет звучать сердито и раздраженно.

– Среди Путных людей ты вадранскую речь редко услышишь, а вот в порту или на рынке – сплошь и рядом, – втолковывал Цеппи. – Однако, услышав вадранский, не выдавай своего знания языка без крайней на то необходимости. Ты удивишься, до чего высокомерны в своих разговорах иные северяне. Прикидывайся дурачком и слушай в оба уха: мало ли что у кого с языка слететь может.

Обучался Локк также и кулинарному мастерству. Цеппи через вечер ставил мальчика на черную кухонную работу, под начало близнецов, немилосердно помыкавших своим младшим товарищем.

– Это vicce alo apona, пятое Прекрасное искусство Каморра, – говорил Цеппи. – Мастера поварского дела знают секреты всех восьми кулинарных школ лучше, чем собственные шишаки, но ты пока познакомишься лишь с азами. Однако имей в виду, по сравнению с нашими азами высочайшие достижения прочих кухонь кажутся жалкими потугами. Только Картен и Эмберлен еще могут хоть как-то тягаться с нами, а большинство вадранцев не отличат изысканное блюдо от крысиного дерьма, поджаренного на светильном масле. Итак, здесь у нас золотистый перец, здесь – джерештийское оливковое масло, а за ними я храню сушеную цедру коричного лимона…

Локк тушил осьминогов и варил картошку, нарезал ломтиками груши, яблоки и алхимические гибридные фрукты, истекающие хмельным медовым соком. Он приправлял и сдабривал, подслащивал и подсаливал, прикусив язык от усердия. Не раз из-под его рук выходило какое-нибудь малосъедобное месиво, которое тотчас относилось на задворки храма и скармливалось Усмиренному козлу. Однако постепенно Локк совершенствовался в кулинарном деле, как совершенствовался и во всех прочих умениях. В скором времени братья Санца перестали его дразнить и начали понемногу привлекать к стряпне собственных изысканных кушаний.