Агентурная кличка - Трианон - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Перетрухин cтр.№ 29

Щукин (назовем его так за фанатичное пристрастие к рыбалке) был обрадован нашей встречей и охотно пошел на контакт. Он рассказал, что Огородник был рекомендован на работу в УпВМ кем-то из старых дипломатов высокого ранга. Таких, как он, в управлении немного. В основном оно укомплектовано бывшими чрезвычайными и полномочными послами, посланниками и советниками. УпВМ — это мозговой центр министерства. Сюда стекается информация со всего мира. Здесь она обрабатывается, и именно тут формируются основы нашей региональной политики. Огородник имеет доступ к информации секретного характера. В период отсутствия сотрудницы секретариата Кудашкиной Огородник замещает ее, получая шифрованные телеграммы для ознакомления с ними того сотрудника управления, которому они адресованы руководством, в специальной ознакомительной комнате. Вход в комнату посторонним воспрещен. Это замещение происходит нередко, так как Кудашкина частенько либо выезжает в загранкомандировки, либо отсутствует по другим причинам.

Щукин обратил внимание на то, что, когда Ку-дашкиной нет и ее обязанности исполняет Огородник, дверь в ознакомительную комнату зачастую бывает закрыта изнутри. Щукин, не питая к нему особых симпатий и считая его пижоном, полагает, что он или спит там, или читает художественную литературу в рабочее время. В целом же в УпВМ он на хорошем счету и производит впечатление неплохого и довольно активного работника. На проводимых в управлении совещаниях не дремлет, как некоторые «утомленные жизнью», а внимательно слушает и делает в рабочей тетради соответствующие записи. Внешне подтянут и дисциплинирован, если не считать того, что время от времени он, вопреки правилам, уединялся неизвестно зачем в ознакомительной комнате. Близких отношений Огородник ни с кем из управления не поддерживает, разве только с Поздеевым, с которым они иногда ходят вместе обедать в центральное здание министерства.

С учетом полученной от Щукина информации было обращено внимание на изучение Поздеева как возможного источника информации по объекту нашего оперативного интереса. Поздеев — потомственный дипломат, кандидат наук, добросовестный работник. В период пребывания в загранкомандировках зарекомендовал себя только с положительной стороны. По характеру человек общительный и открытый, с аналитическим складом ума. Хороший семьянин, обладает чувством юмора.

Руководством отдела было санкционировано установление с ним оперативного контакта, что также было поручено мне.

Контакт подтвердил наши надежды. Поздеев охотно пошел на него и подробно информировал меня по всем интересующим вопросам об обстановке в управлении и американском отделе, а также о его сотрудниках.

Во время одной из нескольких последующих встреч, характеризуя в числе других Огородника, Поздеев отметил:

«Если повнимательней присмотреться к Огороднику, то не может не обратить на себя внимание тот факт, что конкретно привлекает к работе мидовского чиновника. По складу характера ему больше импонируют образ жизни и работа чиновника научного учреждения или академического института, творческая работа, свободное расписание и посещение, чтение научной литературы. Он неодобрительно относится к бюрократической иерархии, ежедневному хождению на службу. Должностное положение — второй секретарь — это отнюдь не блестяще для его возраста и мало соответствует его честолюбию.

В то же время по возвращении из Колумбии ему предлагали хорошие места и должности в научном мире, в частности в Институте Латинской Америки АН СССР, где у него хорошие отношения с директором Вольским. Речь шла о том, чтобы дать ему сектор, что при наличии ученой степени обеспечивает хороший оклад и творческую самостоятельность.

Он же предпочел пойти в МИД, несмотря на очевидную разницу в окладе: там бы он получал примерно 320–350 рублей, тогда как у нас — 230–240.

Решение Огородника продиктовано каким-то расчетом».

И в этом Поздеев был, как показало время, весьма близок к истине.

В декабре 1975 года генерал-майор Вячеслав Ервандович Кеворков, вернувшись из очередной загранкомандировки, вызвал нас с М.И. Курышевым к себе и сказал, что рассмотрел представленный нами план по разработке Огородника. Он подчеркнул, что в деле есть целый ряд новых заслуживающих оперативного внимания обстоятельств, которые нуждаются в серьезном исследовании. В этой связи представляют интерес размышления Поздеева о том, почему Огородник избрал местом работы именно Министерство иностранных дел. Это любопытно.

Я ответил, что размышления Поздеева могут в какой-то степени подтвердить наши подозрения, но есть обстоятельства, которые высвечивают объект разработки совершенно в другом плане. Так, буквально вчера, как я уже докладывал Михаилу Ивановичу, Поздеев поведал мне одно интересное обстоятельство. В конце ноября он обратился к работавшему в ознакомительной комнате УпВМ Огороднику, который в то время замещал Кудашкину, с просьбой позволить ему ознакомиться с одной из шифротелеграмм, без которой он не смог бы составить срочного документа в инстанции (ЦК КПСС). Начальник, который должен был дать разрешение на это, отлучился на доклад к одному из заместителей министра. Поэтому он обратился к Огороднику напрямую, но тот ответил, что, несмотря на их добрые отношения, он вынужден ему отказать, сославшись на необходимость соблюдения инструкции по работе с секретными документами. Эта информация практически ложится на противоположную чашу весов. Огородник, пожалуй, выглядит как добросовестный работник, беспокоящийся о сохранении наших секретов.

Вячеслав Ервандович заметил, что это не должно нас расхолаживать, так как нельзя забывать, что все подозреваемые в процессе проверки отпали за отсутствием каких бы то ни было улик, а Огородник остался в центре этой спирали, и наш долг — самым тщательным образом разобраться. В противном случае надо будет все начинать сначала. Лично меня это очень огорчило, когда я представил себе, что на это снова уйдет около года напряженной работы. Необходимо отметить, что В.Е. Кеворков, несмотря на то что работа на «тайном канале» отнимала у него много времени, постоянно уделял внимание разработке Огородника и был в курсе всего происходящего.

Через несколько дней я доложил М.И. Курыше-ву, что, как мы с ним и договаривались, я повстречался с бывшим советником из посольства в Боготе Максимовым. Он сообщил, что в свое время искал по просьбе посла некоего колумбийского корреспондента из газеты «Тьемпо» Фернандеса Нуньеса, сообщившего в 1974 году о том, что один из старших дипломатов советского посольства якобы намеревается просить у местных властей политического убежища. Как развивались события дальше, ему неизвестно, поскольку посол к этому разговору больше не возвращался. Но он полагает, судя по заданному вопросу, что тот информировал о случившемся резидента КГБ в посольстве.

Характеризуя сотрудников посольства в Колумбии того периода, Максимов в числе других рассказал и об Огороднике. По его мнению, это человек, который превыше всего ставит свои личные интересы. За время пребывания в загранкомандировке завел многочисленные связи, которые больше содействовали его личным целям, чем служебным. С коллегами по работе дружеских отношений практически не поддерживал, к себе в гости никого не приглашал, а если и приглашал, то это сразу же вызывало вопрос: а что Огородник хотел бы получить от этого человека?