Модус вивенди - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Кузнецова cтр.№ 58

— К ней сложно относиться с симпатией, зная, что она из себя представляет, — пожал плечами Измайлов. — Скорее, она просто не способна вывести меня из себя и при этом боится как самого дьявола. А ее бравада и самоуверенность, на мой взгляд, очень забавны. Хорошего вечера, Ваша Светлость, — кивнул он, открывая передо мной дверь в небольшую гостиную.

— Хорошего вечера, Лев Анатольевич, — ответила я, так и не сумев вспомнить, в каком чине состоит этот человек, какую именно должность занимает и что конкретно из себя представляет.

— Вета Аркадьевна, как я рад, что Измайлову удалось вас спасти, — с улыбкой сообщил цесаревич, поднимаясь с кресла.

— Ваше Высочество, вы желали меня видеть? — с поклоном уточнила я.

— Не только видеть, но и говорить. Пойдемте, на ходу будет сподручнее, — мы вышли из гостиной и двинулись дальше по коридору. А я неуверенно держалась за локоть наследника и с иронией размышляла, какой сегодня во всех отношениях неожиданный вечер. Например, я опять ощущала себя неодушевленным предметом. Тогда — сковородкой, теперь вот — эстафетной палочкой.

Но ирония — это было неплохо. Это значило, что я потихоньку прихожу в себя и скоро смогу обдумать и осознать последние события.

— Куда мы идем? — рискнула уточнить я.

— Тут недалеко, но мы пойдем длинным путем, чтобы успеть поговорить, — уклончиво ответил цесаревич. — Я… решил взять на себя довольно непривычную функцию вашей с господином Ветровым крестной феи. Коль уж невольно поспособствовал зарождению ваших чувств, с моей стороны было бы бесчестно бросить все на произвол судьбы. Тем более, боюсь, кроме меня, никто не сможет разрешить основную вашу проблему.

— Увы, я не понимаю, о чем речь, — я качнула головой.

— Это было введение, — улыбнулся цесаревич. — Я хотел попросить прощения за вашего жениха и уговорить вас помириться с ним, — видимо, мое шокированное молчание собеседник принял за недоверие и пустился в объяснения. — Понимаете, Одержимым очень тяжело общаться с другими людьми. Действительно тяжело.

— С ними тоже непросто, — не удержалась я от ироничной улыбки.

— Да, разумеется, но все-таки им сложнее на порядок. А дядя Игорь, он еще и…

Хорошо, что мой спутник успел среагировать и придержать меня, а то я рисковала, запнувшись при этих словах на ровном месте, растянуться на полу.

— Дядя? — ошарашенно переспросила я.

— Ой, простите, я совсем не то имел в виду, — обезоруживающе улыбнулся он. — Просто мое знакомство с Игорем Владимировичем состоялось, когда мне было всего пять лет. Он долгое время меня охранял, и я привык для краткости звать его именно так, а сейчас иногда забываюсь. Не пугайтесь, он мне не родственник. Я это знаю совершенно точно, потому что знаю, кто были его родители.

— А он знает?

— Знает, но это не имеет значения. Они были вполне достойные, но слабые люди, да к тому же давно умерли. Сейчас не об этом речь, а о том, что я искренне желаю ему добра. Он хороший человек, и мне будет грустно, если из-за подобной мелочи вы расстанетесь. Боюсь, это в самом деле убьет его, — качнул головой цесаревич. Я собралась успокоить его, что и сама не планировала ругаться с Ветровым из-за подобной мелочи и уж точно намеревалась поговорить, когда он возьмет себя в руки. Но решила не спешить с признаниями, а послушать, что еще найдет нужным сообщить цесаревич, и в итоге сказала совсем другое:

— А вы не переоцениваете его ранимость? Это как-то странно — он же не ребенок и не пылкий подросток.

— Увы, я совершенно точно знаю, чем это закончится. Я же говорю, Одержимым трудно среди людей.

— Объясните мне, пожалуйста! — тяжело вздохнула я. — Могу поклясться чем угодно о неразглашении этой великой тайны. Я устала бродить на ощупь и чувствую, что по незнанию могу все испортить.

— Думаю, если вы узнаете, большой беды не будет, — неожиданно спокойно ответил цесаревич. — В конце концов, родись вы мужчиной, вы неизбежно оказались бы в их числе, — улыбнулся он.

— Что вы имеете в виду? — окончательно запуталась я.

— Потерпите немного, мы уже почти пришли, — улыбка стала ободряюще-виноватой. — Думаю, будет лучше, если вы зададите эти вопросы непосредственно господину Ветрову. Я уверен, он с огромным облегчением расскажет вам все сам, и с моей стороны было бы нечестно отнимать у него такую возможность.

— Я полагала, что он уехал, — с сомнением проговорила я, решив послушаться совета и подождать. Коридоры сменяли друг друга, пару раз мы даже воспользовались лифтами, так что в общей сложности путь получился неблизкий.

— Нет, тут есть одно место, которое Игорь Владимирович, а вслед за ним и, каюсь, я, облюбовал для размышлений, когда хочется побыть в одиночестве. Не волнуйтесь, прежде чем гонять вас по дворцу, я все уточнил и проверил, он действительно там. Вы ему передайте, что я разрешил все рассказать и что я в курсе.

— И он поверит, что я не вру?

— Вам — точно поверит.

— Только что он мне уже не поверил, — возразила я, а в душе слегка шевельнулась обида.

— Он сгоряча. Простите, что говорю это, но… постарайтесь с ним помягче, хорошо?

— Я и не собиралась с ним ругаться, — вздохнула я.

Определенно, сегодня очень странный вечер. Ветров устраивает сцену ревности к Полонскому. Графиня говорит невероятные мерзости. Лев-Людоед обходителен со мной, но ее выгоняет взашей. А сам наследник престола просит меня быть тактичней и мягче с сильным взрослым мужчиной, который почти на двадцать лет старше меня.

— Это утешает, — улыбнулся цесаревич. — Вот как удачно я все рассчитал — мы пришли, — он кивнул на дверь в небольшом тупичке. — Удачи! — проговорил и только после этого потянул на себя дверь, делая приглашающий жест. Я с неуверенной улыбкой кивнула и вошла, услышав, как тихо щелкнул за спиной замок. Как будто в клетку с тигром запустили, честное слово!

«Клетка» представляла собой достаточно живописный открытый полукруглый балкон. Здесь было прохладней, чем в коридорах дворца, но явно теплее, чем на улице; видимо, пространство экранировалось силовым полем. Вдоль высоких резных перил стояли вазоны с какими-то яркими крупными цветами, по обе стороны от двери имелись невысокие стеклянные столики, окруженные плетеными креслами и диванами. Полукруглыми, даже на вид очень уютными, с пухлыми матрацами, грудами подушек и пледами. Отнюдь не дворцовый интерьер, но я охотно поверила, что это чье-то излюбленное место для отдыха и размышлений.

Одержимый действительно обнаружился здесь. Стоял чуть сбоку, облокотившись о перила, спиной ко входу; но, кажется, я могла бы его узнать и с закрытыми глазами, каким-то десятым чувством учуяв знакомое присутствие.

— Игорь, — неуверенно позвала я. Он не ответил. Пару секунд потоптавшись на месте, я зябко поежилась — после коридоров здешняя прохлада ощущалась отчетливо — и еще неуверенней приблизилась к мужчине. А потом как-то вдруг решилась и осторожно обняла его. Сразу стало теплее, уютнее и даже как будто легче дышать. — Не сердись, — тихо попросила я. Извинилась бы, если бы понимала, на что именно он так обиделся. Не обещать же, в самом деле, больше никогда и ни с кем не разговаривать!