– Можете называть и так. Это всего лишь вопрос терминологии, он беспокоит меня куда меньше иных, более прозаических вещей.
– Мне довелось прокатиться в фургоне, битком набитом трупами людей. Их везли мутам. Это как называется?
– Бизнес, – пожал плечами шам. – Что поделать, если многие мутанты предпочитают человечину. Это не их и не моя вина. Я лишь пытался удовлетворить спрос. Думаете, в Царицыно об этом не знали?
– То есть воевода был в курсе? – сурово спросил я.
– А как же! У нас с ним с самого начала наладилось взаимопонимание. Мне не пришлось залезать ему в мозги. Увы, те, кто долго находится под моим «присмотром», потом приходят в полную негодность. Работать с такими – сущая мука! – абсолютно непритворно вздохнул шам.
– То есть, другие учёные, вроде Ивана Петровича, тоже превратились в пустышек?
– Да. Толку от них теперь как от козла молока. Я был весьма удивлён, что известный вам Иван Петрович Сергеев сумел продержаться столько времени и на какое-то время даже вырвался из моей власти.
– И ты убил его?!
– А что мне оставалось делать? Он запорол всё, что ему было поручено. Я надеялся, что Сергеев сумеет завербовать вас, Игорь. Мне были необходимы помощники вашего класса. Замечу – добровольные помощники, а не этот зомби-сброд, что сейчас заполонил весь Комбинат! Вот как прикажете работать с таким материалом!
– Не переигрывай, Зом, – прикрикнул Степаныч.
– Молчу! – шам «застегнул» рот на невидимую молнию.
Мы встали около сейфа. Сержант подтолкнул мутанта.
– Давай! Не тяни резину.
Шам покорно набрал комбинацию. Замок щёлкнул, дверца открылась. Мутант покопался внутри и вытащил планшет.
– Ну вот. Я всё сделал.
– А ты знаешь, что это такое? – спросил я.
– Конечно. Иначе, зачем устраивать весь сыр-бор? С такой штукой я бы получил неограниченную власть. Хочу – казню, хочу – милую. Совсем не нужно копаться в мозгах. И люди и муты добровольно выполняли бы мои приказы. А самым первым делом – я бы снёс с лица земли Кремль. Как же мне надоел этот гнусный нарост на теле Москвы!
– Чем же он тебе не угодил?
– Вашей верой в него. Пока вы верите в князя, в его дружину – пытаетесь сопротивляться и идти до конца. Не станет Кремля – исчезнет и вера. Вы окончательно ослабеете, а значит, власть достанется мне и таким, как я. Но, – шам опечаленно заморгал единственным глазом, – у меня не вышло. Вы победили, я проиграл.
Он выглядел таким жалким, что я расслабился, и сделал это совершенно зря. Шам обвёл нас вокруг пальца, продумав своё спасение до мелочей. Тварь оказалась гораздо хитрее.
Зом ужом проскользнул мимо нас, оказавшись в коридоре. И сразу все его жертвы разом пришли в движение. На нас снова попёрла орда.
Я подпрыгнул, вцепился за притолоку двери и сразу обеими ногами врезал в самую гущу напиравшей толпы. Бил мощно, чтобы наверняка. Мне удалось проредить нападавших, я пустил в ход нож, кромсая озверевших людей. В их глазах не было даже проблеска сознания, это были куклы, подчинённые чужой воле. Они действовали словно пьяные, со слабой координацией движений, но их было много, а нас трое. Шам знал, что рано или поздно мы прорвёмся сквозь них, и отправил своих слуг на верную смерть, чтобы они задержали нас. А сам удрал или спрятался в неизвестном убежище.
Вдвоём с Сержантом мы отбили несколько атак комбинатовских, а потом пошли на прорыв. Кио разошёлся, его вживлённые лезвия мелькали словно молнии, и каждый раз вверх вздымался фонтанчик крови. Я чувствовал себя мясником, но оставил моральные терзания на потом. Сейчас важнее всего найти шама и отнять планшет.
Степаныча мы предусмотрительно держали за спиной. Он не очень-то оправился после ранения, тяжело дышал и прихрамывал.
Орудуя клинком, я пытался понять, куда мог двинуться шам и к огромному удивлению понял. Общение с Полями Смерти усилило мои ментальные способности, превратив меня в пеленгатора. Я не мог читать мысли шама, однако чувствовал активность его мозга, и теперь шёл по следу.
– Ты куда? – Сержант схватил меня за плечо, останавливая.
– Пусти! – Я вырвался. – Идите за мной, я знаю, где шам.
Кио переглянулся со Степанычем, и тот кивнул:
– Парень и впрямь что-то чует. Слушай его.
– Степаныч, а ты? Ничего не ощущаешь?
Он виновато развёл руками:
– В молодости, наверное бы почуял, а сейчас – нет. Стар стал… На погост мне пора.
– Погоди, Степаныч. Успеешь ещё. Мы лучше с тобой Надюшку замуж выдадим, когда подрастёт.
– Так она себе уже выбрала супруга, – ухмыльнулся он.
– И кого же?
– Да тебя! – снова заулыбался он. – Много ль девке надо, чтобы втюриться, особенно в таком возрасте!
– Ты-то откуда знаешь?
– Сама призналась.
Вот уж напасть на мою голову, так напасть! Только влюблённых малолеток не хватало! Ей бы в школу ходить, а не забивать голову всякой ерундой. Авось и пройдёт это наваждение.
Навстречу снова попалась группа зомбированных. Сержант уложил большинство из пистолета, моему ножику довелось только дважды испить свежую кровь.
Я вывел всех на открытое пространство: спереди и слева промздания, сбоку дорога к железнодорожным путям. Столько лет прошло, а с них всё ещё веяло креозотом.
– Ну что, витязь на распутье… Куда дальше? – спросил кио.
– Погодите! – Я замер, настраиваясь на волну шама.
Тот не догадывался, что служит для меня источником сигнала.
– За мной, – бросил я, устремляясь вперёд.
Дверь оказалась заперта, но для кио это не стало серьёзным препятствием. Он разнёс её в щепы и бросился на лестничный пролёт.
– Не сюда! – крикнул я.
Он остановился.
– Надо вниз. Тут спуск в подвал… должен быть. Шам туда смылся.
Подвалы Комбината впечатляли размахом. Тут впору на машине кататься, благо бетонное покрытие пола сохранилось идеально.
А ещё не было проблем с освещением – стены были обляпаны фосфоресцирующей плесенью, и что-то мне подсказывало, что сделано это специально, ведь электричеством тут и не пахло, а подземные помещения использовались регулярно.
В первом нас ждал неприятный сюрприз. Сначала я подумал, что некоторые обитатели Комбината помешаны на борьбе сумо – иного объяснения, почему в маленьком вольерчике топталось десятка три голых толстяков (на телесах даже намёка на маломальскую набедренную повязку нет) у меня не имелось, но кио и Степаныч сразу поняли, что это такое.
– Кормовые, – произнесли они синхронно.
– Кто-кто? – не понял я.