Первый телохранитель в отрубе, а второму точно не до меня. Что касается их нанимателя, он тоже «отдыхает». Порядок, иного исхода и быть не должно. В тот миг я вдруг ощутил лёгкий прилив гордости за себя: уделал сразу троих, причём не слабых мужиков. Но потом голову забили иные мысли. Умные, но слегка запоздавшие.
Я огляделся – несколько человек стали свидетелями скоротечной битвы. Никто не вмешался, конечно, но кое-кто уже снимал меня на камеру смартфона. Кажется, пора уносить ноги. Как бы эта драка не вышла мне боком.
Повернувшись, сделал шаг. И тут сзади оглушительно громыхнуло, что-то чиркнуло меня по виску. Перед глазами появилась красная пелена.
– Сука! – сказал я и упал лицом вперёд.
Глава 2
Первое, что я увидел, когда пришёл в себя – личико симпатичной медсестры. Оно чем-то напомнило мне Ирину, и я непроизвольно застонал. Не столько от физической, сколько от моральной боли.
– Михаил Иванович, – обрадованно произнесла девушка. – Больной очнулся.
Надо мной склонился пожилой мужчина в зелёной медицинской куртке. От него пахло лекарствами и табаком.
– Замечательно, – констатировал он. – Пока всё по плану.
– Доктор, – хрипло произнёс я.
– Слушаю вас.
– Где я, и что со мной?
– Вы в больнице в хирургическом отделении. Я – завотделения и по совместительству ваш лечащий врач. А сейчас закройте глаза и поспите. Вы ещё слишком слабы, вам необходимо как можно больше отдыхать.
Значит, ещё не на том свете, заключил я и снова вырубился.
Помню, как просыпался ещё, как медсестра, только уже другая, промокала сухие губы влажной салфеткой. Краем глаза успел заметить сидевшего неподалёку полицейского в белом халате. Он читал книжку, время от времени поглядывая в мою сторону, что отнюдь не радовало. Видимо, моя персона всерьёз заинтересовала соответствующие органы.
Прошло несколько дней, а потом в одиночной палате, куда меня определили, появился новый гость: худощавый мужчина в очках с толстой оправой, делающей его похожей на дореволюционного интеллигента-писателя. До полноты облика не хватало лишь чеховской бородки на широком открытом лице. Кожаная папка подмышкой, костюм-тройка актуального нынче синего колера.
По его сигналу охранник вышел из комнаты.
– Ну что, Долганов, давайте знакомиться. Шалашов Евгений Васильевич – следователь по вашему делу. Любить и жаловать не прошу, – представился он и присел на стул, рядом с моей койкой.
– Слушаю вас, Евгений Васильевич, – произнёс я.
– Лечащий врач сказал, что вы ещё довольно слабы, поэтому я ограничен во времени. У нас только пятнадцать минут, – он посмотрел на часы. – Начну с главного: вы являетесь фигурантом уголовного дела по статье 111 Уголовного кодекса Российской Федерации «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», часть 4 «Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего».
– Простите, что вы сказали? – ошарашенно спросил я. – Какая ещё смерть?
– А вы не знали? – делано удивился следователь. – Тогда позвольте пояснить. Вы обвиняетесь в убийстве Алтаева Бориса Глебовича, 1985-го года рождения. Закрытая черепно-мозговая травма, приведшая к смерти. Ваших рук дело.
Он вытащил из папки фотографию, протянул мне.
– Узнаёте?
На снимке был изображён лысый, с которым нас свела кривая дорожка. Судя по всему, фотография была сделана в морге.
– Не может быть, – обессиленно прошептал я.
– Может. Силу надо рассчитывать, когда человека бьёте. Вы же мастер рукопашного боя.
– Я и рассчитывал, – признался я. – Вполсилы ударил.
– Некоторым и этого достаточно. От вашего удара его челюсть сместилась в мозг.
– Простите, а это точно из-за меня? Вдруг ошибка произошла?
– Господи, Игорь Николаевич! Ерунду не говорите! Судмедэкспертиза точно установила причину и виновника смерти. Есть куча свидетелей и более того – видео с камер наблюдения. Качество замечательное: там прекрасно видно, как вы толкаете плечом гражданина Алтаева, тот вас останавливает, делает внушение, а вы ни с того ни с сего бьёте его по лицу. Этот удар и стал смертельным. О драке с телохранителями Алтаева я и вовсе умолчу. Тут ещё и хулиганка корячится, но сто одиннадцатая статья часть четыре всё это поглотит.
– Я не собирался никого убивать.
– Охотно верю, но Алтаева это не воскресит.
– А я как здесь оказался?
– Благодарите одного из телохранителей Алтаева. Он слишком хреново стреляет. Пуля зацепила вас по касательной. Неприятно, конечно, но излечимо. И да, если вас интересует эта сторона вопроса, то с пистолетом всё в порядке, он чистый, был выдан на вполне легальных основаниях. Ещё вопросы имеются?
Я задумался.
– У Алтаева жена, дети остались?
– И жена, и дети от нескольких браков.
– Твою мать! – выругался я.
Мне уже приходилось убивать. Алтаев далеко не первый. Но тогда были совсем иные обстоятельства. Или я, или меня. К тому же за спиной стояла государственная машина.
Каким бы дерьмовым человеком ни был Алтаев, это не умаляло того, что я натворил!
– Вам плохо? – участливо спросил Шалашов. – Хотите воды?
Я отрицательно замотал головой.
– Спасибо. Со мной всё в порядке.
– Как скажете, – сказал следователь. – Вы можете говорить?
– Могу. Сколько мне светит?
– Статья серьёзная, максимум пятнадцать лет.
– С ума сойти! – выдохнул я.
– Всё относительно. Возможно, у вас будет хороший адвокат, он скостит срок лет до семи. Отсидите годика четыре, а там, за хорошее поведение, глядишь, и УДО
[3] получите. Тем более, суд учтёт детали вашей биографии, включая правительственные награды. Вы ведь воевали, – утвердительно произнёс следователь.
– Довелось, – кивнул я, не желая вдаваться в подробности.
– Я читал ваше дело. Послужной список впечатляющий. Разведвзвод, почти все горячие точки… Впечатляет. Это тоже будет учтено вам в плюс. Так что не отчаивайтесь. Не всё так плохо, как может показаться.
– Ну да, на семь лет за решётку угодить, – хмыкнул я. – Отличная перспектива.
– По сравнению с гражданином Алтаевым, которого на днях кремировали, ваша перспектива куда радужнее, – заметил Шалашов.
– Согласен. Извините, не подумал.
– Но есть и иные обстоятельства, – вдруг подобрался следователь. – Куда более печальные для вас. Знаете, кем был убитый?