Здесь вам не Сакраменто - читать онлайн книгу. Автор: Анна и Сергей Литвиновы cтр.№ 45

Да-да, реальный отец моей Вики – ты. Помнишь те ночи в мае восемьдесят пятого в уездном городе в Ленинградской области (забыла я, как он называется, а в Википедию лезть неохота), а потом в вагоне СВ, идущем в столицу из города на Неве? Вот тогда-то мы с тобой и зачали мою малышку. Уж поверь, матери всегда знают, кто у ребёнка настоящий отец. Да, в столице я встречалась в то время со Шербинским, и мне не составило труда уверить его в том, что это его ребёнок. Почему я не сказала тебе тогда? Почему я не выбрала тебя в качестве будущего отца для Вики? Ведь ты, в отличие от Шербинского, даже обещал ради меня разойтись со своей супругой, бросить собственную семью. Ты можешь обвинить меня в меркантильности – и да, разумеется, она имела место. Конечно, я спрашивала себя и отдавала себе отчёт, кто лучше может обеспечить мою девочку – состоявшийся, богатый мужчина, собкор в Париже или юный и ничего собой не представляющий, наивный журналистик. (Прости, Юра, но тогда дела твои обстояли именно так – кто же знал в ту пору, что ты так выстрелишь, и довольно скоро!) Свою роль сыграло и то, что я знала о неприглядной роли твоих родителей в гибели в 1959 году моей матери, Жанны Спесивцевой – даже против воли знание это мешало бы мне любить тебя и быть с тобой. Но главное – сейчас я, наверное, неприятную для тебя вещь скажу: Шербинского я все-таки тогда любила. А тебя – нет.

Извини, извини, прости, что я это всё сейчас тебе напоминаю. Но я должна объяснить причины своего тогдашнего выбора. Да, четверть века назад я предпочла Шербинского. И он никогда не отказывался от моей девочки и не сомневался, что ребёнок его. Стал бы он нам помогать, если б знал правду? Не знаю. Надеюсь, что стал – но история, даже в масштабах одной человеческой судьбы, как известно, сослагательного наклонения не имеет. Да, к сожалению, Шербинского не было рядом со мной и дочкой все эти годы. Однако он постоянно поддерживал нас: деньгами, продуктами, вещами, мудрыми советами. Благодаря ему я всё-таки никогда не чувствовала себя совсем одинокой, и за это я ему очень благодарна.

Ты спросишь, есть ли у меня доказательства, что Викуся – именно твоя дочка? Есть ли факты, свидетельствующие, что сейчас я не обманываю тебя, как, к сожалению, обманула четверть века назад, когда сказала, что Вика не от тебя? Что нынче я говорю правду? Нет, нету у меня доказательств, кроме моего слова. А перед смертью, как ты знаешь, обычно не врут.

И потом: то, что ты настоящий Викин отец, ни к чему тебя не обязывает. Я ничего у тебя не прошу. Ничего. Ни помощи, ни денег, ни заботы. Ни крошки, кроме одной простой вещи: обещай, что, если, не приведи Господь, нашей с тобой дочери вдруг однажды станет худо, ты придёшь ей на помощь!

Ей самой о твоём отцовстве я ничего говорить не буду – ни сейчас, ни перед самым своим уходом. Однако передам запечатанный конверт с рассказом о тебе, как её отце, своему адвокату – душеприказчику со строгим указанием вскрыть его лишь только в тот момент, когда и если моей Вике или её будущей семье станет угрожать реальная опасность.

Поэтому ещё раз: ни мне, ни Вике от тебя ничего не надо – ни сейчас, ни в будущем – за исключением простого обещания: прийти ей на выручку, ежели ей, не дай бог, придётся плохо».

Разумеется, по получении письма Иноземцев взволновался. Шутка ли, почти в пятьдесят лет узнать, что у него, наряду с двумя американскими отпрысками и взрослым русским сыном Арсением, имеется ещё одна дочь в России!

Валентина номера своего телефона не оставила, но Юра через старых знакомых журналистов – как они шутили в былые времена: мир тесен, потому что круг узок – разузнал его. Жене своей американской он ничего о вновь появившейся дочке не рассказал. Супруга так и не научилась как следует понимать по-русски, дети тоже – неизбывная его печаль – предпочитали изъясняться на своём американском английском. Но всё равно – бережёного бог бережёт, не надо раньше времени разглашать пополнение в семействе, – поэтому в М. он позвонил вечером из кафе, где частенько засиживался за работой. В М. начинался день, а голос Валентины был слабый, усталый, больной. Да, она подтвердила: всё, что тебе написала, правда. Да, у тебя есть дочка, но нам с ней ничего от тебя, Юрик, не надо, ни сейчас, ни потом, за исключением какого-нибудь, упаси господь, несчастного, пикового случая.

– Но я хочу познакомиться с ней! – кричал в трубку Иноземцев – у бывших советских людей сохранилось обыкновение в телефон кричать, особенно если разговор происходил меж городами и тем более континентами. – Поговорить!

– Нет-нет, – решительно возражала Спесивцева. – Сейчас это совсем не нужно и никак невозможно.

– Какая тебе нужна помощь? Может быть, деньги? Врачи? У нас тут прекрасная медицина!

– Нет, нет, мой дорогой. Я знала, что ты добрый мальчик. Но у меня всё есть и мне ничего не надо.

Единственное, чего он добился: Валя пообещала оцифровать и выслать ему фото и видео девочки, запечатлевшие разные этапы её взросления. И не подвела: через пару недель разместила карточки и записи Вики в облачном хранилище, бросила ему ссылку. Но ещё раз предупредила: пожалуйста, не пытайся до поры до времени связаться ни с ней, ни со мной.

Иноземцев поведал о случившемся жене – поступок в американском духе, здесь в хороших семьях принято говорить друг другу правду, какой бы горькой она ни была. Типа: «Милый, мне очень жаль, но я изменила тебе». Супруга, как и положено истинной американке, отнеслась к шалостям российской молодости своего благоверного с пониманием. Даже сказала: «Давай пригласим их с матерью сюда к нам».

– Зачем? – удивился он.

– Тебе ведь будет приятно?

– Нет, – сказал он почти правду.

Однако на фото и видео с маленькой, а потом взрослеющей Викой Юра смотрел с удовольствием и ностальгией. Он верил и не верил: иногда ему казалось, что дочка и впрямь вылитый он – или его мама Галина Иноземцева в детстве. А иногда ему мнилось, что нет, ничего общего, и, может, Валентина его опять обманывает, как обманывала двадцать пять лет назад, что ребёнок не его.

Он снова позвонил Спесивцевой-старшей. Она, хоть пыталась бодриться, но даже говорила с трудом и опять категорически запретила ему появляться в их жизни.

Вскоре телефон перестал отвечать, а в интернет-версии газеты «М-ские ведомости» (которую Иноземцев стал почитывать) появилось сообщение о смерти, на пятьдесят шестом году, бывшей работницы издания, талантливого журналиста и писателя, прекрасного человека Валентины Спесивцевой.

Так ниточка оборвалась. Их странная и дёрганая связь завершилась. Однако оставалась где-то далеко, в российском городе М., Виктория Спесивцева – если верить её матери, плод их любви, ничего не ведающей о своём настоящем отце.

Благодаря всё тем же соцсетям Иноземцев, не афишируя себя, следил за жизнью и успехами дочки. С течением месяцев и лет после того, как Валентины не стало, мысль о том, а не обманула ли она его в очередной раз, а вправду ли Вика является его порождением, отступила и поблёкла. В самом деле, ни Валентина, ни дочка ничего не получили от его отцовства, а Виктория так, похоже, о нём и не узнала. Юра лишь смотрел карточки в соцсетях: вот Вика Спесивцева окончила университет… Поступила на работу… На отдыхе в Турции… В турпоездке в Праге… С молодым человеком… На вечеринке… На корпоративе… За рулём машины…